Яшар Кемаль - Разбойник
Случилось раз, что один из отрядов, преследовавших Чакырджалы, задержал дряхлого старика.
Спросили его, где разбойник. Он ответил:
— Не знаю.
Тогда его стали пинать. Он не сдержался, выкрикнул:
— Да здесь он, совсем рядом! Попробуйте его поймать!
— Где же он?
— Вон за той скалой!
Отряд поспешил в указанную стариком сторону. За скалой никого не оказалось.
— Ты что же нас обманываешь?
Обвинение во лжи уязвило почтенного человека.
— Пойдем в селение, — предложил он. — Там все, даже малые дети, знают, где он сейчас находится. Пусть они вам покажут дорогу, а там уж вы себя покажете.
Отряд принял этот вызов. Всех жителей — от семи до семидесяти лет — подвергли истязанию.
— Где Чакырджалы?
— Мы о нем и слыхом не слыхали.
— Положите его на землю!
Пинали, пока кровь не пойдет горлом. А в ответ все одно:
— И слыхом не слыхали… И видом не видали…
Целую неделю свирепствовали аскеры Саида-паши, крушили и жгли, но так ничего и не смогли выведать.
А как только отряд вышел из селения, он тут же угодил в устроенную Чакырджалы западню. Ни один не ушел живым.
Два дня просидел взаперти Чакырджалы, все размышлял. Наконец призвал к себе Хаджи:
— Этого Саида-пашу надо хорошенько проучить. Сделать так, чтобы он пожалел, что на свет божий родился.
— Верно, эфе.
— Подбери-ка в этих селениях пятьдесят смелых как черти парней. Из тех, что живали на равнине.
— Хорошо, эфе.
— Хочешь знать, что я придумал?
— Скажи, эфе.
— Почему бы нам не пожить здесь два-три месяца? Место хорошее, надежное, нас тут и вся османская армия не сыщет.
— Не сыщет.
— А если и сыщет, невелика беда. Мы их тут всех положим на месте. И уйдем, целые и невредимые. Впрочем, не всякая армия сможет забраться на эти скалы.
— Верно, эфе.
— Надо будет, мы здесь и целый год проторчим. Саид-паша, помяни мое слово, еще пожалеет, что на свет божий родился.
— Понял, эфе.
— Отныне, Хаджи, все разбойники в горах, все контрабандисты на равнине — наши люди.
— Понял, эфе.
— А теперь принимайся за дело. И помни, что, если хоть один из этих пятидесяти окажется с гнильцой, мы погибли. Оповести всех наших друзей и юрюков. Как только где объявится человек с оружием, пусть шлют донесение Саиду-паше: это, мол, Чакырджалы.
Распоряжение эфе было выполнено за три дня. Отобраны пятьдесят парней, извещены все друзья и помощники в Одемише, Тире и Айдыне.
15Кара Саид-паша радовался, получая свежие донесения. Его самоуверенность еще более окрепла. На его сторону перешли все деревни — даже те, что всегда поддерживали Чакырджалы. Все усиленно выслеживали разбойника. Чуть где зашелестит ветка, покатится камень, а уж тем более грянет выстрел, Саид-паша тотчас же получает донесение. Ясно, что Чакырджалы не уйти, если против него поднялся весь народ. Не сегодня завтра он будет схвачен и казнен.
Однажды какой-то человек сообщил, что Чакырджалы находится около их селения:
— Сидит в старом окопчике около родника, жарит себе барашка. Завтра он спустится на равнину, чтобы ограбить чей-то дом — чей, я не знаю, но сегодня он там.
За долгую свою разбойничью жизнь Чакырджалы нарыл немало укрытий. На каждом холме у него были окопы, где в случае необходимости он мог продержаться несколько дней.
Кара Саид-паша отправил телеграммы в Измир и Айдын о том, что установлено местопребывание разбойника. Послал туда несколько отрядов. А затем и сам отправился во главе своих аскеров. К его армии присоединились многочисленные добровольцы — разбойники, спустившиеся на равнину, кое-кто из знати.
Завязалась стычка. Окруженный Чакырджалы ожесточенно сопротивлялся, но было ясно, что это сопротивление не может продолжаться долго. С наступлением ночи выстрелы с его стороны прекратились.
— Шайка Чакырджалы уничтожена! — радостно провозгласил Саид-паша, велел тесно сомкнуть окружение и ждать, пока не рассветет.
Его уверенность в одержанной победе была так велика, что он приказал послать телеграммы о ликвидации шайки Чакырджалы. Трупы убитых, говорилось в этой телеграмме, будут доставлены завтра в Одемиш. Повсюду — в Измире, Айдыне, даже в Стамбуле — эта новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы.
