Джон Кракауэр - В диких условиях
Если у вас имеется экземпляр того журнала, пожалуйста, сообщите мне, сколько он стоит…
Я так понимаю, он был ранен. Если это так, то мне хотелось бы узнать, как он получил эти ранения, потому что у него в рюкзаке всегда было предостаточно риса + у него была теплая зимняя одежда + много денег.
ИСКРЕННЕ ВАШ,РОНАЛД А. ФРАНЦГоворя о журнале, Франц имел в виду номер Outside от января 1993 года с заглавной статьей о смерти Криса Маккэндлесса. Он направил свое письмо в чикагскую редакцию Outside, а оттуда, поскольку автором материала о Маккэндлессе был я, оно было переслано мне.
В ходе своей хиджры Маккэндлесс производил на людей неизгладимое впечатление, даже несмотря на то что многие из них проводили в его компании всего несколько дней или максимум неделю или две. Однако ни на кого из них краткие контакты с парнем не оказали такого мощного влияния, как на Роналда Франца, которому в январе 1992 года, то есть в момент, когда пересеклись их дорожки, было уже восемьдесят.
Попрощавшись с Джен Баррес в почтовом отделении Солтон-Сити, Маккэндлесс отправился в пустыню и разбил лагерь в зарослях креозотового куста на краю Национального парка Анца-Боррего. Строго на восток расположено соленое озеро Солтон-Си. Этот миниатюрный океан, поверхность которого находится на шестьдесят с лишним метров ниже уровня моря, возник в 1905 году в результате грандиозного инженерного ляпа. Вскоре после завершения строительства канала от реки Колорадо, предназначенного для ирригации плодородных земель в долине Империал, река вышла из берегов в результате серии мощных наводнений, проделала новое русло и начала беспрепятственно сливаться в канал долины Империал. Больше двух лет этот канал отводил практически весь колоссальный объем ее вод в Солтонскую котловину. Уничтожая фермы и деревни, вода хлынула по некогда засушливому дну котловины, и, в конце концов, затопила больше тысячи квадратных километров пустыни, образовав море, со всех сторон окруженное сушей.
Расположенный всего в восьмидесяти километрах от Палм-Спрингс с его лимузинами, закрытыми теннисными клубами и зелеными полями для гольфа, западный берег Солтон-Си в какой-то момент превратился в арену небывалых риелторских спекуляций. Земля была распродана под застройку шикарными курортами и отелями, но реализовать почти ни один из этих проектов так и не удалось. Сегодня не освоенные в большинстве своем участки вновь постепенно пожирает пустыня. Ветер гоняет по широким, безлюдным бульварам Солтон-Сити клубки перекати-поля. Тротуары вдоль облупившихся, пустующих домов усеяны выгоревшими на солнце табличками «ПРОДАЕТСЯ». В окне «Риелторско-девелоперской компании Солтон-Сити» висит объявление с надписью «ЗАКРЫТО/CERRADO». Только шум ветра нарушает царящую тут неестественную тишину.
По мере удаления от берега земля сначала плавно, а затем круто поднимается, чтобы превратиться в иссушенные солнцем, призрачные пустоши Анца-Боррего. Предгорная равнина, или bajada, под пустошами представляет собою открытую местность, изрезанную глубокими оврагами. Именно здесь, на невысоком пригорке, местами поросшем кактусами, кустарниковой аморфой и четырехметровыми побегами фукьерии, прямо на песке под брезентовым тентом, накинутым на ветви креозотового куста, и остановился Маккэндлесс.
Когда ему нужно было купить провизии, он ловил машину или шел пешком все шесть с половиной километров до города, где покупал рис и набирал пластиковую канистру воды в супермаркете и, по совместительству, винном магазине и почтовом отделении, отделанном бежевой штукатуркой здании, являвшемся главным культурным центром Солтон-Сити. Как-то в четверг в середине января, когда Маккэндлесс, наполнив канистру водой, голосовал на дороге, чтобы вернуться обратно в bajada, его и взялся подбросить старик по имени Рон Франц.
«И где твой лагерь?» – спросил его Франц.
«А прямо за Боже Мой Какими Горячими Источниками», – ответил Маккэндлесс.
«Я в этих местах уже шесть лет живу, а такого названия ни разу даже и не слышал. Покажешь мне, как туда ехать».
Они несколько минут катили по прибрежному шоссе Боррего – Солтон, а потом Маккэндлесс сказал старику повернуть налево и углубиться в пустыню по накатанной внедорожниками ухабистой колее, ведущей вниз по узкому, извилистому оврагу. Через пару километров они добрались до причудливого лагеря, где около двух сотен человек собирались перезимовать прямо в своих машинах. По этому маргинальному сообществу можно было представить себе, как будет выглядеть постапокалиптическая Америка. Там были и семьи в дешевых раскладных туристических прицепах, и стареющие хиппи в размалеванных флуоресцентными красками микроавтобусах, и двойники Чарльза Мэнсона в проржавевших «Студебекерах», не видавших ремонта с тех времен, когда в Белом доме квартировал еще Эйзенхауэр. Значительная часть присутствовавших разгуливала по лагерю в чем мать родила. В самом центре поселения, в тени пальм, находились два неглубоких дымящихся бассейна, в которые через систему трубопроводов подавалась вода из геотермального колодца. Это и были Боже Мой Какие Горячие Источники.
Маккэндлесс, однако, жил не у источников, а отдельно, сам по себе. До его лагеря от источников нужно было еще на километр углубиться в bajada. Франц довез Алекса до самого конца, немного поболтал с ним, а потом вернулся в город, где он жил в одиночестве в разваливающемся многоквартирном доме, за которым же и присматривал в обмен на возможность не платить арендную плату.
Львиную долю своей взрослой жизни набожный христианин Франц прослужил в армии в Шанхае и на Окинаве. В новогодний сочельник 1957 года, когда он был за океаном, его жена и сын погибли в автомобильной катастрофе, спровоцированной пьяным водителем. Буквально в следующем июле сын Франца должен был закончить медицинский. Франц начал серьезно прикладываться к бутылке.
Через полгода ему удалось взять себя в руки и завязать пить, но оправиться от этой потери он так и не смог. В годы, последовавшие за аварией, в попытках избавиться от одиночества, он начал неофициально «усыновлять» и «удочерять» местных окинавских мальчишек и девчонок. В конце концов, он взял под свое крыло четырнадцать детей, старшему из них он оплатил учебу в медицинском в Филадельфии, а еще одного отправил изучать медицину прямо в Японии.
После знакомства с Маккэндлессом его давно угасшие родительские инстинкты разгорелись с новой силой. Он просто не мог выбросить из головы мысли об этом молодом человеке. Парень сказал, что его зовут Алекс (фамилию назвать отказался) и что родом он из Западной Виргинии. Мальчишка был вежливый, хорошо воспитанный и дружелюбный.
