Александр Шелудяков - ЮГАНА
Жили кволи-газары в огромных густонаселенных поселках по берегам рек Иртыша, Тары, Вас-Югана, Тыма, Югана. Зимние жилища устраивались ими в земле – в яму спускался сруб из толстых бревен. Летние жилища были свайными, ставились в основном по берегам промысловых рек, богатых рыбой. Охотились кволи-газары на бобров, оленей, были неплохими скотоводами. Разводили лошадей, коров, овец. Птица казара, кедровка, считалась священной хранительницей духа Кедра и главной помощницей жреца, шамана при камлании. Белая речная чайка также называлась казарой и почиталась как дух речного божества, покровительница рыбаков.
Много загадок оставили на вас-юганской земле древние люди кволи-газары. Археологи в недоумении и тупике: почему кволи отрубали у покойников головы и хоронили отдельно от туловища; почему они поклонялись рыбам, щуке особенно, а также лягушке, некоторым птицам. И на все это можно найти ответ в летописи Кайтёса: воины, погибшие вдали от родного сельбища, хоронились в могилах или сжигались на чужбине с отсеченной головой. Делалось это потому, что главная душа находилась, по поверью, в голове, скальпе. И чтобы неприятельские жрецы или шаманы не могли пленить душу воина и чтобы душа не обиделась на соплеменников, отнятые головы погибших воинов увозили и хоронили в родных краях со всеми почестями. Если это было в летнее время, то голову заливали воском, медом или топленым салом и в сохранности доставляли в родовое сельбище.
Одним из главных речных духов у кволи-газаров была щука. Зубастая щучья голова хранилась засушенной. Истолченные кости щучьей головы, считалось, излечивают живот от болезней, а если подвесить щучью голову над косяком дверей, окон и даже над колыбелью ребенка, то дом и дети будут охраняться от злых духов, болезней. Женским духом-покровителем являлась змея, лягушка. Высушенная кожа с лягушки или змеи носилась беременными женщинами на груди в замшевом мешочке или на тесемке, сплетенной из медвежьей шерсти.
Перун Владимирович Заболотников знает много разных поверий далекой старины и охотно рассказывает молодому поколению и гостям Кайтёса об истории этой земли, о пришедших сюда непокорных новгородских язычниках, породнившихся с племенем Кволи-Газаров.
Но однажды племя Кволи-Газаров постигло великое горе – разразилась свирепая эпидемия, возможно, чумы, которая выкосила многолюдные селения, а оставшиеся в живых в страхе бежали от мертвых стойбищ в глухие, отдаленные места. Когда русские перунцы появились на Оби и Вас-Югане, от многолюдного племени Кволи-Газаров осталось несколько сот человек, рассеянных небольшими семьями по верховьям рек Вас-Юган, Тым, Парабель.
Кайтёсовский летописец, из первоселенцев, оставил свой голос на берестяных листках-свитках и коже, отбеленной осиновой золой. Тот летописец пояснил потомкам, что люди кволи-газары есть анты и обличьем они как русские, но язык их тяжел для уха новгородца. А зовут они себя югами.
Согласно летописи Кайтёса, вождь югов и его две молодые жены, взятые из родственного племени саран-кумов, покинув вымерший город, укрылись в глухом, отдаленном от Оби урмане на берегу Вас-Югана. Вождь югов носил имя Иткар. От первой жены у него родились сын Тенигус и дочь Кэри. Вторая жена была бездетной.
Однажды весной Кэри сушила на вешалах у костра «ремни» лосиного мяса, а ее брат Тенигус с отцом промышляли бобров на отдаленном таежном озере. Вдруг издали с реки в полуденный час, когда птицы летели из далеких земель к своим юганским гнездовьям, начали доноситься непонятные звуки. То были не звуки ветра, не плеск волн и не голос перелетных гусей. По Вас-Югану плыли боевые кочи. Кэри ясно слышала стук гребей, весел, их поскрип в уключинах. И видела она, как на передовом коче у высокой жердины мачты стояла женщина. Вскинув руки, держала та женщина в одной руке лук с опущенной тетивой, в другой – расправленное крыло лебедя – знак мира, понятный на любом языке, в любом земном краю. Женщина стояла на поперечной плахе, перекинутой на борта коча, на ней была ярко-алая накидка. Над таежной рекой лилась песня – женщина пела песню мира. Эхо вторило ее чудесному голосу. Если бы люди, заметив стойбище чужого племени, решили говорить языком стрел и мечей, то на передовом коче стоял бы мужчина и держал в одной руке поднятое копье, в другой – обнаженный меч и пел бы устрашающий гимн войны.
