Надежда Щепкина - Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.
Попросив Катю подождать его в огромной приемной, Шумилов скрылся за дверью с вывеской «Бараков Александр Леонидович». Начальник приветливо встретил девушку у дверей, проводил до кресла у своего стола, предупредительно сдвинув его так, чтобы было удобно сесть. Кате любопытно было рассмотреть человека, с которым, возможно, придется работать не один год. Высокий, подтянутый мужчина, лет за пятьдесят, начинающая седеть шевелюра в красиво уложенных волнами волос, лицо с крупными чертами, крупный волевой подбородок, движения мягкие, размеренные, сдержанные. Общее впечатление чего-то серебристого, начиная от светлых с проседью блестящих волос, кончая светло-серым костюмом с белоснежной сорочкой и тщательно подобранным галстуком с серебряной искрой.
— Екатерина Дмитриевна изрядно замерзла и промокла, — начал Шумилов, пытаясь оправдать ее далеко не презентабельный вид.
— Да я уж, вижу, — усмехнулся он. — Вот что, мы сейчас попросим, чтобы нам принесли горячего чаю, попьем чайку, заодно и побеседуем.
Катиными ответами Александр Леонидович остался чрезвычайно доволен.
— Единственное обстоятельство, которое меня не совсем устраивает, — это то, что Вы не замужем, и у Вас нет детей. А так как Вы молоды и хороши собой, то Вы вот-вот начнете этим заниматься и покинете меня на произвол судьбы, как это сделала Ваша предшественница.
— У меня пока даже в перспективе ничего подобного не намечается, — краснея, пролепетала Катя.
— Ну, что ж, давайте рискнем. Отправляйтесь сейчас в отдел кадров, оформляйтесь на работу, а затем вернитесь ко мне — составим график работы на завтра — у нас завтра напряженный день с самого утра, некогда будет этим заниматься. Пойдемте, я покажу Вам Ваше хозяйство. Вот это местный коммутатор, Вам, как телефонистке, освоить его ничего не стоит. Это картотека работников искусств. Это журнал, фиксирующий обращения наших клиентов. А это система контроля: проверка исполнения. Вот это Ваш «ундервуд» — с которым Вам придется в кратчайший срок наладить дружеские отношения. Вот здесь шкаф с разными припасами, для организации разных фуршетов в зависимости от ранга посетителей. А вот это — познакомьтесь — Ваша помощница Леночка, которая будет дежурить в приемной, пока Вы будете заняты у меня в кабинете.
Окрыленная, ликующая Катя возвращалась домой, когда ее догнал Шумилов.
— Ну как, Вы довольны? — спросил он.
— Конечно. Какой обаятельный, предупредительный человек мой начальник!
— Не обольщайтесь, Катенька — ведь Вы позволите Вас так называть? Он сейчас к Вам обращался как к даме, с которой не связан служебными отношениями. Когда он станет Вашим начальником, отношения будут совсем иными. Он резок, суховат и очень требователен. Ошибки и оплошности не прощает. Хотя все его требования справедливы и разумны. Кстати, не хотите ли Вы отметить нам с Вами успех вот в этом ресторанчике?
— Спасибо, Кирилл Евсеевич, очень бы хотелось, но, во-первых, надо хорошенько просушиться, чтобы с ходу не заболеть, а во-вторых, у меня душа болит, хочу узнать, успеет ли Мокрухин оформить документы к отправке экспонатов на выставку. Мы могли бы устроить эту рецепцию в другой день, если Вы не возражаете...
— Ну что поделаешь, в другой, так в другой. А как Вы договорились об оплате Вашего труда? — Вопрос этот поставил Катю в тупик.
— Об этом вообще речи не было...
— Как же так, Катюша? Вы завтра же должны выяснить, сколько Вам будут платить, и какой паек Вы будете получать. Впрочем, я завтра зайду к Баракову и прослежу, чтобы он не обидел Вас в этом вопросе.
Катя порадовалась, что не задержалась с возвращением: у подъезда на лавочке ожидал ее Николай. Как не пыталась она сначала выведать у Николая, как его дела, тот настоятельно потребовал сначала подробно рассказать, чем закончился визит к Баракову. При этом страшно расстроился из-за того, что она промочила ноги и замерзла на ветру, а также оттого, что не обговорила условия оплаты труда. Он без конца повторял, что должен был сопровождать ее, тогда бы ничёго этого не случилось. Заставив Катю срочно переодеться, переобуться, растереться водкой и надеть шерстяные носки, в которые насыпал горчицы, Николай, наконец, немного успокоился и сказал, что все вопросы, связанные с отправкой экспонатов он успешно решил. Правда, если бы он сегодня не занялся этим, все кончилось бы крахом. Возникла дополнительная сложность: для оформления выездной визы и получения обязательного инструктажа он должен незамедлительно выехать в Москву.
