Гийом Мюссо - Ты будешь там?
Затем инспектор взял лампу и нагрел с ее помощью клей. Вскоре по комнате разнесся неприятный запах. Малден накрыл использованные им предметы коробкой и с довольной улыбкой повернулся к своей аудитории.
— Еще несколько минут — и все готово, — сказал он.
— Что вы там сделали? — недоверчиво поинтересовался Матт.
Поглядывая на коробку, Малден стал объяснять поучительным тоном:
— Химическое название клея — цианоакрилат…
— Очень полезная информация, — усмехнулся Матт.
Детектив бросил на него недовольный взгляд, и француз понял, что лучше не встревать.
— Под действием тепла испарения цианоакрилата будут притягиваться аминокислотами и липидами, неизменными компонентами человеческого пота, из которых и состоят отпечатки.
— И возникнет полимеризация, — добавил Элиот, начиная понимать суть процесса.
— Поли… чего? — переспросил Дуглас.
— Полимеризация, — повторил Малден и продолжил: — Это значит, что пары клея осядут на отпечатках пальцев, не видимых невооруженным глазом, и создадут защитную корку, которая выявит отпечатки и позволит их сохранить.
Матт и Дуглас недоуменно посмотрели на пожилого полицейского. Они оказались свидетелями новаторского метода, который через несколько лет произведет настоящую сенсацию во всем мире.
Взволнованный Элиот не спускал глаз с коробки, раздумывая над тем, каким будет результат.
Через несколько минут Малден поднял коробку. Белый осадок на поверхности зажигалки четко выявлял отпечатки.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес детектив. — Предварительный осмотр показывает, что мы имеем прекрасные отпечатки большого пальца на одной стороне и… так сказать… отпечаток части указательного и среднего на другой.
Он осторожно завернул вещественное доказательство в носовой платок и положил в карман плаща.
— Если я правильно понял, — уточнил детектив, повернувшись к Элиоту, — ты хочешь, чтобы я сравнил эти отпечатки пальцев с теми, которые имеются у нас в картотеке.
— Не совсем, — возразил доктор. — Сравните их, пожалуйста, с моими отпечатками.
При этих словах Элиот вынул из кармана перьевую ручку и вылил на стол немного чернил, затем окунул в жидкость пальцы и поставил отпечатки на чистую страницу своей записной книжки.
Малден взял листок и посмотрел Элиоту в глаза.
— Хотя я и не вижу в этом смысла, я сделаю, как ты просишь, потому что я тебе верю.
Молодой человек склонил голову в знак благодарности. Что касается Матта, то тот не смог удержаться от еще одного вопроса:
— А много времени займет проверка?
— Я примусь за дело прямо сейчас, — заверил Малден. — Отпечатки довольно четкие, думаю, что к утру закончу.
Купер проводил полицейских до крыльца. Когда Дуглас отправился заводить машину, Малден задержался рядом с Элиотом.
— Я тебе позвоню, — пообещал полицейский и после минутного колебания спросил: — Кстати, ты все еще встречаешься с той бразильянкой, малышкой Иленой?
— Конечно, — ответил Элиот, немного удивленный вопросом. — Между нами…
Но, застеснявшись, он не закончил фразу. Однако детектив понял главное.
— Все верно, — произнес он, — когда кто-то западает нам в душу, он остается там навсегда…
Элиот благодарно посмотрел вслед полицейскому. Он знал, что уже несколько лет Малден активно поддерживает свою жену в безрезультатной борьбе против болезни Альцгеймера.
Молодой врач знал и о том, что конец мучений несчастной женщины совсем близок.
* * *Было уже три часа ночи, но Элиоту не хотелось спать. Он отвез Матта домой и забрал своего «жука».
На заправке на улице Маркет-стрит Купер остановил машину. Погрузившись в свои мысли, он заливал в бак бензин. Внезапно его окликнула какая-то беззубая женщина неопрятного вида. Она толкала тележку, доверху нагруженную всяким хламом и тряпками, и выглядела пьяной или обкурившейся. Нищенка облила доктора потоком уличной брани, но он не обратил на это внимания. Два дня в месяц он работал добровольцем во «Фри Клиник» — городском медицинском центре для нуждающихся и знал, что ночью город неузнаваемо менялся. В путеводителях для туристов и в киносериалах Сан-Франциско выглядел городом живописных кварталов и многочисленных садов и парков, а также символом свободных хиппи. Собственно, так оно и было лет десять тому назад, в тот период, когда хипповый Фриско[14] переживал свой расцвет и когда вслед за Дженис Джоплин[15] и Джимми Хендриксом[16] сотнихиппи приехали в Сан-Франциско и поселились в викторианских домах на Хейт-Эшбери.[17]
Но «лето любви» давно прошло. Движение хиппи понемногу затухало, подорванное излишествами, которым предавались его участники. Джоплин и Хендрикс ушли из жизни, даже не достигнув двадцатисемилетнего возраста. Передозировка снотворного убила Джимми, а передозировка наркотиков — Дженис, которую люди прозвали Жемчужиной.
В 1976 году идея свободной любви и безбрачного сожительства потеряла свою актуальность. Наркотики стали настоящей катастрофой. Сначала считалось, что ЛСД, метедрин и героин расширяют сознание и делают людей свободными от всяческих запретов, но потом выяснилось, что наркотики постепенно уничтожают организм. В клинике Элиот стал свидетелем разрушающих последствий пагубной привычки: это и передозировка, и гепатит, возникающий от использования грязной иглы, и пневмония, и самоубийства…
К этой проблеме добавлялась еще одна: ветераны войны во Вьетнаме пополняли ряды бездомных, которых год от года становилось все больше. Американские войска вышли из Сайгона год назад, и многие участники войны после пережитых ужасов становились преступниками или бомжами…
Элиот заплатил за полный бак и, открыв окна в машине, поехал домой, вспоминая сегодняшний невероятный разговор с гостем из будущего. Теперь, когда Матта не было рядом, Купер вновь чувствовал себя одиноким и потерянным. Да, слова незнакомца были чистой правдой: и о пинках, которые Элиот получал от отца, и о чувстве вины, которое преследовало его после смерти матери.
Почему он никогда не рассказывал об этом Илене? Почему так и не решился открыть любимой женщине свою боль?
А Матту? Элиот и ему ничего не рассказывал. Что это, мужская сдержанность? Нет, просто так было удобнее. Рядом с Маттом все казалось легким и незначительным. В его обществе Элиот чувствовал себя защищенным от жестокой реальности, он мог расслабиться и набраться сил после тяжелого рабочего дня, проведенного в больнице.
