Лотти Могач - Поцелуй меня первым
И далее: имеет ли она моральное право решать, какие качества ее личности являются «подлинными», а какие – нет?
Я поделилась с Тессой своими размышлениями, но она продолжала уверять в неотъемлемости своего состояния от своего «я». На это я заметила, что абсолютной уверенности быть не может – только определенная точка зрения. В голосе Тессы зазвучали жесткие нотки:
– Вот уж не думала, что ты примешься меня отговаривать.
Пришлось объяснять, что никакого такого намерения у меня нет. Я нисколько не оспариваю ее решение. Мне просто хотелось обсудить с ней этот вопрос. Было ясно, как день: Тесса понятия не имеет о философии, и я растолковала ей, что мне нравится обо всем составлять всестороннее мнение.
Тесса поутихла, но через минуту меня ждал очередной сюрприз: оказывается, ее «муж» считал, что в моменты обострения Тесса становится одержимой, и придумал прозвище для этих перепадов настроения – «зверь».
Я едва не потеряла дар речи и на всякий случай переспросила, не послышалось ли мне. А она с удивлением произнесла: «Ой, а я что, не рассказывала тебе о нем?», как будто речь шла о пустяке!
Оказалось, в «двадцать с лишним» она побывала замужем. Не сразу, но удалось добиться точной цифры – в двадцать четыре года. С Ли – так звали ее мужа – они познакомились в Дели, в очереди к банкомату. Их брак продлился всего десять месяцев. Когда они разошлись, Ли вернулся домой, в Австралию, и «потом» оформил развод. Как пояснила Тесса, их брак был «безумством», и она считала его недостойным упоминания. К тому же они не разговаривали вот уже много лет, и вряд ли бывший муж станет искать общения с ней.
– Я ведь предупреждала, – вздохнула она, – глупостей я натворила предостаточно.
Кроме прочего, Ли, хоть и был ее мужем какое-то время, вовсе не был ее «большой любовью», по собственному выражению Тессы. Пальму первенства держал некий Тибо, диджей, с которым Тесса встречалась около года, когда ей было двадцать семь. С фотографии смотрел невысокий темнокожий мужчина в мягкой фетровой шляпе с короткими полями; на коленях у него сидела Тесса, с виду вполне счастливая, в ее глазах светилось обожание.
– Да просто мы подходили друг другу, – протянула Тесса, – как кусочки пазла.
Я попросила ее остановиться на этом более подробно.
– Ну, ты понимаешь, о чем я, – уклончиво начала она.
– Нет, не понимаю.
– Когда мы были вместе, у жизни появлялся смысл. Он понимал меня, даже когда я начинала путаться в собственных мыслях. Я могла рассказать ему что угодно, и он принимал меня такой, как есть. И в то же время умел вовремя одернуть и поставить на место.
Они расстались, когда Тесса переспала с кем-то еще – «ошибка всей моей жизни», – и Тибо об этом узнал.
Дольше всего, с девятнадцати до двадцати трех лет, Тесса встречалась с Мэттом. «Милый мальчик», вспоминала его Тесса, но это звучало почти как оскорбление. Мать хотела, чтобы Тесса вышла за Мэтта замуж: он добился значительных успехов в гостиничном бизнесе, и Марион пилила дочь за то, что та профукала свою судьбу.
За исключением Тибо, о мужчинах Тесса была невысокого мнения. Считала их слабыми и примитивными существами, и порой хватало безобидного, на мой взгляд, проступка, чтобы она порвала отношения с очередным ухажером. Вспоминая о Чарли, с которым она встречалась в 2004 году, Тесса только вскользь упомянула, что, когда они летели в Рим, он упаковал свой чемодан в полиэтиленовую пленку. Этого оказалось достаточно, чтобы дать Чарли отставку.
Помимо ее замужества, были и другие сюрпризы. В 1997 году она чуть было не начала работать на телевидении в роли ведущей «тележурнала» «Болтология» на четвертом канале, где ей приходилось брать интервью у «отборных придурков». Вышел всего один пилотный эпизод, и продолжения не последовало.
Не только жизненный опыт Тессы, но и ее отношение к некоторым вещам приводили меня в недоумение. К примеру, она то и дело оплакивала уходящую молодость, страшась потерять привлекательность и стать «невидимкой». Когда я обратила ее внимание на тот факт, что бояться неизбежного неразумно, она с едким смешком заметила: «Погоди, когда-нибудь поймешь».
Иногда, в чем-то понимая Тессу, я чуждалась ее мотивации. И я, и Тесса не любили ездить в метро, однако, если меня угнетали толпы людей, толкотня и брань в переполненных вагонах, ее объяснение привело меня в замешательство: она с головой уходила в «сопереживание» пассажирам.
