Аноним Кикиморра - О детях и прочей нечисти
-- Рассказывал, -- поправляет Ирлик.
Она поводит плечом, мол, что ты придираешься?
-- Я тоже... наслышана, -- отвечаю я, стараясь чего-нибудь не ляпнуть.
Укун-Тингир молча смотрит на меня загадочным взглядом и как будто ждёт продолжения.
-- Как вам вышивка? -- интересуюсь я, наконец вспомнив безобидную общую тему.
-- Красиво, -- отмечает она, потом задумывается, хлопнув перепончатыми ресницами. -- Мне нравится такой Ирлик. Не вредный.
Ирлик закатывает глаза, потом показывает мне растопыренную пятерню -- аналог одобрительного большого пальца.
-- Водопад будет? -- встревает откуда-то взявшийся Кир. Господи, зачем я ему про это рассказала?!
Ирлик поигрывает бровями, а водяная богиня обращает серебристы очи к Киру.
-- Сделала, -- заверяет она.
-- Ничего ты ещё не сделала, -- возмущается Ирлик. -- Только обещала.
Она задумывается на полсекунды, потом негромко бормочет:
-- Сдела-ла... Сдела-ю... Очень сложно. Я уста... ла.
-- Правильно, ты двести лет ни рожна не дела-ла! -- передразнивает её Ирлик, впрочем, как мне кажется, она вообще не замечает, что он что-то сказал.
-- Извините, -- внезапно привлекает к себе внимание второй спутник Ирлика.
Он тоже больше человеческого размера, при этом довольно субтильный и немного сутулится, как будто хочет сложиться пополам продоль. Самое шокирующее в нём -- это густо красный цвет кожи. Нет, я видела по-настоящему краснокожих муданжцев, но они просто бледные немощи по сравнению с этим пигментом. Волосы цвета слоновой кости заплетены во множество косичек и торчат во все стороны вокруг его головы, как парашютики одуванчика. Бледные бесцветные глаза на ярком лице смотрят на удивление ласково и почему-то напоминают мне о Филине.
-- Здоровья вам! -- кланяется опомнившийся Азамат.
-- Это вам здоровья, -- улыбается Умукх. Во всяком случае, я надеюсь, что это он -- в белом диле, за поясом флейта, на рукавах бубенчики, всё как полагается. -- Очень приятно вас наконец-то увидеть. А вы мне расскажете, как летает это сооружение? -- он тычет длинным красным пальцем в звездолёт. Палец у него вообще не имеет ногтя, только какой-то раздвоенный ворсистый крючочек.
-- Обязательно, Умукх-хон, -- горячо заверяет его Азамат. -- Вы ведь, как я понимаю, летите с нами?
-- Да-да, если позволите. Ирлик сказал, будто бы на Земле хотят обменяться... э, сведениями? Мне чрезвычайно любопытно.
-- Ну, они хотят прежде всего как можно больше узнать про вас, но взамен ответят на любые ваши вопросы, -- решительно обещаю я. Пусть только попробуют отвертеться.
-- Преотлично, -- улыбается Умукх. -- Вы знаете, меня давно терзает вот эта загвоздка, отчего у людей только четыре конечности?
-- Братец, ты свои вопросы до Земли попридержи, -- одёргивает его Ирлик. -- Тут никто не нанимался тебя развлекать. Ладно, грузитесь уже, у меня работа стоит, да и жена вот-вот лужицей растечётся от скуки. Умукха ответами особо не балуйте, а то он не спит, может круглые сутки из вас кровь пить. Да не взаправду, не шарахайтесь! Ну давайте, счастливого пути, я позвоню потом, -- он многозначительно косится на отрешённую Укун-Тингир. -- Потом.
Рядом что-то вспыхивает -- это Кир щёлкает всю троицу на мобильник.
-- Ну пойдёмте, -- неловко предлагает Азамат.
Тирбиш с Алэком стремительно взбегает по трапу и исчезает в пузе звездолёта, следом за ним Ирнчин заволакивает упирающуюся Янку, бешено шепча ей на ухо уговоры. Кир кивает Умукху, мол, пошли, и уводит его за собой, на трап. Наши духовники стоят, как приросшие, и вместе с ними Сурлуг, в защитном жесте положивший обе руки на плечи Ажги-хяна. Унгуц сидит на своём прежнем месте, восхищённо рассматривая богов.
Ирлик легко касается руки Укун-Тингир.
-- Ты иди, я сейчас, -- предлагает он.
Она невнятно кивает, поводит плечами и обращается облаком водяных капель, которое тут же относит ветром.
Ирлик внезапно по-братски обнимает Азамата.
-- Удачно съездить. -- повторяет он. -- Я буду скучать. Лиза, -- тут и до меня доходит очередь, -- спасибо ещё раз за портрет. Реально помогло! Она теперь думает, что я милый и добрый.
-- Зрит в корень, -- усмехаюсь я. -- Ты давай звони, а то у меня есть ощущение, что мы с твоим братом не соскучимся.
-- На опыты, -- мотает головой Ирлик. -- Но я позвоню, да. Эй, духовники! Хорош дрожать, работать пора! Умукха бояться нечего, он послушный, только надоедливый. Ну всё, до встречи, я побежал!
