Джеймс Келман - До чего ж оно все запоздало
Плюс он не терял надежды найти хоть пару фунтов. Элен наверняка держала где-то заначку; она была из таких, из опытных.
А, хрен с ними.
По телику шли десятичасовые новости. По четвергам после них иногда показывали кино; можно было б хоть послушать.
Честно говоря, чувствует он себя вполне пристойно. Особенно если вспомнить последние несколько дней. Во всяком случае, белый флаг он не выбросил, друг, вот что главное. Эти суки, они думали, что могут так просто отхарить тебя; и ты пойдешь и ляжешь посреди улицы.
Не знали они тебя, друг, хоть, похоже, и думали, что знают.
Ноги согрелись; он лежал без носок. Час назад завалился в постель, но потом пришлось встать, потому что заснуть ну никак не получалось. Ванна: да он о ней подумывал, но дальше мыслей дело не пошло. Завтра, завтра он будет в порядке. А сейчас сил нет. Хотел было ноги попарить, однако нашаривать тазик, наполнять его горячей водой и тому подобное – на все это у него сил не было. Взять те же яйца; лежа в кровати, он подумал, подрочить, что ли, немного; и не смог. Он даже попытался зажать яйца в кулак, но те выскользнули из долбаной ладони; странные они какие-то на ощупь, мягкие и вроде как ослабелые, будто болели, а теперь поправляются, будто и он долгое время болел, валялся на больничной койке, долго валялся, но теперь уже на пути к выздоровлению. Правда, к выписке он пока не готов, не готов он пока для этого; душевное состояние у него хорошее, но сам он еще не окреп, организм, значит, пока что нет. Вот это яйца ему и сказали, друг, старые добрые яйца так ему и сказали: иди ты в жопу, тоже, дрочила нашелся, так прямо и сказали.
По телику пошла реклама. Может, все-таки удастся, на хер, заснуть.
Утром его поднял почтальон. Три конверта. Тот, что с чеком, он узнал сразу. Другие два – шут с ними, это письма к Элен; ему никто никогда не писал. На одном прозрачное окошечко, так что с ним не хрен и возиться. А вот в другом присутствовало что-то странное. Попросить, что ли, старика Боба прочитать вслух. Нет, плохая идея. Боб, может, и заслуживает доверия, но его не Боб беспокоит, необязательно Боб. Разговоры пойдут, вот что. Места тут не из лучших. Вечно у кого-нибудь дверь взламывают. Торчки вокруг так и шастают. Эти мудаки приходят словно бы продать тебе то да се, и если тебя нет дома, все, готово дело. Так говорила Элен, правду говорила скорее всего. Самое лучшее, ни хрена никому не говорить, ни одному мудаку. Узнают, что ты ослеп, так и месяца не проживешь. Долбаная неделя, друг, и тебя оберут дочиста. Надо быть настороже.
Ну и проголодался же он, исусе-христе. Почта откроется самое малое через полчаса. Может, еще кофе. Чуть раньше он подумывал, не размяться ли, но это было так, умствование, несерьезная идея, он сразу о ней забыл. Голова у него стала не та, что прежде; привык за последние месяцы к хорошей жизни, форму потерял. Ничего, форму он теперь быстро, на хер, восстановит.
Хрен с ним, с кофе. Другое дело, если бы можно было еще и покурить.
Он вставил в магнитофон кассету. Потом подобрал палку, походил немного, в виде испытания. Где-то в прихожей, в шкафу, было с полбанки белого лака. Ему только одно и требуется – нужную отыскать, там же еще самое малое три жестянки стоят одна на другой.
И продумай свой маршрут, друг, продумай свой маршрут. Значит, так: когда выйдешь на улицу, почта будет на площади слева, – вчера, направляясь в «Глэнсиз», он пошел ровно в противоположном направлении, – почта находится посередине коротенького ряда разных заведений: мини-маркет, контора букмекера, аптека. Заведения все нужные. Тутошняя забегаловка стоит особняком, за углом. Чтобы добраться до автобусов, нужно пройти мимо нее. Улица, по которой ходят автобусы, это другая, не та, что к мосту идет. Всякий раз, как Сэмми отправлялся в город – то есть чуть ли не каждый день, – он сворачивал к мосту, проходил пешеходной дорожкой, она прямо напротив аптеки, которая на другой стороне площади. Звучит сложновато, но если знаешь эти места, все проще простого, а Сэмми их знал хорошо. Или думал, что знал. Может, и не знал ни хера. Но это его, в общем-то, не беспокоило, ни с какой стороны, главное, сосредоточенность, друг, главное не давать мыслям разбредаться. Что и составляет проблему, вечно его куда-нибудь заносит, мозг твой то есть.
Если все распланировать и придерживаться плана. Вот что тебе нужно. Просто держись за него, за план, за маршрут, раз уж ты его составил.
Сэмми готов, он пускается в путь.
