Мэри Кайе - Далекие Шатры
Тошнотворный запах разложения и жужжащая туча мух свидетельствовали о том, что почитатели Кали охотно утоляют ее жажду крови. Ашем овладело сильнейшее беспокойство, и он невольно спросил себя: а только ли коз приносят в жертву для утоления этой жажды? Он сердито отогнал эту чудовищную мысль, но тем не менее испытал непомерное облегчение, когда наконец они оставили позади мрачные улицы, спешились в наружном дворе городского дворца, Рунг-Махала, и зашагали вслед за сопровождающими по лабиринту пыльных залов и темных каменных коридоров на встречу с раджой. Правда, здесь царила точно такая же гнетущая атмосфера, что столь заметно ощущалась в городе: тишина, духота и жара, зловещие тени незабытого прошлого, былых времен и былых злодеяний и не обретшие покоя призраки мертвых правителей и убитых рани.
По сравнению с Дворцом ветров Рунг-Махал – Разноцветный дворец – имел скромные размеры и состоял из полудюжины внутренних дворов, двух садов и шестидесяти-семидесяти комнат от силы (никто никогда не пересчитывал комнаты во Дворце ветров, но, по общему мнению, их было около шестисот). Вероятно, именно по этой причине – среди всех прочих – владелец Рунг-Махала с самого начала выказал гостям неуважение, желая сбить с них возможную спесь, а теперь рассчитывал поразить прибывших и одновременно нагнать на них страху такой грубой демонстрацией военной силы, какой Аш никогда прежде не видел – и даже не представлял.
Великое множество вооруженных мужчин в наружных дворах не удивило Аша, но вот при виде стражников раджи, охранявших внутренние дворы и выстроившихся вдоль темных коридоров дворца, он не на шутку встревожился, потрясенный не столько количеством солдат, хотя их насчитывалось несколько сот, сколько их причудливым одеянием и тем обстоятельством, что и здесь тоже все лица скрывались от взгляда.
На офицерах были шлемы, какие, должно быть, носили сарацины в эпоху Крестовых походов, – старинные железные каски с длинными носовыми пластинами, насеченные золотом и серебром и окаймленные кольчужной сеткой, которая защищала подбородок и шею и частично прикрывала щеки, так что видны оставались лишь глаза. Шлемы рядовых, того же образца, были изготовлены из кожи и в полумраке производили жутковатое впечатление: выстроившиеся вдоль коридоров зловещие фигуры походили на палачей в капюшонах-масках или на мумифицированные тела мертвых воинов. Все они были в кольчугах и вооружены не мечами, а короткими копьями. «Как ликторы», – подумал Аш, зябко поежившись.
Он пожалел, что не взял с собой револьвер, ибо при виде зловещих фигур в доспехах впервые осознал со всей ясностью, что в этом княжестве не имеют силы никакие правила и никакие законы в европейском понимании этого слова. Бхитхор принадлежал к другой эпохе и к другому миру. Он существовал вне настоящего времени и жил по собственным законам.
В последней передней комнате по меньшей мере пятьдесят слуг, одетых в цвета раджи – алый, зеленовато-желтый и оранжевый, – расступились, пропуская посетителей, и они, предшествуемые княжеским родственником и сопровождаемые высокопоставленными должностными лицами, прошествовали в Диван-и-Ам, зал для официальных приемов, где их ждал раджа в обществе первого министра, советников и придворных.
Здание Диван-и-Ама поражало своей красотой, хотя и мало годилось для утренних приемов в это время года, так как представляло собой открытый прямоугольный павильон, с двух длинных сторон ограниченный тройным рядом колонн и имевший глухие стены только в торцах. При палящем солнце и полном безветрии под опертыми на колонны сводами было очень жарко и душно, но красота сооружения окупала любые недостатки в части удобства, и, по-видимому, зной нисколько не беспокоил придворных и сановников, которые тесными шеренгами сидели с поджатыми ногами на не застеленном коврами полу, одетые в лучшие свои праздничные наряды.
В дальнем конце зала низкие ступени вели на помост, приподнятая срединная часть которого служила троном для правителя, дававшего здесь аудиенции, принимавшего почетных гостей или отправлявшего правосудие, а за ним возвышалась глухая стена из черного мрамора с полированной поверхностью, отражавшей все собрание, точно зеркало. Боковые части помоста ограждались мраморными стенками со сквозными отверстиями, через которые обитательницы зенаны могли наблюдать за происходящим, но в других местах камень был покрыт полированной штукатуркой и украшен рельефами с примитивными изображениями зверей, птиц и цветов, некогда ярко раскрашенными, но с течением медлительных веков превратившимися в бледные тени былого великолепия. Однако броских красок в Диван-и-Аме хватало, поскольку придворные правителя Бхитхора, в отличие от его низкородных подданных, носили столь кричащие одежды, что вступивший в зал иноземец в первый момент запросто мог решить, что оказался в цветнике – или на ярмарочной площади.
Алые, вишневые, зеленовато-желтые, розовые и фиолетовые тюрбаны соперничали в яркости цвета с ачканами всех тонов синего, фиолетового, бирюзового, пунцового, зеленого и оранжевого, а в дополнение к этому обилию красок вдоль оставленного посередине прохода стояли в два ряда слуги в форменных малиновых тюрбанах и муслиновых желтых костюмах, подпоясанных оранжевыми кушаками, с огромными, украшенными перьями мухобойками из конского волоса, выкрашенного в пурпурный цвет.
На помосте тоже находились слуги: двое стояли за троном, помахивая опахалами из павлиньих перьев, а остальные выстроились по сторонам, вооруженные обнаженными тулварами – раджпутанскими кривыми саблями. На самом троне, застеленном расшитым жемчугами ковром, одетый с ног до головы в золотую парчу и ослепительно сверкающий драгоценностями, восседал человек, являвшийся средоточием всего этого великолепия, – правитель Бхитхора.
Представители военного сословия в Раджпутане славятся своей красотой, и едва ли любое подобное собрание европейцев могло сравниться с этим по части физической привлекательности, своеобразия и щегольства. Даже лица стариков хранили следы былой юношеской красоты, и эти воины держали спину прямо, как если бы сидели в седле, а не на полу, скрестив ноги. Белые узкие джодпуры и изящно скроенные, приталенные парчовые кафтаны подчеркивали ладность широкоплечих узкобедрых фигур, а четкие складки ярких тюрбанов прибавляли всем по нескольку дюймов роста и превращали каждого мужчину в великана. Конечно, из правила были исключения. Там и сям под сводчатой крышей Диван-и-Ама сидели мужчины жирные, или усохшие, или уродливые – и самым заметным из них был сам правитель.
Наряд раджи, драгоценности и меч с усыпанной алмазами рукоятью поражали своим великолепием. Но вот внешность не делала ему чести, и Аш, остановившийся на нижней ступени и уставившийся на него, испытал сильнейшее потрясение.
