Вадим Белоцерковский - ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО
Такова схема. Сможет ли только выйти из комы российское общество? Вот в чем вопрос!
Глава 37 Октябрьская революция и Ленин – взгляд из будущего
Октябрьская революция и контрреволюция Сталина
Еще о Ленине
Если «Сталин — наше все», то кто же Ленин?
Представление о будущем не может быть полным без ясного представления о прошлом, из которого будущее выходит. Поэтому я решил рассказать о своем видении этого прошлого, важнейшего его узла — Октябрьской революции и роли Ленина.
Отношение к Октябрю и Ленину у меня несколько раз менялось. С позитивного в молодости — к критическому в последующие годы. Во главу угла я начал ставить антидемократическую направленность революции и деятельности Ленина, большевиков. Уж очень сильным было давление ненависти к революции и Ленину, господствовавшей в среде «одинаковомыслящей» оппозиционной интеллигенции. Сталин — это Ленин сегодня! — вбивала в головы советская пропаганда, и вбила! Солженицын стал даже утверждать, что сталинизма вообще не было в природе! Один ленинизм! А если серьезно, то мало где еще накопилось столько штампов, жупелов, лжи и идиотизма, как в отношении образованного российского общества к истории российской революции. Лгали и слева и справа, и, тупея от этой лжи, не замечали уже вопиющих противоречий. Этому озверению против Ленина и революции изо всех сил помогали деградировавшие пропагандисты Брежнева, которые довели культ Ленина до фантастического абсурда, до гротеска.
Но в эмиграции мои взгляды постепенно изменились под воздействием новой информации, которую я черпал и из западной исторической литературы, и из общения с крупнейшими западными историками. Выделю здесь чеха Михала Раймана, специалиста по советской истории 20-х годов, американцев Стива Коэна, имеющего такую же специализацию, и Роберта Таккера, специалиста по Сталину. Много интересной информации я нашел в уже упоминавшейся мною книге английского историка Тони Клифа «Сталинистская Россия» и в статьях советского историка-диссидента Сергея Максудова (Бабенышева). В эмиграции я смог прочесть и стенограммы важнейших партийных съездов в годы НЭПа. Интереснейшее это было чтение! Я сделал даже серию передач на «Свободе» по этим документам.
Очень важную роль в изменении моих взглядов на Октябрь и Ленина сыграла концепция о позднем, лишь после Второй мировой войны, выходе развитых стран Запада из Средневековья к цивилизованному, правовому миропорядку. Эта концепция сформировалась у меня также в эмиграции. (О ней я рассказывал в 26 главе. И в предлагаемом далее тексте читатель может встретить отдельные факты или мысли, которые я уже ранее излагал, но я не хочу их изымать, чтобы не нарушать целостность текста.)
Сложившиеся у меня в эмиграции взгляды на роль Октября и Ленина я изложил в 2001 году в двух связанных между собой статьях, написанных специально для этой книги. Первую статью (об Октябре) я опубликовал в «Новой газете» (Дети холостого выстрела.2.11.200), а о Ленине — в журнале «Свободная мысль» (№4, 2001).
Вот первая статья.
Октябрьская революция и контрреволюция Сталина
Первого декабря 1998 года в Москве произошло событие, которому, без сомнения, суждено войти в историю. Администрация президента РФ Бориса Ельцина внесла в Генеральную прокуратуру представление «дать правовую оценку действиям большевиков по захвату власти в стране в 1917 году» и определить, «имелся ли состав уголовного преступления в их действиях»? Очень жалко, что Прокуратура не дала такой «правовой оценки». Это было бы захватывающим зрелищем!
Между прочим, это обращение в Генпрокуратуру было сделано вскоре после окончания первой войны в Чечне (очередной попытки истребления чеченского народа), по поводу которой никем не было сделано представления в Прокуратуру на предмет определения, «имелся ли состав уголовного преступления» в действиях администрации Ельцина, развязавшей эту войну.
Ну а если серьезно, то отсутствие до сих пор ясного понимания в нашем обществе, что же это такое было — Октябрьская революция и созданный в результате строй, каково было ее влияние на нашу и всемирную историю — это беда, значение которой мы даже не в состоянии осознать.
