Эльвира Барякина - Ж. Замечательных людей
Аппендицит — зловредный дух, живущий в кишках. Сын Паталогии и Гастрита.
Последнее время постоянно думаю о человеческих богах. Леля говорит:
— Меня Бог спасет.
Она доверяет ему и имеет смелость не бояться. А я не могу. Потому что на совести христианского Бога всемирный потоп и разрушение Содома и Гоморры вместе с младенцами и инвалидами. В наше время подобные вещи называются террактами.
Если Бог — это любовь, то либо в Библии что-то напутали, либо в любви.
Конечно же я ни слова не говорю Леле: вера — это самое мощное лекарство, и я не имею права отбирать его. Мне надо разобраться для себя.
Недавно наткнулась на статью: верующие в два раза чаще атеистов называют себя счастливыми. Я тоже хочу верить! Хочу знать, что у меня за спиной стоит кто-то вечный, всемогущий, мудрый и добрый. Тот, кому можно доверять без оглядки.
Когда мне было 12 лет, я подошла к деревенскому батюшке:
— А Бог может предвидеть будущее?
— Да, конечно.
— Так зачем же Он создал Люцифера, если заранее знал, что тот станет дьяволом?
Батюшка меня выгнал: сказал, что мне место в пионерской организации, а не в церкви.
В уголовном праве, человек считается виновным, если он контролирует ситуацию, осознает, что он делает, и предвидит, что получится из его поступка. Бог создал этот мир вместе с атомной бомбой, камнями в Лелиных почках и моими сомнениями. Если бы он не хотел всего этого, он бы сделал Адама и Еву другими. Получается, что Бог либо желает нам зла, либо не ведает, что творит.
Вера способна лечить, создавать величайшие произведения искусства, стирать границы между народами и стирать народы между границами. Отказываться от Бога — лишать себя одной из главных движущих сил. Но как не отказаться, если религиозная логика — дыра на дыре?
Как всегда, пошла в интернет, поспрашивать людей: Как вы пришли к Богу? Откуда вы знаете, что священные книги не врут? Есть ли у вас доказательства существования Бога?
Оказалось, что доказательства никому не нужны. Вера — это мистический опыт. Человек просто понимает, что Бог есть, и жизнь без него немыслима, как без солнца.
Надо искать своего Бога… Он где-то здесь. Я чувствую, что всему этому должно быть разумное объяснение…
АВТОПИЛОТ
25 апреля 2007 г.
Зэк позвонил в шесть утра.
— Мардж, извини, что я тебя разбудил. Но мне очень нужна твоя помощь.
Я села на кровати.
— Что случилось?
— Я в полиции. Агнесса сейчас на гастролях, и ты — единственный человек, к которому я могу обратиться. Мне нужно, чтобы ты подтвердила мою личность. И еще привези, пожалуйста, мои документы и штаны: я их забыл у одного парня…
Не знаю, то ли смеяться, то ли плакать.
Вчера вечером Зэк пошел в гости к знакомому продюссеру, ужрался там в стельку и попросил у хозяина машину покататься. Хозяин (тоже пьяный) предложил обменять ключи от своего «Порше» на Зэковы джинсы. Без прав и штанов Зэк поехал в ночь. Долго кружил по Голливуду, надеясь найти то ли девочек для танцев, то ли мальчиков для драки. В конце концов, за ним погналась полиция.
Не выходя из астрала, Зэк поддал газу. Его зажали в тупике, вытащили из машины и уложили мордой на асфальт.
— Как зовут?
Зэк сдуру решил назваться чужим именем — первым пришедшим на ум:
— Джон Сейдж.
Полицейский передал ответ по рации и вдруг просветлел.
— Ну что, браток, вот мы тебя и поймали! Ты у нас по всем базам данных проходишь — три убийства и изнасилование!
В участок я ездила вместе с Полом. Когда все закончилось, и мы вышли иа улицу, он не смог удержаться от смеха.
