Ирвин Шоу - Люси Краун
— Так кому ты веришь? — спросила Люси. — Дженкинсу или мне?
— Но его нет в чековой книжке, — настаивал Оливер, и ей хотелось заорать от этого тихого настоятельного тона в трубке, — я не могу найти квитанции, и он был чрезвычайно груб сегодня, когда я остановился, чтобы заправиться. Очень неудобно, Люси, когда человек подходит к тебе и заявляет, что ты должен ему семьдесят долларов за три месяца, когда ты в полной уверенности, что все оплачено.
— Мы действительно оплатили все, — упрямо стояла на своем Люси, на самом деле не помня ничего определенного по этому поводу.
— Люси, я повторяю, — сказал Оливер, — мы должны найти счет.
— Что я должна по-твоему сделать? — закричала она, несдержавшись и повысив тон. — Приехать и поискать самой? Если тебе так угодно, я завтра сяду на утренний поезд.
Джеф при этих словах резко вскинул глаза, и сразу же вернулся к игре. — Осторожно королева в опасности, — предупредил он Тони.
— У меня смертельный план, — заявил Тони. — Смотри.
— Нет, нет, — устало сдался Оливер. — Я сам поговорю с ним. Забудем этот разговор.
Когда он говорил «забудем», Люси знала, что это приговор, небольшой очередной карательный приговор.
— Ну как там у вас? — спросил Оливер холодно, как бы дисциплинируя жену. — Как Тони?
— Играет в шахматы с Джефом, — отчиталась Люси. — Хочешь поговорить с ним?
— Да, если можно.
Люси положила трубку на стол.
— Отец хочет поговорить с тобой, Тони, — сказала она сыну. И не успел Тони поздороваться «Привет, пап», как она вышла из комнаты.
Она чувствовала, что Джеф наблюдает за ней, и выйдя на крыльцо, она не понимала, что выглядела униженной и неестественно напряженной.
— Мы сегодня видели оленя, — рассказывал Тони. — Он вышел к озеру попить.
Люси пошла через лужайку на берегу озера, потому что не хотела больше возвращаться к разговору с мужем. Луна была полной, ночь теплой, и над озером струилась легкая молочная дымка. С противоположного берега слышались звуки горна. Каждую ночь там в лагере, горнист устраивал небольшой концерт. Сегодня он играл французский боевой клич, и странная быстрая мелодия делала весь пейзаж каким-то неузнаваемым и меланхоличным, размывая очертания озерных берегов и скрывая все в поднимающемся тумане. Люси остановилась, обнимая свои обнаженные плечи, так как у воды было уже прохладно, ее раздражение постепенно успокаивалось и под влиянием лунного света и звуков горна перерастало в острую жалость к себе самой. Позади послышались шаги. Она не обернулась, и когда Джеф обнял ее, он почувствовал себя не взрослой женщиной, преследуемой подростком, а ребенком, которого хотят защитить. Она повернулась и встретив его губы, ответила на поцелуй, и как будто боль от только что нанесенного удара начинала уходить. Его руки нежные и сильные скользили по обнаженной спине Люси, мягко, осторожно и одновременно настойчиво. Она отвела голову, и не уходя от объятий, уткнулась лицом в его плечо.
— О, боже, — прошептал Джеф. Он взял ее за подбородок и попытался поднять ее голову, но она сопротивлялась, все сильнее прижимаясь лицом к плотной ткани его рубашки.
— Нет, — просила она. — Нет, больше не надо…
— Потом, — шептал он. — В моем распоряжении маленький домик. Сестра уехала на неделю в город.
— Прекрати.
— Я так примерно себя вел, — сказал Джеф. — Больше не могу. Люси…
— Маа… — Это был голос Тони, высокий, детский голосок, звучащий с другого края лужайки у дома. — Мама… Люси вырвалась из рук и поспешила к крыльцу.
— Да, Тони, — откликнулась она, добежав до крыльца.
— Папа спрашивает, хочешь ли ты еще что-то ему сказать.
Люси остановилась, облокотившись о перила крыльца, стараясь восстановить дыхание. — Нет, если он не хочет сам сказать что-то определенное, — ответила она через открытое окно.
— Мама сказала, что нет, если ты сам не хочешь сказать ей что-то, повторил Тони в трубку.
Она прислушалась. Последовала тишина, затем Тони сказал:
— Хорошо. Скажу. Пока. — И раздался щелчок, трубка была повешена. Мальчик высунул голову из окна, приподняв портьеру.
— Мама, — позвал он.
— Я здесь, — откликнулась Люси из темноты крыльца.
— Папа сказал, что не сможет приехать на выходные. Должен приехать человек из Детройта и он должен с ним встретиться.
— Хорошо, Тони, — ответила Люси, наблюдая за Джефом, который медленно приближался к дому по лунной дорожке. — Теперь, если ты собираешься спать здесь, то уже готовься ко сну.
— Мы еще не доиграли в шахматы, — возразил Тони. — Я загнал его в угол.
— Закончите завтра, — сказала Люси. — Он все еще будет загнанным в угол.
— Лады, — сказал Тони и спрятался в комнате, с шумом опустив штору.
Джеф подошел к крыльцу и остановился прямо перед Люси. Он протянул к ней руки, но она отстранилась, включила свет на столике возле большого гамака, в котором намеревался спать Тони в эту ночь.
— Люси, — прошептал Джеф, следуя за ней. — Не убегай.
— Ничего не было, — сказала она и нервным движением затолкнула рубашку Тони, к которой днем пришивала пуговицы, в корзину с шитьем, стоявшую на столе. — Ничего не было. Забудьте все это. Умоляю вас. Забудьте.
— Ни за что, — он приблизился к ней, протянул руку и коснулся ее губ. — Твои губы… Она услышала свой стон будто звук со стороны, который удивил ее. Ей казалось, что она теряет контроль над собой, не справляется с самыми простыми жестами, движениями рук, голосом. — Нет, — сказала она и оттолкнув Джефа отошла в сторону, с силой вытирая губы ладонью.
Из дома вышел Тони, навьюченный постельными принадлежностями, которые он свалил в гамак.
— Послушай, Джеф, — сказал он. — Чур не смотреть на доску до завтрашнего утра.
— Что? Ты о чем? — Джеф медленно повернулся к мальчику.
— Никаких нечестных преимуществ, — предупредил Тони. — Обещаешь?
— Обещаю, — произнес Джеф и натянуто улыбнулся ребенку, затем он наклонился, поднял с пола телескоп, валявшийся под стулом и казалось полностью углубился в полирование линз рукавом своей рубашки.
Люси наблюдала за Тони, который начал раскладывать простыни и одеяла на гамаке.
— Ты уверен, что хочешь спать именно здесь сегодня? — спросила она, при этом думая, что проявление материнской заботы приведет ее в чувства. -Тебе не будет холодно?
— Да ведь не холодно, — весело ответил Тони. — Миллионы людей спят на улице летом, правда, Джеф?
— Миллионы, — подтвердил Джеф, продолжая протирать линзы телескопа. Он сидел согнувшись, и Люси не могла видеть его лица.
— Солдаты, охотники, альпинисты, — перечислял Тони. — Я напишу папе и попрошу его привезти мне спальный мешок. Тогда я смогу спать и на снегу.
