Оксана Робски - День счастья — завтра
У нее абсолютно мужеподобная фигура. Причем она специально делала ее такой. Но она носит декольтированные маечки и топики на бретельках. Работа скорее не для стилиста, а для психолога.
Психолога обещал Илья.
— Все равно последнее слово будет за ним, — сказал он. — Мы выберем, кто нам нравится, но решать вопрос их профпригодности будет психолог.
Мы договорились встретиться завтра.
Илья взял несколько дней на составление программы и ее калькуляцию.
Я очень устала. Я чувствовала себя одноразовым мешком, в который сложили кучу чужих историй и приготовились выкинуть.
— Я нашла вам офис, — радостно сообщила Анжела, — на этом же этаже! Комната двадцать метров и небольшая приемная. $1800 в месяц. Ну что, берем?
— Берем, — согласилась Машка.
— Не глядя, — подтвердила я.
Я добралась вечером до постели и заснула от одного только ее вида.
7
Мне нужны были положительные эмоции
Я приехала в «Aldo Coppola». В «Славянской».
Лена Бургозлиева критически осмотрела мою прическу.
— Садись. — Она кивнула на парикмахерское кресло.
Лена была звездой. И знала об этом. Если бы она об этом не знала, то и все остальные тоже бы не знали.
— Что ты хочешь? — спросила она, поглядывая на меня через узкие солнцезащитные очки.
Отсутствие в салоне окон, через которые могло бы просочиться солнце, Лену не смущало.
— Не знаю. Хочу быть красивой.
Лена философски хмыкнула. Если бы я знала ее чуть меньше, то обиделась бы.
Она кивнула кому-то за своей спиной:
— Помойте ей голову.
В «Aldo Coppola» мастера до таких мелочей не опускаются.
— У вас волосы сухие. Давайте полечим? — предложила рыженькая мойщица волос.
Я знала, что лечение — это дополнительные цифры в счете. Да и не очень оно мне нужно. Нормальные у меня волосы. Я на них дома по полбанки за одно мытье всяких масок-бальзамов перевожу.
— Давайте. — Я обреченно пожала плечами.
Проще согласиться, чем объяснять ей.
Минут через двадцать шампуней — лечений — ополаскивателей — массажей — ампул моя голова была помыта. Действительно, если бы Бургозлиева это делала сама, времени на стрижку и укладку у нее бы не осталось.
Но она, конечно, талант. Я ушла, вполне довольная собой. И своей новой, укороченной стрижкой. И слегка осветленными волосами.
Проходя мимо японского ресторана, решила перекусить.
Японский в «Славянке» — идеальное место для того, чтобы обедать одной. Никогда не скучно.
Мимо снуют люди. Нарядные девушки идут в «Mercury» выбирать бриллианты ко дню рождения; босиком бегут иностранцы в спортзал (идиоты, у них же тапочки в номерах); молодые люди в зауженных костюмах важно разговаривают по телефону; продавщицы дефилируют по коридору, демонстрируя свои дорогие наряды; еда тоже, кстати, вкусная.
Я съела угря на рисе, «Калифорнию» без майонеза, выпила зеленый чай с кока-колой.
Попросила счет.
— У вас лежит моя дисконтная карта.
Официантка была, видимо, новенькая, я назвала ей свое имя. В этом ресторане очень удобная система — можно оставлять свои карты у них. Потому что они вечно оказываются в нужный момент в другой сумке или в машине.
Официантка вернулась через минуту и вежливо сообщила мне, что скидку сделать не сможет, потому что карта не моя.
— Как «не моя»? — возмутилась я. — Да я к вам несколько лет хожу, вы что?
Невысокая девушка за соседним столом презрительно покосилась на меня.
— Я сама позавчера обслуживала большой стол, и они заявили эту карту, — объяснила официантка. Раскосая, но не японка, конечно.
— Я не знаю, какой там стол и кто чего заявил, но это — моя фамилия. И моя карта. Позовите менеджера.
Мне пришлось подписаться, чтобы они сличили подпись. Менеджер извинилась, уж она-то должна знать меня в лицо.
Интересно, кто тут погулял?
Наверное, какая-нибудь моя подруга, которая много раз слышала, как я прошу карту, решила тоже ею воспользоваться. Хоть бы предупредила.
Девушка с соседнего стола уже ушла. Мне нужны были положительные эмоции. Я зашла в «Данату» и купила себе джинсовую куртку. С кружевами на рукавах и со стразами. $420 до скидки. Скидка — 10%. Я у них в списках.
Покупательский аппетит разыгрался. Я села в машину и поехала в «Soho». Мой обычный маршрут за положительными эмоциями. Удобно, когда продавцы знают твои вкусы и твои размеры.
Удобно, когда официанты знают, что ты пьешь на аперитив и ешь на горячее. Удобно, когда парикмахер знает, как тебя уложить и во что покрасить.
Удобно, когда маникюрша знает твой любимый цвет лака и твои предпочтения по форме ногтя.
Удобно, когда водитель знает, на какую кнопку дисковода нажать, если ты вышла из дома не в духе.
Все это максимально работает на то, чтобы человек мог почувствовать свою значимость.
Хотя я не против общения. Я люблю с таксистами поболтать. У нас очень эрудированные таксисты. Они целый день слушают радио.
Я отнесла блестящие штаны шоколадного цвета с лиловой полоской от Lanvin в примерочную, как зверек тащит в норку свою добычу. Вернулась в зал. Долго перебирала вешалки двумя пальцами. С равнодушным лицом и горящими глазами. Остановилась на юбке в складку от Diane von Furstenberg. Продавщица принесла мне к ней желтый кашемировый кардиган от Jil Sander. He то.
Стала изучать мужские вещи. Представила себе Рому в этой черной рубашке с головой быка на груди. Jil Sander. И — в «First».
Мне понравился красный свитер с белой полоской на вырезе. Изящно. Классически. Недорого. 7000 рублей.
Интересно, какой у Ромы сейчас размер?
Я уже давно ему ничего не покупала.
Продавец показал мне 48-й и 50-й. Скорее 50-й. Я отложила его в сторону.
— Поменяете, если что, — успокоил продавец.
«Наверное, Роме бы понравился этот Calvin Klein, — решила я. — Бежевый кардиган с двумя молниями. 17 000. Дороже, чем красный Jil Sander. Ну и ладно».
Я никак не могла решить, какой бы из них выбрал Рома. Взять два?
«Скажет, что я деньги транжирю. Что у него полно одежды».
— Я лучше пришлю мужа. — Я улыбнулась продавцу. — Пусть сам посмотрит.
«Скажет, что 24 000 он мог бы потратить с большей пользой», — подумала я с раздражением. «Ну и ладно. Пусть сам о себе заботится». Настроение снова испортилось.
Я вернулась в женский отдел.
Купила себе шифоновую юбку со стразами Oscar de la Renta за 80 460. Салатовая. Очень красивая. Дорого.
…Претенденток стать Никитой становилось все больше. Я с ужасом приезжала в офис для того, чтобы каждый день начинать все по новой.
— Что такое быть женщиной?
— Иметь больше возможностей, чем у других.
Шкаф в нашем новом офисе был уже наполовину заставлен папками с казенной надписью «Личное дело».
