Джон Ирвинг - Сын цирка
Через некоторое время Дарувалла узнал, что они все заболели, так как писем от супругов Дас больше не поступало. Цирк «Большой Голубой Нил» исчез. Последним местом их гастролей оказалась Пуна, где рассказывали, что цирк доконало наводнение. Хотя само наводнение оказалось небольшим и не напоминало катастрофу. Однако санитарная обстановка в цирке очень ухудшилась. Какая-то непонятная болезнь поразила тигров, а приступы кровавого поноса и гастроэнтерита так и косили акробатов. Очень скоро «Большой Голубой Нил» приказал долго жить.
Являлась ли смерть Гаутамы предвестником катастрофы? Старый шимпанзе умер от бешенства менее чем через две недели после того, как укусил Мартина Миллса. Попытки Кунала дисциплинировать человекообразную обезьяну при помощи избиений оказались тщетными. Из всех членов труппы доктор Дарувалла в основном вспоминал миссис Бхагван, ее мозоли на ногах и черные блестящие волосы.
Смерть мальчика-калеки уничтожила какую-то маленькую, но важную часть личности Фарука. Трагедия с настоящим Ганешей поубавила веру специалиста в силу своего творческого воображения, и без того уже ослабевшую. Сценарист фильма «Рулетка лимузинов» проигрывал от сравнения с настоящей жизнью. В конце концов самой достоверной репликой оказалось замечание реального Ганеши.
— Ты не можешь исправить того, что сделал слон, — когда-то сказал калека.
Подобно мистеру Бхагвану, который оставил все номера, кроме номера со слоном, который его и погубил, сценарист навсегда отставил в сторону «Рулетку лимузинов». В доме Даруваллы сценарий лежал на дне самого нижнего ящика стола. Доктор не хранил второй экземпляр в своем госпитальном кабинете. В случае внезапной смерти он не хотел, чтобы кто-либо, кроме Джулии, обнаружил этот нереализованный сценарий. Единственный экземпляр имел обложку с надписью
СОБСТВЕННОСТЬ ИНСПЕКТОРА ДХАРА.
Фарук был убежден, что только Джон Д однажды поймет, что следует делать со сценарием.
Несомненно, съемки фильма по сценарию «Рулетка лимузинов» не обойдутся без компромиссов. В кинобизнесе они всегда встречаются. Кто-нибудь скажет, что голос за кадром «сохраняет эмоциональную дистанцию» от действий на экране. Кто-нибудь будет сетовать на неуместность сцены с убийством девочки львом. (Разве нельзя сделать так, что Пинки всю оставшуюся жизнь будет ездить на инвалидной коляске, но обретет счастье?) Несмотря на трагедию с реальным Ганешей, сценаристу нравилось собственное окончание сценария. Если кто-нибудь захочет переделать его, доктор никогда этого не допустит. Дарувалла чувствовал, что «Рулетка лимузинов» никогда не станет хорошей картиной, как в те дни, когда он ее написал. Иногда доктору казалось, что он более значительный писатель, чем был на самом деле.
Для 118 страниц отвергнутого сценария ящик стола оказался слишком большим и чтобы он не чувствовал себя одиноким, Фарук добавил туда фотографии хромосом. Со времени смерти Дункана Фрейзера проект Даруваллы по изучению крови карликов тоже почил. Энтузиазма доктора в отношении взятия проб крови у карликов не стало, как и генетика-гомосексуалиста. Если бы кто-нибудь или что-нибудь заставило доктора возвратиться в Индию, то сейчас Фарук уже не мог бы сказать, что его заставляют возвращаться карлики.
Временами доктор вынимал сценарий и читал любимую концовку «Рулетки лимузинов», там, где калека идет вверх ногами «по небу». Только таким способом он мог заставить настоящего Ганешу оставаться живым. Сценаристу нравился тот момент в «Прогулке по небу», когда мальчик благополучно спускается вниз, зажав зубами приспособление на трапеции. Он вращается в свете прожекторов и блестки на его майке отражают падающий свет. Фарук снова переживал сцену, в которой калека не становился на землю, а опускался в руки Пратапа Сингха. Он поднимал героя вверх под беснование публики. Потом Пратап убегал с арены с Ганешей на руках, поскольку никто не должен видеть, как артист хромает. Это могло бы получиться, думал сценарист. Это должно получиться.
Доктору Дарувалле исполнилось шестьдесят два года и для своего возраста он был вполне здоровым. Небольшой проблемой оставался избыточный вес, но он не исключал из диеты то, что сам признавал излишествами, и думал прожить еще лет десять или двадцать. Джону Д может исполниться пятьдесят или шестьдесят лет, когда «Рулетка лимузинов» попадет ему в руки. Бывший Инспектор Дхар узнает, кому предназначалась роль миссионера. Актер уже не будет связан какими-то сравнениями с героями этой истории и с ней самой. Он сможет объективно оценить сценарий, если придется пойти на компромиссы, чтобы снять фильм «Рулетка лимузинов». Доктор Дарувалла не сомневался, что бывший Инспектор Дхар поймет, что ему делать дальше.