И он исчезает, провернув обратное сальто.
Оторопевший Алтонгирел подталкивает не менее оторопевшего Ажгдийдимидина к трапу, тот едва успевает на прощание пожать руку своей пары. Унгуц встаёт, потягивается и топает следом. Мы с Азаматом тоже присоединяемся и уже почти поднимаемся на борт, когда вся группа внезапно останавливается и уставляется на меня. Я уже начинаю подумывать, не проверить ли, вдруг у меня выросли рога или жабры, но тут они все переглядываются и хором постановляют:
-- Не похожа!!!
Я хохочу так, что чуть не сваливаюсь с трапа.
Глава 40
-- По-простому не выйдет, -- постановляет Азамат, в третий раз сажая обратно звездолёт. -- Видимо, Старейшина слишком переживает, даже несмотря на твоё успокоительное.
Я тяжело вздыхаю. Мы уже битый час пытаемся взлететь из Ахмадхотского космопорта, провожающие нервничают, на Земле ждут, а мы как отрываемся -- так сразу крен, всё что может выдаёт ошибки, а что не может, просто не работает.
-- Ну что, под общий наркоз? -- кривлюсь я, покачивая на коленке унылого Алэка, которого уболтало фальстартами.
Азамат поджимает губы.
-- Нам долго лететь. Ему плохо не станет, если всё время под наркозом держать?
-- Ну, это не полезно, конечно, -- киваю я.
В дверь капитанского мостика робко стучатся -- точнее, сенсорный звонок передаёт приглушённый сигнал в соответствии с силой стука. Азамат открывает с пульта и оборачивается, как и я, чтобы встретиться взглядом с бледным расстроенным Ажгдийдимидином.
-- Похоже... ничего не выйдет, -- каркает он. -- Мне лучше сойти.
-- Вам бы лучше успокоиться, -- закатываю глаза я.
-- Послушайте, -- перебивает меня Азамат, -- Ирлик-хон ведь сказал, что Умукх-хон может как-то, ну, скажем так, нейтрализовать ваше влияние. Как вы смотрите на то чтобы его попросить?
Ажгдийдимидин устало трёт лицо руками и выглядит довольно растерянным.
-- Я уже не знаю, что я знаю, -- бормочет он, потом поднимает кислый взгляд на Азамата. -- Попросишь?
Азамат подхватывается с места.
-- Конечно, пойдёмте.
Я тоже вскакиваю поглазеть. Могли бы, вообще, догадаться, что Ажги-хян сам к богу не пойдёт, у него просто не хватит сил произнести все формулы вежливости, необходимые для такой просьбы.
Умукх обнаруживается в кают-компании, где его немного неуклюже пытается развлекать беседой Кир.
-- Ну чего, полетим когда-нибудь? -- спрашивает ребёнок, как только мы показываемся на горизонте.
-- Вот как раз об этом и пришли поговорить, -- сообщает Азамат, слегка кланяясь Умукху. -- Не будете ли Вы так любезны, Умукх-хон, нам немного пособить? Ирлик-хон полагает, что Вам не составило бы труда справиться с такой проблемой... -- он замолкает, заметив абсолютно сбитое с толку выражение лица Умукха.
-- Лю-безны... по-со-бить... -- шёпотом повторяет тот, усердно нахмурившись.
Азамат набирает воздуха, чтобы переформулировать попроще, но тем временем Умукх, видимо, распутывает кудель в голове и радостно отзывается:
-- А, помочь надо, да? Ирлик сказал, что я могу помочь? Ну, говорите, чем, чем? -- он только что не подпрыгивает от возбуждения.
-- Да вот, понимаете, сила Старейшины очень плохо влияет на звездолёт, -- как можно проще и немного медленнее отвечает Азамат. -- Может быть, Вы могли бы как-то...
-- М-м-м... -- хмурится Умукх. -- Да, Ирлик что-то такое говорил... Это надо понять, как работает звездолёт, да? Это ведь очень сложно, наверное...
Азамат делает такое лицо, как будто откусил половинку лимона.
-- Ну, вообще, да, довольно сложно.
Старейшина рядом с ним сникает.
-- А, подождите! -- внезапно оживляется Умукх. -- Можно по-другому. Я знаю как! -- он соскакивает с дивана и пружинистой походкой подходит к Ажгдийдимидину, который ещё больше бледнеет и напрягается так, что даже выключенные экраны-иллюминаторы показывают сообщения об ошибках.
Умукх деловито оглядывает его с ног до головы, словно прикидывая соотношение роста и веса, потом берётся за одну из косичек у себя на голове и к некоторому нашему испугу выдёргивает её с корнем. Правда, ни мяса, ни крови на конце косички нет, только небольшое округлое утолщение. В руках Умукха косичка вдруг оживает, сглаживается и превращается в змейку -- маленькую, толстенькую, перламутрово-белую с улыбающейся мордочкой. Наш Старейшина, кажется, покачивается. Даже Азамат решает на всякий случай придержать его за локоть.
-- А что именно вы собираетесь делать? -- интересуюсь я.
Умукх на секунду задумывается.
-- Ой, это очень трудно объяснить. Но всё будет хорошо. Э-э, Ажгдийдимидин. давай руку.