Он вышел из лифта, постукивая палкой справа от себя, слева, впереди, прошел входную дверь, не торопясь, потому как спешить некуда, совершенно некуда. Так. Повернул налево, без всяких проблем добрался до почты, вошел внутрь, встал в очередь. Конечно, никаких проблем он и не ожидал. Долбаные проблемы возникают, друг, когда отступаешь от плана. А он от плана не отступал, его цель – хлебаный автобус. Получив деньги, он зашел в мини-маркет, купил унцию табаку, папиросную бумагу, зажигалку; и еще пирожок с мясом, который тут же и слопал. Потом в аптеку. Место довольно коварное, у них там по всему залу шкафчики расставлены. Сэмми иногда заходил туда, покупал всякую всячину для Элен; тампаксы и так далее, таблетки от головной боли; так что где там чего он знал. Ну, не то чтобы знал – просто сознавал, что это опасная зона, я только об этом и толкую. Когда он пошарил вокруг палкой, та сразу ударилась о что-то металлическое. Он остановился и сказал: Мне нужны темные очки.
Ответила женщина: Они прямо за вашей спиной.
Э-э, вы не могли бы выбрать мне какие-нибудь. Какие вам самой понравятся, я к тому, что мне все равно…
Если они держатся на носу, друг, какая, в жопу, разница, как они выглядят. Женщина откопала для него пару, он примерил. Нормально. Протянул ей купюру. Двадцатку. Получив сдачу, он засунул бумажки поглубже в карман. Прикинул, не попросить ли, чтобы она проводила его до остановки автобуса, но нет, на хер, помощь ему сегодня еще понадобится, так что не надо искушать судьбу. Прямо в дверях сорвал целлофановую обертку, свернул цигарку. Но чертова зажигалка никак не желала загораться. Может, ее сквозняком задувало. Сэмми пощелкал несколько раз, придерживая цигарку за кончик и той же рукой направляя зажигалку, чтобы не промахнуться, ни хрена он не мог промахнуться, если б она работала. Может, ему в долбаном мини-маркете липу какую всучили, черт ее знает, друг, во всяком случае, он сдался, свернул за угол и двинулся в сторону главной улицы, стараясь держаться левой стороны, той, где травка растет вдоль бордюра, такой у него был ориентир.
Судя по голосам, автобуса поджидало сразу несколько человек, хороший знак. Но, когда подошел автобус, у Сэмми невесть почему свело от страха живот, он вроде как и с места-то сдвинуться не мог; слышал, что двери открылись, и все равно стоял как вкопанный. Потом все же собрался с силами: Мне нужно в Центральную клинику УСО! крикнул он: это тот автобус?
Тот!
…
Вам, значит, туда?
Ага, сказал Сэмми.
Ну, вот этот вас и отвезет.
Сэмми шагнул вперед. Женщина произнесла: Он слепой, помогите ему доехать!
Чья-то ладонь взяла его за локоть. Мужской голос: Куда вам?
В Центральную клинику УСО.
А, ну этот вас прямо к воротам доставит.
Сэмми подвели к ступенькам, помогли подняться. Центральная клиника УСО, сообщил тот же голос.
Да, точно…
Могу подвезти, сказал другой голос: Если он даст мне шестьдесят пенсов.
Сэмми повернул лицо в его сторону. Вы водитель?
Так мне говорили.
Сэмми сунул палку под мышку, выгреб из кармана какую-то мелочь, протянул ее на ладони; водитель отобрал несколько монет, звякнул кассой, оторвал билет и сунул его в руку Сэмми. Вам покричать? спросил он.
Спасибо за беспокойство.
Сэмми, держась за поручень и прижимая палку к боку, прошел внутрь автобуса. Судя по шуму, народу здесь уйма. Однако он ни с кем не столкнулся. Наверно, уступают дорогу. Рука коснулась очередной стойки, потом повисла в пустоте; это лестница на второй ярус. Вот и хорошо, он полез наверх.
Нет, но курить-то как хочется, правда, просто горло, на хер, перехватывает; он улыбнулся, попробовал пригасить это желание, не получилось; вот дурь: черт с ней, надо залезть наверх, ноги ударяются о ступеньки; но это ничего, друг, это нормально, только, когда автобус тронулся, палка обо что-то ударилась и тряхнуло здорово, ничего, он в порядке, все, на хер, отлично, друг, и ни одному мудаку его не разглядеть, ни одному, ни хера! знаю, о чем говорю, очки, да еще темные, бодрись, друг. Ну вот и залез, вот и залез – и держится изо всех сил за стойку.
Голоса. Ладно. Он постучал вокруг палкой.
Хотите сесть? спросил мужской голос.
Ага.
Вот сюда. Сэмми подвели к сиденью, он плюхнулся, врезавшись в человека, сидевшего у окна. Простите, сказал он.
Ничего.
Женщина!
Я бы не прочь покурить, сказал он. Он уже достал сигарету и вставил в губы. Щелкнул зажигалкой – зажглась, значит, работает. Пальцами придерживая сигарету за кончик, раскурил ее. Затянулся.