Но сейчас и на протяжении всей его оставшейся жизни сценарий останется в самом нижнем ящике стола.
Плавное угасаниеПочти через три года после отъезда из Бомбея ушедший на покой сценарист узнал о разрушении мечети Бабар. Враждебные действия, которые он высмеивал в фильме «Инспектор Дхар и повешенный садовник», привели к тому, что фанатичные индусы уничтожили построенную в XVI веке мечеть, а в итоге беспорядков погибло более четырехсот человек. Премьер-министр Рао отдал приказ стрелять по их участникам без предупреждения как в Бхопале, так и в Бомбее. Индусские фундаменталисты не испытывали благодарности, слушая обещания Рао восстановить мечеть. Эти фанатики продолжали утверждать, что построена она на месте рождения бога Рамы. Они уже начали возводить здесь храм в его честь. Доктор Дарувалла представлял, что враждебным действиям конца не будет. Беспорядки не прекращаются, поскольку они держатся дольше всего.
Детектив Пател продолжал наводить справки о Мадху, но безуспешно. Девочка-проститутка сейчас уже взрослая женщина, если только она живет с вирусом иммунодефицита, хотя это и маловероятно.
— Если мы попадем в аварию, то сгорим или разлетимся на маленькие кусочки? — спросила Мадху доктора. — Что-то со мной случится, — сказала она Дарувалле.
Фарук не мог не вспоминать девочку. Ему она всегда представлялась с мистером Гаргом. Они ехали вместе из Джунагада в Бомбей, убегая из цирка «Большой Голубой Нил». Несмотря на то, что в глазах окружающих это выглядело большим бесстыдством, они, вероятно, обнимали друг друга, не делая из этого никакого секрета. Эта пара чувствовала себя в безопасности вследствие неправильной информации о том, что единственной неприятностью для них является заражение хламидиозом.
Как и предсказывал заместитель комиссара полиции, вторая миссис Догар не смогла преодолеть огромное искушение от содержания ее в заключении с женщинами. Она откусила нос одной сокамернице, восстала против постоянного и очень тяжелого труда, к которому была осуждена. Вешать ее не пришлось — стража избила Рахула до смерти.
А Ранджит ушел на пенсию и вновь женился. Доктор Дарувалла никогда не увидит ту женщину, чье брачное объявление в газете «Таймс оф Индиа» в конце концов сразило его верного медицинского секретаря. Однако он прочитал объявление, которое Ранджит ему переслал по почте.
«Симпатичная женщина с хорошими внешними данными, разведенная без оснований по желанию мужа, ищет мужчину средних лет, желательно вдовца. Особо требовательна к аккуратности и цивилизованным манерам».
Доктор подумал, что такая требовательность совершенно уместна. Джулия шутливо заметила, что Ранджита, вероятно, привлекла грамотность писавшей и правильно расставленные знаки препинания.
Другие супружеские пары женились и умирали, оставаясь прежними, особо не меняясь. Вышла замуж даже Эми Сорабджи (Помоги Господи ее мужу!). Хотя миссис Сорабджи отошла в мир иной, ее супруг не долго оставался одиноким, поскольку женился на вдове Лала. Не изменивший себе мистер Сетна резко осуждал такую неразборчивость при вступлении в брак.
Живущий по своим законам пожилой старший официант все еще царствовал в обеденной зале клуба Дакуорт и в Дамском саду — к прежней его уверенности в своей непогрешимости добавилось твердое убеждение в том, что он — многообещающий актер. Доктор Сорабджи написал Дарувалле, что мистера Сетну видели в мужском туалете, когда он выступал, обращаясь к своему отражению в зеркале. Он произносил длинные монологи на какие-то трагические темы. Также заметили, что пожилой старший официант рабски предан заместителю комиссара полиции Пателу и даже его огромной блондинке жене, которая везде появляется с известным детективом. Явно, что знаменитый перс, выливший чай на голову клиента, видел в себе еще и перспективного полицейского. Расследование уголовных преступлений, несомненно, воспринималось мистером Сетной как высшая форма шпионажа за людьми.
Удивительно, но старший официант что-то одобрял в окружающем мире! Мистера Сетну не волновало нарушение традиций, то, что заместитель комиссара полиции и его американская жена стали членами клуба Дакуорт, хотя это очень озаботило ортодоксальных членов клуба. Понятно, заместитель комиссара полиции не стал ждать двадцать два года, чтобы его приняли в клуб. Хотя детектив Пател и соответствовал тому требованию, что член клуба должен принадлежать к «городскому руководству», его моментальное членство в клубе предполагало нарушение правила: кто-то искал и нашел какую-то лазейку. Многим членам клуба это казалось чудом, пребывание полицейского в клубе они считали скандальным.
