KnigaRead.com/

Алексей Макушинский - Макс

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алексей Макушинский, "Макс" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

И потом, когда репетиция кончилась, и Сергей Сергеевич — Макс подошел к нему — спросил его, удовлетворил ли он свое любопытство, и не дождавшись ответа — ответа и не было, — заговорил с Володей, своим помощником, о — других репетициях, и Лиза, попрощавшись с Максом — улыбнувшись и на мгновенье приблизившись, — исчезла, вместе с Марией Львовной, за той, возле сцены, для него, Макса, вновь как будто запретною дверью, и ему оставалось лишь поблагодарить Сергея Сергеевича — что он и сделал — попрощаться с ним и уйти: — Фридрих, вполне и вполне неожиданно оказавшийся рядом с ними, спросил у Макса, куда он — взмахнув рукою — идет, и тут же, у Сергея Сергеевича, может ли он, то есть Фридрих, быть — взмахнув рукою — свободен, и не нужен ли он Сергею Сергеевичу еще, например, для чего-нибудь… выяснив же, что — нет, не нужен, да, может, и узнав от Макса, что — пожалуй, к метро, заявил, что он тоже, и…

— Пойдемте вместе, — сказал он.

— О да, пойдемте, — ответил Макс. — Пойдемте, да, с удовольствием.

Но я пытаюсь представить себе теперь его, Максово, удивление, когда, прощаясь — с ними обоими, Сергей Сергеевич, среди прочего, сообщил Фридриху, что, в ближайшие дни, он, Сергей Сергеевич, будет, скорее всего, на даче, — Макс же, просто так, ни о чем, должно быть, не думая, спросил его, где же именно, по какой (имелось в виду: железной…) дороге находится эта дача, — когда, следовательно, Сергей Сергеевич сказал ему где, по какой.

— Не может быть, — сказал Макс.

— Простите?

— Я жил там, в детстве, каждое, почти каждое лето.

— Ну, что же здесь удивительного, — ответил Сергей Сергеевич. — Это вообще известное место. Там многие жили, не вы один.

— И все-таки… странно.

Впрочем, сказал Сергей Сергеевич, если уж на то пошло, дача его находится не совсем там. Она стоит, вообще говоря, в лесу, вернее, за лесом (если идти от станции…) — как и еще несколько дач, у шоссе.

— Да, — сказал Макс, — я, кажется, помню. Там еще… поле, и вот, за полем — дома.

Совершенно верно; крайний из этих домов как раз и принадлежит ему, Сергею Сергеевичу.

— Но скажите, скажите, Сергей Сергеевич, там, в самом поселке, у станции, там было когда-то — не знаю, есть ли теперь, но еще три или четыре года назад было — кино. Вы помните?

— Нет.

— Вы не бывали там?

— Нет, никогда. Почему вы спрашиваете?

— Этот зал, здесь, так похож на тот, там.

Вполне возможно. Этот зал, здесь, и в самом деле похож на зал, к примеру, какого-нибудь, деревенского или, скажем, пригородного кино: не правда ли (к Фридриху…)?

— Да, правда, — ответил Фридрих. — Следует, впрочем, заметить, — с легким, почему-то, поклоном, — следует заметить, однако, что никакого кино здесь не было никогда.

— А что здесь было? — спросил Макс.

— Какая-то, с позволенья сказать, контора. Ну что же, идемте?

И они вышли, вдвоем, на маленькую, заметенную снегом площадь; Фридрих, закурив сигарету, таким же странным, сложным, в то же время: легким, простым, на сей раз в другую сторону обращенным движением как будто вдруг вывернутой руки отбросил спичку, улыбнулся, и — скользя по снегу, глядя на Макса:

— Он возьмет вас.

— Куда?

— Как — куда? В свою студию, разумеется… как он ее называет.

— Я и не думал об этом, — сказал Макс.

Фридрих остановился.

— Тогда что же все это значит?

— Не знаю.

Они оба, опять, рассмеялись; они свернули в тот переулок, по которому он, Макс, шел, в прошлый раз, вместе с Сергеем Сергеевичем.

— Нет, он точно возьмет вас. В вас что-то есть такое… какая-то собранность.

— Ах, если бы.

— Есть, есть, уж поверьте. Вы что вообще делаете? Учитесь? Где?

— Роман — это сумма запретов.

— Ну и как? Интересно? Нет? Так я и думал.

— Не только не интересно, но… вполне отвратительно.

— Все вообще отвратительно, вы не находите?

А между тем, они оба смеялись по-прежнему; быстро, легко и весело дошли они до бульвара (неузнаваемого, заметенного снегом…); и только, может быть, вдруг, выходя на бульвар (Фридрих предложил ему пообедать в некоем, как он выразился, полуресторане, полукафе: здесь, рядом с метро…) — Макс, выходя на бульвар, вдруг и по-прежнему удивляясь (с внезапным чувством возвращения к чему-то, ощущением невозвратимости…) — Макс, короче, выходя на бульвар, вновь подумал, должно быть, о том, что — вот, как ни странно, у Сергея Сергеевича есть, значит, дом: там, в том, почти в том поселке, где мы с ним некогда встретились, — подумал, может быть, и об августе: начале всего, — подумал, наверное, и обо мне: обо мне, живущем теперь здесь, поворачивая обратно, — подумал, пересекая аллею, и обо всех своих осенних открытиях; и тут же, обо всем забывая, вновь потерялся, должно быть, в тех веселых, быстрых и легких, вопросах, ответах и репликах, обмениваясь которыми свернули они с бульвара, вошли в кафе (как и большинство подобных заведений в том городе, покинутом мною, скорее, в общем, неописуемое…), сели за столик.