— Но я не поеду в Москву... и в Швецию тоже. Я обещал Сергею, что не оставлю Вас заботой и вниманием.
— Я запрещаю Вам нянчится со мной! Я не беспомощный младенец, которого нельзя оставить ни на минуту без присмотра! Вам доверили представлять нашу молодую страну на престижной международной выставке. А Вы относитесь к этому так легкомысленно! Не старайтесь заставить меня потерять к Вам всякое уважение. Надеюсь, Вы еще цените мою дружбу, не хотите ее безвозвратно потерять?
Николай сдался. Перспектива потерять дружбу Кати его испугала.
Катя возвращалась одна после своего первого трудового дня на новом месте. Вспоминая только что пережитое, она не заметила, как рядом с ней возник Шумилов.
— Здравствуйте, Катюша! Ну как первые успехи?
— Да, вот все заново вспоминаю и анализирую: столько нового и необычного, обязанности, отношения. Но мне кажется, что для первого дня я неплохо справилась.
— Скажу Вам по секрету, что Ваш начальник остался Вами очень доволен. Уверен, что и дальше Вы его не разочаруете. А как Вы оцениваете Ваше материальное обеспечение?
— О, я и не надеялась, что мне будут платить так много!
— Отлично, тогда у нас есть повод осуществить наш вчерашний проект и отметить нашу удачу в ресторане. А потом у меня есть два билета на вечер поэзии, где будут читать свои новые стихи известные поэты. Грех ими не воспользоваться!!!
Хотя Кате надо было бежать на лекции, соблазн был так велик, что она не посмела отказаться. Катя никогда раньше не была в ресторане. Все поражало ее: крахмальная скатерть и салфетки, предупредительный официант, нарядная сервировка стола, вкусно пахнущие и замысловато оформленные блюда, ароматное вино в высоких бокалах. И главное — красивый молодой мужчина рядом, который оказывал ей знаки внимания и восхищения. От всего этого было радостно и беззаботно на сердце, и немного кружилась голова. На вечер поэзии они изрядно опоздали. Зал был переполнен. Люди теснились в проходе и вдоль стен. Им удалось устроиться в какой-то нише, где их тесно прижали друг к другу бородатые юноши и растрепанная девица. Читал стихи молодой автор. Читал вдохновенно, закинув назад кудлатую голову и помогая себе отчаянной жестикуляцией. Катя тесно прижатая к телу Кирилла, слышала гулкое биение его сердца и чувствовала его горячую руку, обнимающую ее плечо для того, чтобы защитить от соседства бородачей.
Потом они потихоньку выбрались из толпы и пошли бродить по темным пустынным улицам, громко читая друг другу любимые стихи. Сначала — Пушкина, потом Есенина, и, наконец — Блока. Падал снег огромными пышными хлопьями и тут же таял на мокром асфальте. Мириады снежных мошек носились вокруг редких фонарей. И Кате казалось, что вот-вот, еще немного и, как у Блока, скатится с неба голубая звезда и превратится в прекрасную незнакомку. Очарованные, забыв о времени, они брели все дальше, сами не зная куда.
Вдруг Кирилл вздрогнул, спохватился, схватил Катю за рукав и опрометью помчался, увлекая ее за собой. Добежав до Республиканского моста, он отдышался немного и объяснил:
— Еще чуть-чуть и мы бы с Вами не попали домой до утра. Навигация еще не закончена, и сейчас начнут разводить мосты.
Кирилл проводил Катю домой, а сам вернулся с первым трамваем.
Кате нравилась новая работа, и ей казалось, что она успешно с ней справляется. Но вот однажды Александр Леонидович Бараков пригласил ее на беседу.
— Ну что, Екатерина Дмитриевна, все у нас идет хорошо, но я бы хотел несколько откорректировать Вашу деятельность для общей пользы.
Катя навострила уши.
— Вы, конечно, понимаете, что не все обращения наших клиентов мы в состоянии удовлетворить. Увы, у нас очень скромные средства и возможности. Многим придется отказывать. Так вот, ваш покорный слуга и суховат и резок, а вот вашей задачей будет смягчить в какой-то степени неприятные впечатления от разговора со мной. Постарайтесь быть более приветливой, более женственной. Прическу немного надо изменить — ну-ка, давайте выпустим на волю вот эту озорную прядку волос. И блузку надо сменить. Вы же не синий чулок. Надо придумать что-нибудь чуть-чуть более легкомысленное. И немного косметики нам не помешает. А улыбаться вы умеете!
«Начинается»... с тревогой думала Катя. Неужели придется увольняться? А ведь все так хорошо начиналось?!
— Ну что вы нахохлились, как испуганная птичка? Уверяю вас, ничего недобропорядочного я не предлагаю. Уверен, Вы хорошенько обдумаете все, что я вам здесь сказал, и отретушируете вашу внешность и поступки.