– Глядя на людей, я рисую себе картинки из их жизни. Ну вот, скажем, мужчина в комбинезоне, рабочий. Я представляю, как он сидит в пабе над очередной пинтой пива и говорит себе: «Работа как работа, а что ты хотел?» Или передо мной рыжеволосая девушка – и я вижу, как на корпоративной вечеринке под Новый год к ней подваливает какой-то хмырь со словами: «Люси, мы с пацанами заспорили, ты везде рыжая или как?» А однажды Тесса со слезами на глазах наблюдала, как старик в кепке вытащил из сумки с покупками пачку шоколадного печенья, поглядел на него и аккуратно положил назад в сумку. «Он предвкушал, как будет пить чай. Простые радости жизни. Иногда мне кажется, будто я не от мира сего. Понимаешь?»
Чаще всего я не понимала Тессу, но временами мне были близки некоторые ее эмоции и то, чем они вызваны. Как-то, вернувшись с очередного званого ужина, Тесса с негодованием вспоминала занудную тетку, сидевшую за общим столом: «Она битых полчаса перечисляла страны, где ей довелось побывать, даже аэропорты пересадок приплела!»
Я согласилась, что это очень раздражает, и, в свою очередь, рассказала про Тэш Эммерсон, у которой была аналогичная привычка. К тому же Тэш еще и на «Фейсбуке» опубликовала список своих поездок.
– Я фигею! – возмутилась Тесса. – Удали ее прямо сейчас. Зачем они вообще тебе сдались?
Дело не в том, что мне нравится Тэш – совсем наоборот, мы даже не разговариваем, оправдывалась я. Просто каждый добавлял всех одноклассников подряд, чтобы набрать как можно больше друзей.
– Может, этим глупым коровам оно и нужно, – сказала Тесса, – но ты же в сто раз умнее их всех! Удали их всех скопом.
– Если я удалю всех, с кем на самом деле не дружу, останется одна только Рашида, – ответила я, но не стала добавлять, что и с ней я уже не вижусь.
– Ну так и что? – не унималась Тесса. – Кому какое дело? Забей. Вычеркни их на фиг.
Я поразмыслила над тем, что она предлагала: ведь я должна рассуждать независимо и без предубеждений. Но тут я себе представила, как на личной странице значится: «Друзья (1)».
– Не могу, – сказала я.
– Боже, какое счастье, что в моей молодости интернета не было, – вздохнула Тесса.
В тех редких случаях, когда она расспрашивала о моей жизни, вместо того чтобы говорить о себе, я остро ощущала, что мы теряем время, и, действуя в интересах дела, стремилась вернуть разговор в прежнее русло. Хотя, признаюсь, мне льстило ее внимание: казалось, я действительно интересна и небезразлична ей.
Однажды Тесса решила дать мне пару советов.
– Я весь день об этом думала. Дочери у меня нет, так что придется тебе отдуваться.
Я запротестовала, но безрезультатно.
– Во-первых, ты вовсе не такая никчемная, как тебе кажется, – продолжала Тесса.
– Я вовсе так не думаю! – возмутилась я.
Она шикнула и стала перечислять по пунктам:
– Даже не думай о бывшем женатике, пока после его развода не прошел хотя бы год. Если ты терпеть не можешь своих родителей, это нормально. Воспоминания о первом кайфе от кокаина будут преследовать тебя всю жизнь. Не жалей денег на хорошую стрижку.
– Эти советы не для меня, – сказала я. – Вряд ли когда-нибудь я воспользуюсь хотя бы одним из них.
Я добавила, что ценю ее заботу, однако лучше бы Тесса постаралась вспомнить, где была с февраля по май 2008 года.
– Какие твои годы, у тебя еще все впереди, – рассмеялась она. – Вот увидишь. – Тут она вздохнула, и ее тон в очередной раз переменился. – У меня ощущение, что сейчас дни тянутся невыносимо медленно.
– Теперь тебе недолго осталось ждать, – не подумав, сказала я.
Последовало долгое молчание. Уставившись на темное диалоговое окно на экране, я пыталась подобрать слова и как-то продолжить разговор.
– По моим ощущениям, время бежит быстро, – заметила я.
Так оно и было – по крайней мере, до того, как я начала работу над проектом. Дни проходили сквозь пальцы: не успеваешь оглянуться, а уже три часа дня, а потом вдруг снова четверг, и так бесследно исчезали недели и месяцы.
Я подумала, что Тесса промолчит, но она отозвалась:
– Это потому, что дел у тебя не очень много. Когда постоянно чем-то занят, время замедляется.
В других случаях, как я уже говорила, разговора не получалось. Если у нее было дурное настроение, я не могла добиться ничего, кроме отрывистого «не знаю», которым она отбивалась ото всех вопросов, и вела себя как капризный ребенок. Она жаловалась со слезами в голосе: «Да сколько же можно ждать! Я хочу покончить со всем этим! Ты обещала, что осталось недолго!» Приходилось напоминать, что я никогда не обещала ничего подобного: тогда мы еще не установили окончательной даты завершения проекта. Не обошлось и без резкостей с моей стороны.