Кэри и обе ее матери не убежали от страха в прибрежный урман, когда к берегу причалили большие ладьи. Слышался стук весел, багров и малопонятный разговор пришельцев. На солнце поблескивали медные щиты, бронзовые нагрудники. Золотом горели рукояти мечей, кинжалов. Передовая дружина новгородских перунцев остановилась на берегу, рядом с небольшим девичьим чумом Кэри. Женщина, певшая гимн мира на передовом коче, теперь стояла рядом с Кэри и что-то спрашивала, говорила сама. Потом подошел к девушке мужчина в плетеной стальной кольчуге и тоже начал спрашивать Кэри. Но разве может лебедь понять голос орла… Это был для Кэри язык другой земли, другого племени, но временами девушке казалось, что многие слова она хорошо понимает. И тогда вождь голубоглазых воинов, рожденный белолицей женщиной, взял Кэри за руку, прижал ее к своей груди и сказал: «Умбарс».
Кэри повторила знак мира и любви. Она прижала руку Умбарса к своей груди и, смотря в глаза вождю русской дружины, сказала: «Кэри».
Потом Умбарс повел Кэри к берегу и, указав пальцем на реку, потом на губы девушки, спросил, как называется эта река.
Кэри поняла голос знаков вождя сильных людей. Девушка раскинула руки, как крылья на взлете, что означало: «Вся-вся эта земля и река», а потом добавила, сказала на языке югов: «Би-югор-ма, Юр-морт Иткар, – повернувшись лицом к своему чуму, девушка пояснила: – Чумкас му Юган…»
На земле Огненной Белки главный человек племени Югов – Иткар. Так сказала Кэри Умбарсу. А река называется Юган.
Историю родной юганской земли в Кайтёсе преподают молодым людям с первых шагов, и эта древнерусская сибирская история врезается в детскую душу, память сказкой, чудной легендой, былью.
Перун Владимирович в это утро о многом передумал, сидя у Чума-Кэри. Ведь его сибирский род начался от Умбарса, вождя и жреца русских перунцев, покинувших новгородскую землю в девятьсот девяносто восьмом году, можно уже округленно считать – тысячу лет назад. Это он, Умбарс, предок Перуна Заболотникова, принял решение не продвигаться дальше на юг к полуденному Иртышу, а заложить на этом месте береговой острог Кайтёс. От Кэри, девушки племени Югов, и русского князя Сварожича, великого знатока кузнечного дела, начался род Князевых-Иткаров. И вот уже тысячелетие семя от семени, кровь от крови идет одно поколение за другим. Грустно, но сейчас осталось лишь два человека, в чьих жилах течет кровь древнего князя Сварожича и Кэри – это Иткар-Илья Князев-Кучумов и его дядя, живущий поныне в Кайтёсе.
Сейчас Перун Владимирович мысленно разговаривал с геологом Иткаром Князевым, звал его навестить Кайтёс, погостить на родной земле своих предков в это чудное весеннее время.
А предки Иткаров Князевых были одними из главных героев юганской земли: они были воинами, землепроходцами, охотниками, рыбаками и летописцами. В роду Иткаров были сказители-былинники, кузнецы, рудознатцы; они могли варить доброе железо и сталь из юганской болотной руды и отливали из привозной меди бронзовых языческих богов и божков.
День гласа Перуна не имеет определенной ежегодной даты, а отмечается после того, как великий повелитель неба Перун, бог грома и молнии, он же владыка водной стихии и даритель плодородия, возвестит свой приход в край древней таежной земли могучим небесным рокотом. Будь первый гром ночью или днем, но каждый человек должен сказать: «чур меня» (чур – отец рода), или «щур меня». Понимать это надо так: «Сохрани меня и спаси от всех бед, отец рода». А сказав это, необходимо сразу же затворить все окна и двери наглухо, закрыть трубу вьюшкой или заслонкой, так как вся нечисть – разные болезни и зловредные духи боятся грома, огненной стрелы Перуна и спешат пролезть в любые двери, дыры, щели и стараются в первую очередь попасть в людские жилища. Ежели убьет молнией какую-то скотинушку, то эта животина считается жертвой Перуна, и ее нужно сжечь в костре на том месте, где пала. Сжигание происходит с молитвой, заклинаниями, в которых воздается хвала Перуну за то, что убил, усыпил ту самую корову или лошадь, в которой притаился повальный мор, зараза. И после этого люди со спокойной душой могут выпускать скот на дальние пастбища, увозить на таежные заимки.
Примет, поверий, связанных с гласом Перуна, немало. Многие кайтёсовцы уже не верят в сверхъестественные силы небесные и земные, но древний русский обычай, поверье живет как праздник весны, радости.
Если севернее от Кайтёса, в Улангае, грянул первый гром на опушенный лес, то район Кайтёса захватил Перун своим гласом врасплох. Не успели в этих местах закудрявиться леса, не успела таежная земля приготовиться к великому торжеству и расстелить зеленую мураву мягким молодым ковром. И рухнул глас Перуна на голый лес, и взял себе жертву сухостойную сосну, расщепал ее на осколки могучий удар молнии. Ударила молния в сухое дерево – быть засушливому лету, доброго урожая не жди. И будет вся живность тайги караться гнусом: комар, мошка, паут продыху не дадут.