Едва забрезжил день, Саид-паша самолично отправился осматривать трупы. Перед ним лежали мертвые контрабандисты со своими товарами. Все они, так же как и их лошади, были изрешечены пулями. Саид-паша буквально остолбенел. Позор такой, что хоть сквозь землю провались. Сел он на своего коня и один, без всякой свиты, поехал в Одемиш.
Одемишцы с безграничной скорбью ожидали, когда будут привезены тела Чакырджалы и его сподвижников. Увидев убитых контрабандистов, они долго потешались над незадачливым пашой.
После этого случая Саид-паша словно лишился рассудка. Чуть кто обмолвится о Чакырджалы, он тут же выступает в поход. Окружает указанное ему место, начинается бой. А в конце концов выясняется, что он уничтожил еще одну шайку контрабандистов или разбойников — только не Чакырджалы. Но перед тем он уже успевает разослать во все концы телеграммы о победе. И каждый раз попадает впросак. А донесения продолжают сыпаться. Чакырджалы здесь, Чакырджалы там. Паша просто с ног сбился, а разбойник неуловим. Хоть и подозревает паша, что его водят за нос, но ничего не может поделать — вдруг это и впрямь окажется Чакырджалы?
Людей, приносящих ложные сведения, приказывал бить палками, но число их не убавлялось.
— Нет сил, — жаловались доносчики, — нет сил терпеть притеснения этого Чакырджалы. Что он вытворяет, паша, и сказать невозможно. Сведения наши верные, но он успевает бежать до твоего прихода.
В конце концов бесполезное преследование осточертело паше. Он понял, с каким умным, изворотливым человеком имеет дело. И перестал обращать внимание на все донесения, истинные они или ложные.
Бродит со своими аскерами по деревням, велит наказывать палками всех, кто ни попадется на глаза: он убежден, что все тамошние жители — пособники и укрыватели Чакырджалы.
Даже заклятые враги Чакырджалы и начальники сил преследования перестали сообщать паше о местопребывании разбойника. А если кто и осмелится сунуться к нему: там, мол, Чакырджалы, — то, будь даже эти сведения достоверны, паша приказывает подвергнуть доносчика наказанию палками и предает суду как «нукера Чакырджалы». Тюрьма переполнена такими «нукерами». Их тут на целый батальон хватило бы. Так, во всяком случае, полагали все видные придворные вельможи.
16Чакырджалы был в превосходнейшем расположении духа. Целыми днями упражнялся в стрельбе, развлекался.
— Видишь, — весело сказал он Хаджи, — как мы дурачим этого Саида-пашу. Он теперь головы от стыда поднять не может.
— Ты забываешь о долге благодарности, эфе, — ответил ему нукер. — За добро положено платить добром.
— Ты прав, Хаджи. Руки у нас сейчас развязаны, мы можем спуститься на равнину. Даже если кто и предаст нас, Саид-паша все равно не поверит. Мы можем даже войти в расположение его войск. Знаешь, с чего мы начнем?
— С чего, мой эфе?
— Ограбим несколько богатых домов в этих горных селениях и спустимся на равнину. Пусть паша поднимется в горы. Хочет не хочет, мы его заставим подняться. Пусть его заманивают две наши вспомогательные шайки. А сами мы спустимся на равнину. Я не я, если паша не взбесится окончательно. Собирайтесь.
Они шли крутыми каменистыми тропами. Нередко приходилось перебираться через глубокие расщелины. Местами, чтобы не упасть, надо было цепляться за скалы. К тому времени Хаджи Мустафа был уже человек пожилой. Силы у него быстро иссякали.
— Не могу больше, эфе, — взмолился он. — Нельзя ли выбрать дорогу полегче?
— Нельзя, Хаджи, — ответил эфе. — Даже если твой враг — мураш, берегись его как слона. Верная это поговорка.
— Да ведь мы же хорошо знаем, что кругом никого нет.
— Все равно нельзя, Хаджи. Пусть даже нам донесут, что Саид-паша разгромлен вместе со всем своим войском. Пусть даже мы увидим это собственными глазами.
Хаджи не стал больше жаловаться, потащился дальше. Но про себя он на чем свет стоит клял и скалы, и свое разбойничье занятие. Измучились и остальные, включая самого Чакырджалы. Но он, стиснув зубы, продолжал путь, и нукерам оставалось только следовать за ним.
Незадолго до того, как они оказались на равнине, шайка Кара Али похитила сына одного деревенского старосты. Это похищение, как всегда, приписали Чакырджалы. Саид-паша направил туда один из своих отрядов. Назавтра был совершен налет на другую деревню, далеко от этого места. Саид-паша послал своих аскеров и туда. Затем поступило известие об убийстве одного ага со всеми его домочадцами. Срочно выступил и третий отряд.
