KnigaRead.com/

Уилл Селф - Кокнбулл

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Уилл Селф, "Кокнбулл" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Стоп! Я кое-что уловил, парнишечка. Я чувствую, что, пока я пою гимны новому члену, ты думаешь в другом направлении… ты иначе интерпретируешь мои слова. Не так ли, дружок? Дачник ты мой… благовоспитанный!

Я стая бурно возражать.

— Отлично, потому что я очень надеюсь, что ты представляешь себе пенис Кэрол таким, какой он есть на самом деле. Надеюсь также, что ты не нагружаешь ее пенис ненужным символизмом и не предпринимаешь попыток встать на извилистый путь анализа данной истории своим слабеньким отсвечивающим умишком. Ты понимаешь, что, когда я говорю «отсвечивающий», я не имею в виду зеркально гладкий, не так ли, дорогуша? Так мог подумать только пидор. «Чтобы узнать, надо пронять», — пролепетал бы он слащаво. Вовсе нет. Иногда не знаешь, кто это, вплоть до того момента, когда горячая головка уже штурмует твой сухой сфинктер… так мне рассказывали во всяком случае.

Кэрол пробежалась пальцами по вздыбившемуся корню. Она снова очутилась в изразцовом патио своих фантазий. В каменной чаше играет фонтан, вокруг колонны с каннелюрами. Откуда-то доносится слабое треньканье испанской гитары. Из-за колонны, легко ступая в ботинках на каблуках, выходит стройная фигура в короткой черной куртке и облегающих брюках. Он умопомрачительно красив, черты лица выдают породу. Он берет Кэрол за руку и ведет к дивану, обитому тончайшим пакистанским шелком. И вот он начинает раздевать ее и раздевается сам, все время поглаживая ее гладкое тело красивыми длинными пальцами, медленно проводя по пенису, клитору, соскам, влагалищу.

Теперь Кэрол уже надрачивала вовсю. Одной рукой она оттягивала туда-сюда крайнюю плоть, другой залезла в дырку. Диван из мечты по форме соответствовал кушетке, которая стояла в спальне. И вот тут идальго принялся ее дрючить, ловко переходя от мягкого виляния к серии мощнейших свистящих вставок, которым, казалось, не будет конца. При каждом толчке он замирал, как кабинка на вершине американской горки, чтобы вновь с невероятной скоростью погрузиться в пылающую пихву. Оо! Оо-оо. Неплохо, правда? Но вот что я скажу тебе, жиденыш мой маленький: в промежности Кэрол творилось что-то неладное.

Она, конечно, согнулась и подобрала коленки и, лежа таким образом, откинулась навзничь на теплую обивку домашнего дивана и использовала его ворсистость, чтобы доставить себе еще больше удовольствия. Однако, кроме обоюдных толчков, было еще нечто неопределенное (хотя и саму обоюдность Кэрол открыла для себя вместе с радостями онанизма). Нет, здесь что-то не так. Червячок свернулся, цилиндр превратился в поршень. Пока сладкое трепетание достигало глубины ее чресл, Кэрол сообразила, что фачила сама, в то время как натягивали ее, что она была в своем идальго так же, как он был внутри нее.

Кэрол обильно кончила несколькими лужицами теплой молофьи. Брызнув из третьего глаза, она осела на наволочки, ковер, гладкие бедра. Она опустила карминовый ноготок в клейкую перламутровую жидкость и поднесла к губам. Ммм! Божественно. Солоноватая и в тоже время сладкая, а такой фактуры не смог бы добиться ни один из лучших и самых знаменитых поваров-соусников. Кэрол унесло.

Минуту или две она лежала пресыщенная и чудесно расслабленная, голова ее была чиста и пуста даже пуще прежнего. После чего она как ни в чем не бывало подтерлась куском туалетной бумаги. Натянула трусы, колготки и юбку, разложила кое-какие вещи по местам и села ждать мужа с работы.

— У Генри Джеймса было всего полперца. Об этом знают немногие. Бедняга потерял вторую половину, пытаясь догнать пожарную машину, когда работал в добровольной пожарной команде в своем родном Бостоне. Он споткнулся и упал под копыта, а встал уже абсолютно седым и наполовину лишенным мужского достоинства. Домой к выдающейся семье его отнесли на носилках. Его брат Вильям взглянул на бедного Генри. Он заметил кровавые подтеки на бедрах и потребовал у Господа, кем бы тот ни был, вернуть его брату полноценность. Понимаете, он молился за всех нас, он хорошо знал своего братца. Он знал, что теперь все, что мы можем ожидать, — это несколько толстых напыщенных романов, суррогатов пениса.

И так как бедняга Генри не мог теперь никого трахнуть, он решил затрахать нас всех своими змееподобными предложениями… которые раскручиваются в голове, как глисты, не имеющие ни начала ни конца.