Наиболее радикальные «контрреволюционеры» утверждают, что никакой революции в октябре 17-го вообще не было, а был лишь переворот, совершенный большевиками. Да, самое первое действие революции — взятие Зимнего дворца — можно с натяжкой назвать переворотом, но как подогнать под это понятие последовавшие события — утверждение власти Советов в течение двух-трех месяцев почти по всей территории царской империи, включая нерусские регионы? При том, что партия большевиков была в тот момент очень малочисленной, где-то от ста до двухсот тысяч человек (на огромную-то империю!), и не было у нее под руками никаких инструментов власти — полиции, регулярной армии, средств массовой информации.
Другое уничижительное суждение, что Октябрьская революция была-де случайным событием, не намного серьезнее. Идеи, во имя которых была совершена эта революция, развивались в мире по меньшей мере в течение двух предыдущих веков. Предшествовало революции создание во многих странах массовых социал-демократических партий, коммунистического интернационала, происходили близкие по характеру восстания рабочих в Европе — в 1848 году, в 1870 — Парижская коммуна, да и русскую революцию 1905 года не забудем. Вспомним и мировую литературу, социологию: почти все ждали в Европе социалистическую революцию, одни со страхом, другие с надеждой.
А уж что говорить о России! Я перечитываю сейчас классику: Толстого, Чехова, Тургенева, Куприна — и с особой ясностью вижу, что все они предчувствовали неизбежность социальной революции в России.
В 1996 году в московском журнале «Альтернативы» (№ 3), в статье доктора исторических наук, профессора Владлена Логинова я наткнулся на впечатляющую цитату из доклада царского министра внутренних дел П.А. Дурново на имя государя: «Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма... и всякое революционное движение неизбежно выродится в социалистическое. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны» (с. 151—152).
А каково было влияние «случайной» революции на мир — распространение социализма, пускай и советского, государственного типа на добрую половину земного шара! И на другой, западной половине земли влияние Октября также сказалось во всех сферах жизни, явно или скрыто.
Особо я считаю необходимым остановиться на утверждении критиков Октябрьской революции, что победила она по причине чрезвычайной жестокости и аморальности Ленина и большевиков.
Да, они часто проявляли большую жестокость, хотя сейчас циркулирует и много фальшивок на этот счет, но любой человек, глубоко интересовавшийся историей гражданской войны, знает, что белые по крайней мере не уступали в жестокости красным.
Сам же Октябрьский «переворот» совершился очень малой кровью. По Зимнему дворцу «Аврора» стреляла холостым снарядом (танки Ельцина в октябре 93-го стреляли по Белому дому снарядами отнюдь не холостыми), юнкеров, оборонявших Зимний дворец, как и юнкеров в Москве, большевики после победы разоружили и отпустили по домам, а генерала Краснова Ленин освободил под честное слово офицера, что он не будет воевать против Советской власти (которое Краснов тут же нарушил).
И террор начали враги большевиков! Убийство Урицкого, Володарского, покушение на Ленина, мятеж левых эсеров в Москве и правых — в Ярославле, где были убиты все члены местного Совета. А Гражданская война началась с мятежа чехословацкого корпуса. Неоспоримые факты. А ведь во всех конфликтах самое главное — учитывать, кто первым начал.
О том, как мало был настроен Ленин и большевики на репрессии и террор, говорят и такие факты, как то, что Ленин до покушения на него Фанни Каплан ездил по Москве без охраны. В качестве охранника выступал его шофер. До покушения Каплан был и налет грабителей на машину Ленина.
Во время Гражданской войны репрессии белых проводились преимущественно против рабочих и крестьян, что и послужило одной из главных причин поражения белых. Ведь в начале войны под их контролем оказалось 3/4 территории страны, в том числе хлебные регионы, плюс помощь Антанты, и все же белые потерпели поражение. Этому может быть только одно объяснение: народ в своем большинстве не поддержал их. Люди не способны поддерживать тех, кто к ним жестоко и несправедливо относится. Ведь в гражданских войнах солдатам очень легко дезертировать из воюющих армий, и побеждает та сторона, от которой меньше людей уходит или в которую больше приходит!
