Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник) - Минаев Сергей Сергеевич

– Расследование по факту избиения известной правозащитницы Марины Горчаковой пока не дало никаких результатов, – сообщил в интервью нашей радиостанции адвокат потерпевшей. – Сама Горчакова находится в больнице.

– Сегодня в четыре часа дня на Пушкинской площади состоится митинг гражданской оппозиции в защиту свободы слова. Собравшиеся потребуют от официальных органов подробного освещения «дела Горчаковой».

– В России сбываются самые пессимистичные прогнозы относительно распространения птичьего гриппа по территории страны.

– Президент Грузии Михаил Саакашвили призвал своё правительство срочно найти альтернативные рынки сбыта вина.

– По данным независимых аналитиков рейтинг президента Путина в феврале упал ещё на десять процентов. Таким образом, за всё время нахождения Путина на президентском посту его рейтинг достиг рекордно низкой отметки.

– В Липецке неизвестные осквернили фашистской символикой строящийся еврейский общинный центр.

– Акции и лозунги скинхедов вызывают возмущение большинства опрошенных радиостанцией «Эхо Москвы».

– По оценкам экспертов, летом этого года Россию ждёт новый финансовый кризис, гораздо более тяжёлый, нежели кризис лета 1998 года.

– Сотни населённых пунктов Сибири и Дальнего Востока, возможно, останутся без телевидения и радио ещё полтора года.

– Подавляющее большинство россиян не поддерживают возможность третьего срока для президента Путина – таковы результаты опроса, проведённого аналитическим центром Юрия Левады.

– Адвокаты бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского подтверждают информацию ряда СМИ о том, что жалоба их подзащитного будет рассмотрена Европейским судом по правам человека в приоритетном порядке.

– Две трети россиян поддерживают сокращение срока службы в армии и отмену некоторых отсрочек – таковы результаты опроса, который провёл аналитический центр Юрия Левады.

– В Германии продолжается судебный процесс, связанный со скандалом вокруг правительственных гарантий, выданных на кредит российскому предприятию «Газпром» на строительство газопровода.

Вадим удовлетворённо кивал:

– Молодцы ребята. Ты заметил, как она читать научилась? Слушаешь её и после каждой новости ждёшь чего-то ещё более ужасного. Такое впечатление, что в конце выпуска она объявит, что началась война.

– Сазоновские ребята блоки пишут целиком?

– Когда как. В основном, конечно, основные направления дают, а новости уже подбираются как канва. По-моему, неплохо.

– Так себе. Вот она говорит, что у Путина опять рейтинг упал, так? Но при этом непонятно, по чьей оценке? До какого процента?

– Какая разница? Это просто нагнетание. Главное, по радио сказали – рейтинг упал «до рекордно низкого показателя». Люди что, помнят, какой у него рейтинг был в предыдущем месяце?

– Дело не в людях. А в том, что завтра это используют ребята из Комитета Третьего Срока, которые отслеживают медиа. И ответят нам на Первом в духе «оппозиция опять искажает информацию». Они-то точно знают, какой был рейтинг, какой он сейчас и каким будет. И влепят нам за непрофессионализм в своих эфирах, понимаешь?

– Ты думаешь, они такой вал информации успевают отследить?

– За двенадцать месяцев до выборов они все успевают, не волнуйся.

– Надо сегодня Сазонову сказать, чтобы были точнее в подаче новостей.

– Он давно на радио?

– Лет пять. Я его помню ещё по прежней работе.

– Кстати, все забываю спросить тебя. Где ты работал до того, как пришёл к Вербицкому?

– Я? В табачном концерне. Отвечал за маркетинг и стратегическое продвижение брендов.

– И как? Серьёзные проекты?

– А то! Да у меня бюджет был несколько муликов только на поддержку мероприятий, не говоря уже о прямой рекламе. Мы такое творили…

– Круто, а чего ушёл?

– Да так, – помрачнел Вадим, – хуйня одна получилась. Я вообще-то давно хотел уходить в политический пиар. Сам знаешь, другой размах. А тут ещё история с одним приятелем. В общем, ну его в пизду, даже рассказывать не хочу.

– Да ладно, расскажи. Подсидел кто?

