Слава Сергеев - Русский бизнес. Начало
Я так и не понял, это был просто разговор или спецвыпуск для меня.
На всякий случай кратко пересказываю ее здесь. Ведь моя задача летописца ничего не упустить, а что уж там важно, что нет, читатель разберется сам.
Заранее заявляю, что не несу никакой ответственности за изложенные факты. Как мне показалось, эта история в понимании В. имела какую-то связь с его вопросом “Получится ли что-нибудь у Явлинского?..” и, возможно, была рассказана “специально”, но скорее всего я усложняю и все это был обычный треп. Итак… История В.
Архитектор Жан-МишельГеоргий Петрович (неизвестная мне важная персона, чуть раньше вы о ней мельком говорили) решил построить своей семье коттедж под Москвой. Из Германии вызвали архитектора.
Говорит В.
“Вначале это был очень хороший мальчик, порядочный, исполнительный и работящий. Поездили по Подмосковью, выбрали место. Он составил проект, смету, все как положено. Начали строить.
Георгий Петрович был им очень доволен. Так доволен, что совершенно перестал следить и проверять и даже сделал управляющим строительства… Я помню, еще в пример нам его ставил: смотрите, пьяницы русские, как надо работать!..
В руках у немца оказались кое-какие деньги. Если быть точным - около 50 тысяч долларов… Большую сумму Георгий Петрович, даже полностью доверяя, никому не дает. Даже себе… Ха-ха-ха! Шутка.
Что делать, деньги есть деньги.
И действительно - деньги есть деньги - в один прекрасный момент немец… пропал. Причем наша секьюрити довольно быстро выясняет, что он не уехал, а сидит в России. Что такое?.. Георгий Петрович (что значит, человек старой закалки) даже расстроился.
Говорит, - дело не в деньгах, я любил его, как сына. Может, у него тут баба? Или долги? Мальчик запутался, и ему надо помочь?
Ну, наши ребята чуть не заплакали: Георгий Петрович, вы удивительный человек. Какой наивный… Вам надо быть не просто депутатом Российского Парламента, а спикером Совета Федерации. Немец вас кинул, а вы хотите ему помочь…
Георгий Петрович говорит, - да, видно, устарел я… Время изменилось. В наше время такого не было. Когда найдете, не трогайте его без меня.
Немца через месяц нашли в каком-то клубе.
И что вы думаете? “Мальчик запутался”? Все очень просто, все потратил на травку, сука… Оказывается, баловался этим делом еще на родине, в фатерлянде, а здесь, когда пошли шальные деньги, - втянулся и вошел во вкус. Тот, кто его посоветовал, конечно имел потом с Георгием Петровичем неприятности, но от этого, как говорится, не легче.
Когда увидел наших ребят в одном кабаке на Новом Арбате - побелел.
Рубик ему так ласково и говорит: поедем на дачу, Ваня-Миша, отдохнем… (Его Жан-Мишель звали, он из Эльзаса родом.) Немец говорит - нет! Стал ментов звать… Думал, наверное, здесь Германия, сейчас все кинутся ему на помощь… Мафия, мол, help me… Майами, телефон полиции 09. А менты, им чего? Сами, говорят, наркота проклятая, разбирайтесь…”
Здесь В. остановился и посмотрел на тебя:
- Интересно?
Ты в этот момент доставал какие-то вещи из машины и только засмеялся:
- Давай-давай, ври дальше…
- Я не вру, - сказал В., - вот товарищ писатель подтвердит.
…Привезли его к нам, оставили, даже чаю дали, так он пытался в номере повеситься, представляешь?! А ведь его никто даже пальцем не трогал. И дело даже не в Георгии Петровиче. Что мы, не люди? Отработает, он же не бомж. Хорошо, охранник случайно заглянул, - видно, Бог его разбудил тогда…
Пришлось его родителям в Эльзасе дом продавать. А его мать, представляешь, не хотела, пусть, говорит, сам выпутывается, козел (перевод с немецкого). Оставьте, мол, меня в покое, он мне еще дома надоел.
Георгий Петрович все удивлялся: надо же своего ребенка так не любить… - а еще Европа. Потом отец его приезжал, долго беседовал с Георгием Петровичем, они договорились о рассрочке и процентах, и забрал сына.
- Я одно время даже думал, - сказал В., - купить, что ли, у них этот дом (за форс-мажор могут дать приличный sale…), поселиться в Эльзасе, все забыть и стать приличным человеком?.. - В. засмеялся. - Но и это еще не все, - сказал он…
В это время к В. кто-то подошел. Какой-то высокий, плотный мужик в спортивной куртке.
- Это не вся история, - сказал он, поздоровавшись, и обменялся с тобой чуть небрежным, как мне показалось, рукопожатием. - Ты забыл про открытки!..