— А вы, должно быть, из тех людей, — сказал Фридрих, — которые все читали, все книжки.

— Ах (снова…) если бы.

— Не притворяйтесь. Я вижу. Я вот ничего не читал… почти ничего.

— Вы сами притворяетесь, — сказал Макс.

— Чуть-чуть. Но правда: нет времени.

И посмотрев, действительно, на часы, пробежав глазами меню — здесь не очень вкусно, но быстро, сказал он, вы бывали здесь? — нет, никогда — подозвал официанта — выпьем что-нибудь? я угощаю — отпустил его, постучал пальцами по столу, помолчал.

— Правда, правда: нет времени. То спектакль, то репетиция… в гости тоже надо пойти. А после спектакля ничего уже делать не хочется. Так вот день за днем и проходит. Вы сами не знаете, в какую жизнь вы… ввязываетесь.

— Я ни во что не… ввязываюсь, — Макс улыбнулся. — Но скажите, Фридрих, на самом деле… вам ведь нравится эта жизнь, не так ли?

— Мне?

— Вам.

— Я не знаю. И да, и нет… когда как. В конце концов, мы ведь своей жизни не выбираем. А вам нравится ваша?

— Нет, — сказал Макс, — моя мне не нравится.

— Жаль, — сказал Фридрих. — Ну… приятного, во всяком случае, аппетита.

И — чокнувшись с Максом:

— Давайте сразу закажем кофе, я заплачу и пойдем… мне тут надо заехать еще… в одно место. Нет, конечно, я заплачу… вы меня как-нибудь в другой раз пригласите. Лизу тоже, — он посмотрел вдруг на Макса — и вдруг улыбнувшись: быстрой, резкой, широкой, как будто отделенной от его слов, от него самого и какой-то, пожалуй, откровенно-преднамеренною улыбкой, сразу же и вслед за тем рассмеялся.

— Конечно, — сказал Макс, — конечно.

— Ну да… вот, — (с той же улыбкой и с тем же смехом над нею…). — Бифштекс, скажем прямо, мог бы быть и помягче.

Уже клонился к вечеру день; синел в сумерках снег; они простились возле метро; Фридрих — взяв номер Максова и сообщив ему, в свою очередь, номер своего собственного телефона — сбежал, на бегу заматывая шарф, по ступенькам; обернулся; махнул рукою; исчез; Макс остался один. И оставшись один, тут же все, разумеется, вспомнил, — и вновь подумал, наверное, об августе, обо мне, — подумал, выходя на бульвар, и обо всех своих осенних открытиях. По бульвару, на сей раз, он не пошел, но — из какой-нибудь, по всей вероятности, телефонной кабины — телефонного автомата — позвонив мне (был — я помню — или так мне кажется: теперь и здесь — помню — тот особенный, в трубке, отмечающий падение монеты, щелчок, какой всегда бывает, когда кто-нибудь звонит вам из автомата, кабины…) — спросив меня, может ли он зайти ко мне… вот сейчас (да, можешь, конечно…) — перешел на другую сторону улицы, свернул по ней направо, — налево, — опять направо и еще раз налево, — и пройдя, наконец, мимо трех, с одной, и трех, с другой стороны, — фронтоны, кариатиды — домов, — под аркой и через двор, — поднялся по лестнице, нажал на кнопку звонка… и вот так (думаю я теперь…) — вот так пути повествования (если это повествование…) снова сводят нас вместе… в том городе, на этих страницах.

И я вспоминаю теперь, здесь (отсюда и со своей стороны…), как я открыл ему дверь, и он, Макс — показался ли он мне: изменившимся? — нет — я не помню — слишком давно это было — Макс, как бы то ни было, сняв пальто, стряхнув снег, вошел в мою комнату (в ту комнату, следовательно, вокруг которой, когда-то, располагались для меня все улицы, переулки, ожиданья и встречи, смутные планы, далекие помыслы…) — и тут же — не успел я сказать ему, что я видел его, мельком, в проеме арки, две, допустим, недели назад — тут же и подойдя к окну (сумерки, соседняя крыша, двор, клумба, заметенная снегом…) сообщил мне, что — вот, недели две назад познакомился он — с одним человеком, у которого, как ни странно и как сегодня он выяснил, есть — дом, там, в том поселке, почти в том поселке, где мы с ним некогда встретились… и — кто же это? спросил я — и рассказав мне, следовательно, о своем знакомстве с Сергеем Сергеевичем, режиссером и устроителем, о театре, на маленькой площади, о спектаклях, о репетиции, на которой побывал он в тот день, — отойдя от окна, сев к столу, — вновь сказал, я помню, что — вот, как ни странно, у Сергея Сергеевича есть, значит, дом, там, в том поселке… помнишь, если пройти через лес?..

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*