Генри Джеймс и Михаил Бакунин, еще один великий скопец XIX столетия, приходят мне в голову. Бакунин на баррикадах 1848 года со шпагой в руке. Бакунин на учредительном съезде Первого Интернационала критикует президиум и навеки разобщает рабочее движение; в то же время человеку, стучащему кулаком по деревянной кафедре в доказательство своих убеждений, не хватало мужественности в самом непосредственном смысле этого слова. Die Lust der Zerstorung ist zugleiche eine schaffende Lust!Да, дорогой, конечно, так и есть. Ты сам прекрасно знаешь, что где-то здесь кроется каламбур, но я лучше подставлю жопу, чем буду искать его на ощупь… — выпьем?

Непонятно откуда в его руке появилась тонкая, обтянутая кожей фляжка, он дал ее мне. Его лицо сморщилось от притворного воодушевления, он снова пихнул мне фляжку, показывая, что хочет, чтобы я ее принял как навязанную взятку в карточной игре. Я взял флягу и поднес ко рту. Напиток на вкус отдавал какой-то растительностью и хлорофиллом, а по консистенции походил на манную кашу или мужское семя. Сделав глоток, я подавил рвотный позыв и вернул ему флягу.

— Необычный вкус, не правда ли? Называется, между прочим, кава. На Фиджи его готовят из каких — то корней. Действие его скорее седативное, нежели психотропное. Они считают, что напиток помогает им совершать подвиги, к примеру, ходить по горячим углям или протыкать пенисы крюками. Мы можем называть подобные действия идиотизмом или проявлять еще больший идиотизм, относясь к ним с глубоким почтением. Посмотрим, однако, как вы почувствуете себя минут через тридцать, возможно вы себе удивитесь.

В этом смысле Бакунину нечем было себя удивить. Ходили слухи, что отсутствующий орган был отрублен еще в детстве братом его друга в драке на игровой площадке, однако достоверности в этом вопросе никакой. Представьте себе, прожить всю жизнь без мужского достоинства, то есть быть полной противоположностью Кэрол, когда в мошне у вас практически совсем ничего нет. Такая, с позволения сказать, крайняя степень избыточности, когда там, где должен быть он, ничего, кроме пушка. Вы превращаетесь в самого настоящего плюшевого мишку, а во время полового акта вам ничего не остается, кроме как яростно тыркаться носом. Если честно, я считаю, что такие гнусные головорезы, как Генри и Микки, вполне заслужили, это был всего лишь немного запоздалый визит Mohel. Представляю себе, как они вместе, ну, вы понимаете, сидят в преисподней: Бакунин в бороде, Джеймс отсвечивает плешью. Над ними все насмехаются, шпыняют, опускают. У них столик в кафе ужасов на гнилостном берегу Стикса. Гигантские сперматозоиды, похожие на доисторических стрекоз, жужжат над ухом, их заставляют поглощать шпанскую мушку горстями под неусыпным оком моего старинного друга Геринга; возможно, к ним соглашается подсесть леди Чаттерлей, а время от времени присоединяется Piers Gaveston. Я, видите ли, настоящий кладезь пенисуальной фактологии, глубочайшая такая шахта, может быть, вам интересно послушать [1031 еще немного моей эзотерики? Dommage.

Тут профессор запнулся. Всего на полтона понизив голос, он позволил ему приблизиться к более приветливому и расслабленному звучанию. То и дело проскакивали нотки симпатии, отчего я чуть было не пришел к убеждению, что гневные выпады его — не более чем комедиантство: искусные декорации к чрезвычайно остроумной истории.

— Развитие рассказа — это отдельная тема, не так ли, мой малыш? Писатели утверждают, что сами толком не знают, что же будет дальше, что произойдет, когда очередной лист войдет под валик печатной машинки. То же самое, конечно же, происходит и в жизни. В жизни, в которой шансы, что произойдет хоть что-нибудь, и так до нелепости низки. И все равно, уже постфактум, нам непременно надо блеснуть, приукрасить дешевой мишурой наши бессмысленные переживания и бестолковые идеи, придать им видимость направления. Хотя в наши дни и мишура-то стала такая, что смотреть страшно, — сплошная кинематография. Промасленные стволы мозга, как поршни, выдавливают изнутри лицо какого — нибудь ближневосточного бездельника, развалившегося на дневном сеансе. Однако, при всем при›том то, что Кэрол готовится провернуть, — это чистое вдохновение.

Кэрол вся зудела от предвкушения. Ей нужно было убить еще три часа. Она скинула с себя одежду и подрочила еще и еще, пока ее гениталии не стали дряблыми от бесконечного натирания, и все равно было еще только 16.30.

Она поднялась по ступенькам в спальню пастельных тонов и открыла стенной шкаф, где висела их одежда: Дэна — справа, Кэрол — слева. Есть в этом что-то зловещее, не так ли? Она еще раз переоделась, но на этот раз использовала не только свои вещи, после чего мигом прошлась по ящикам Дэновского стола, где он хранил бумаги: паспорт, свидетельство о рождении и тому подобное.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*