- А я и не говорю, что это все, - сказал В.
Открытки(Вариант окончания истории архитектора Жана-Мишеля, рассказанный непредставившимся человеком в спортивной куртке).
“…Все правильно, - сказал мужчина, - немца нашли в одном одном ресторане в стиле “ля рюс”, но не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Почему-то он решил, что в Питере люди из Москвы его не найдут. Телевизора насмотрелся…
И точно, долго бы искали, если б он сидел тихо. Нормальный человек, он что бы сделал? Из России свалил. Пока бы его в Европе нашли… Потом, даже если бы нашли - там совершенно другой расклад.
Хотя Георгий Петрович абсолютно законопослушный человек, через Интерпол он бы этого Ваню-Мишу искать не стал.
А немец зачем-то приехал в Питер, остановился там в гостинице на свой паспорт, вечером пошел обедать, выпил, стал петь под балалайку с оркестром, прямо король с Арбата, кого-то задел, вышла ссора, его загребли менты, начали выяснять, кто такой, - тут уж и до нас дошло.
Но самое интересное не в этом, - сказал наш инкогнито, - самое интересное, не то, что у него не было денег, а то, что на наркоту он потратил только часть, вот как! А часть - вы не поверите (так же, как мы не поверили), - и довольно значительную часть, он потратил на какие-то старинные русские открытки. Вот когда это выяснилось - все действительно обалдели. Открытки!!!..
Георгий Петрович, когда ему сказали, был как громом поражен. Первые несколько минут вообще ничего не говорил, вызвали даже медсестру, думали, ему плохо, но он ее отослал: не надо… Потом говорит - мои деньги!.. И опять молчит.
Оказывается, немец собирал эти проклятые открытки еще со студенческих времен. И именно русских у него было мало. Такой досадный пробел… Причем, что интересно, стали смотреть его биографию, ну, в смысле анкету - там это, оказывается, было в разделе “хобби”, не обратили внимания… Подумаешь, открытки собирает. Это же не золотые монеты!..
Так что теперь Георгий Петрович у нас владеет одной из самых серьезных в СНГ коллекций старинных русских открыток. И, кстати, не собирается продавать. Говорит, - значит, так Богу надо было, чтобы он моих 30 тысяч долларов потратил на открытки, и что потом передаст их в дар какому-нибудь музею. Пушкина или Русскому… Как Савва Морозов.
- А немец?
- А что немец. В. правильно говорит, когда его привезли к Георгию Петровичу, он сделался весь белый и стал плакать… Ему хорошенько поддали, получили, как я сказал, какой-то задаток с его родителей и отправили домой. Все настолько были в шоке от этих открыток, что с ним никто не стал связываться, а историю эту некоторое время бурно обсуждали в определенных кругах…”
- А что, - скажете вы, - такое окончание мне тоже нравится. Оптимистично и немного в лесковском духе. Так сказать, новая блоха, русское ноу-хау и загадочная немецкая душа в стиле рококо.
Еще вы можете спросить, почему я поставил эту историю во вторую часть, ведь она свободно могла быть и в первой?
Во-первых, из-за концовки. Из-за двух с половиной фраз в конце рассказа В., которые я пока не сказал. Интригую. Зачем?
Об этом чуть позже, сначала еще один эпизод.
Как я уже говорил, В. собирался в Шереметьево. Ты спросил:
- Зачем?
- Надо друга встретить. Хороший парень.
Почему-то я поинтересовался:
- Чем занимается ваш друг?
В. поднял брови. Наверное, вопрос был не совсем “корректным”.
- Он замминистра топлива нашей республики.
Когда они уехали, я спросил у тебя: правда - замминистра?
Ты искренне удивился:
- Конечно. А что?
- Какая связь может быть у замминистра с такими людьми?
Ты пожал плечами:
- Обыкновенная…
Finale
Так вот, обещанные две фразы в конце:
Видите ли, и в первом, и во втором варианте я сказал неправду. Точнее, неполную правду. Потому что полную сказать боюсь.
Потому что на самом деле не было никаких старинных открыток и никакого господина в спортивной куртке, никто не подошел, небеса молчали, охранник не проснулся и немец… повесился.
Хотя его действительно никто не трогал. И, возможно, не собирался. От страха… В тридцать лет! Глупо… И что самое “интересное”, В., рассказывая об этом, смеялся.
Я растерялся. По твоему лицу я понял, что и ты тоже.
- Что ты глупости говоришь?! - сказал ты В. - Болтун! Что ты его пугаешь?! И ты полушутливо толкнул В., видимо, чтобы доказать себе и мне (или хотя бы себе), что ты не боишься.