– Нет. Короче, был у меня один друг. Тусили мы с ним, по тёлкам ходили, выпивали. В общем, стандарт. И тут предложили ему два известных в Москве промоутера клуб открыть ночной. Ну, модное место, в общем. Он стал партнёром, а меня уговорил поддержать его рекламным бюджетом. Ты в курсе, что большие алкогольные и табачные бренды дают спонсорские бюджеты клубам и ресторанам?

– Ну, естественно.

– Вот. В общем, уговорил меня, чтобы моя компания поддержала его проект соткой тысяч долларов. Я согласился. Надо же другу помочь, вот я и помог. А промоутеры эти сбежали со всеми бабками. Клуб, понятно, никто открывать и не собирался. Я у этого приятеля спрашиваю, как, типа, будем деньги моей компании возвращать? Он бээ-мэээ. В общем, в кусты.

– Обалдеть. И чего? Так всё и закончилось?

– В компании началось служебное расследование. Подняли уставные документы этого не открывшегося клуба. Оказалось, что эта сука, мой приятель, зачем-то вписал меня учредителем.

– А как он это сделал-то?

– Как-как. Паспортные данные мои знал. Подпись подделал, наверное, делов-то.

– А ты не мог своим начальникам объяснить, что ты тут ни при чём?

– Не смог. Для них-то выходило, что я к этой афёре прямое отношение имел. Вот и ушёл.

– А друг твой чего?

– Пропал. В тусовке не появляется. Говорят, видели его в Москве, но я его видеть не хочу. Для меня его нет.

– Может, появится ещё. Такие обычно проявляются через годы.

– Не знаю. Для меня это перевёрнутая страница. Ушёл, и всё. Но я вообще-то не жалею. Лучше заниматься реальными вещами, чем для америкосов строить замки на песке.

– Это точно. «Мы помогали сами себе, занимаясь реальными вещами, а не иллюзиями».

– Это Рузвельт?

– Нет… это Геббельс.

До самого офиса мы ехали молча. Интересно, думалось мне, какую часть этой истории Вадим переврал? Или все действительно было так просто? Не похож он на тех, кто готов по первой просьбе броситься помогать другу. Что-то мне подсказывало, что в его рассказе отсутствовало важное звено, характеризующее Вадима несколько иначе. Время покажет…

В переговорной было душно. Судя по пепельницам, в ожидании моего приезда собравшиеся выкурили уже пару пачек. Я поздоровался, сел в своё кресло и стал просматривать почту. Начальники департаментов тихо переговаривались с Вадимом, обсуждая прошедший митинг.

Я собирался начать, когда дверь переговорной открылась, и в комнату вошёл Гена Орлов, отвечающий за организацию митингов:

– Извините. Застрял на Тверской. Проверял готовность к вечерней акции.

– Садись, Гена. Я, собственно, коротко, чтобы не тратить ни своё, ни ваше время. Работаем мы вместе почти два месяца, и мне хотелось бы подвести некоторые итоги. Очень бы хотелось… но их нет… Понимаете? – Я сделал выразительную паузу и обвёл собравшихся взглядом, предлагая диалог.

– Я бы не сказал, что их нет, – первым, как опоздавший, включается Гена. – мы с Пашей за два месяца организовали пару десятков выступлений молодёжи, правозащитников и митингов гражданской оппозиции.

– Чего вы там организовали? Вы сами-то на эти митинги ходите? Я вот был несколько раз, в том числе сегодня. И знаете, что мне пришло в голову?

Гена и Паша поднимают на меня глаза.

– Мне пришла в голову мысль, что вы вместе работаете на пиво.

– То есть как? – спрашивает Гена.

– А так. Бабок, которые вы платите массовке, хватает только на пиво. Отсюда и выхлоп. Пиво уже никого не интересует, врубаетесь? Мы больше денег тратим потом на копирайт и медиапокрытие, чтоб хотя бы частотой упоминаний скрасить вечные картинки с двумя десятками жмущихся друг к другу мудаков. Особенно хорошо это под дождём смотрится, правда, Гена?

– Под дождём?

– Ага. Ты вспомни, каким идиотом тебя выставили «Наши», когда вы проводили митинг на Лубянке и пошёл дождь. Как «Наши» твоей демократической молодёжи зонты принесли, а? Про твоих стариков-диссидентов, Паша, я вообще говорить не хочу. Им уже прогулы на кладбище ставят, а они пытаются беззубо вещать про наследие Синявского и Даниэля. Я весь твой «Колокол» с завтрашнего дня на хуй разгоню, понял?