— Видал я идиотов, но чтоб таких…
В полиции нам сказали, что Зэка будут судить еше и за вандализм. На пассажирском сидении «Порша» обнаружили гипсовую скульптуру русалки. Зэк ее сбил, вылез из машины, смотрит — женщина на дороге валяется. Ну и решил подвезти.
Пол заявил, что постарается вытащить Зэка из этого дерьма, если он согласится на мирный развод. Зэк согласился.
По дороге домой мы зашли в магазинчик, торгующий всякими прибамбасами для автомобилей. Я купила для Зэка наклейку на заднее стекло: «Не езди быстрее, чем может летать твой ангел-хранитель».
ИЗВЕСТИЯ
26 апреля 2007 г.
Залог назначили в пять тысяч долларов. Кто его заплатил? Разумеется, жена.
Я подъехала к кутузке, чтоб отвезти Зэка домой. Он вышел — улыбка через силу, глаза травмированные.
— Да я сам на этих козлов в суд подам! И русалку я не мучал! Это любой свидетель подтвердит.
Свидетелей нет. Задо есть гипсовая дама со следами насилия по всей фигуре.
Пол вовсю строчит нужные бумажки. Делает вид, что воспринимает случившееся профессионально — с сочувствием, но без лишних соплей. За последнее время он прочитал кучу книг об управлении стрессом и решил использовать Зэка в качестве тренажера — чтобы оттачивать великодушие и пофигизм.
ЗА РУЛЕМ
27 апреля 2007 г.
Я ждала, что Зэк раскается… Ну, хотя бы признает, что садиться в пьяном виде за руль — верх идиотизма. Ничего подобного!
— Ты сама на дороге не подарок!
Он ведет себя затравленным волчонком и уверен, что мы с Полом «радуемся» его несчастью. В его глазах мы — спекулянты, предложившие голодному суп в обмен на обручальное кольцо. С одной стороны — спасли, с другой — обокрали.
В моей водительской жизни тоже всякое бывало — тут с Зэком не поспоришь. Чего стоят первые месяцы за рулем! Тогда я даже дневник завела — хотела, чтобы мама узнала о моих последних днях:
Тормоз — эта большая кнопка для ноги. Газ — маленькая кнопка. Различать наощупь.
Первый раз выехала на улицу. Временно никто не пострадал.
Ненавижу: школьников, собак, кошек, велосипедистов, фонарные столбы, канализационные люки и старушек с палочками.
Все еще никто не пострадал. Удивительно.
Кошмарный сон — это не когда за тобой кто-то гонится, а когда ты за кем-то. И догоняешь…
Моя первая машина представляла из себя гибрид между доисторическим «Понтиаком», «Фордом» и значком «Мерседеса» на капоте. Автором этого шедевра был падре Михаэль — страстный селекционер-любитель.
— Жалей ее: это не машина, это настоящий скакун, — сказал он, пряча деньги в карман сутаны.
Что падре имел в виду, я узнала на следующий день. Мой автомобиль действительно передвигалась по городу нервными скачками: проедет с десяток ярдов и замрет как будто в удивлении: «Эк меня проперло!» Потом рывок, дым, визг — и преодолен еще отрезок.
Я ехала на работу подобно африканскому послу: с гудками, длинным экскортом и толпами зевак.
— Магдж таки очень умная девочка, — говорили старики, восседающие на лавочке перед нашим домом. — На машине с такой скогостью ей никогда не убиться, а вот стгаховку ей дадут непгеменно.
ЧУДЕСА И ПРИКЛЮЧЕНИЯ
29 апреля 2007 г.
День рождения Джоша и Пола мы решили отмечать в один день — на даче в Биг Беар.
С подарком Полу я разобралась довольно быстро: компьютерные игры — наши лучшие друзья. А вот чем порадовать племянника?
Все мои прежние подарки он продал в интернете.
— А вот и не все! — запротестовал Джош, когда я напомнила ему об этом. — Помнишь, когда я был маленький, ты подарила мне «Энциклопедию мифических существ»? Я ее даже читал!
Мне не верилось.
— И кто тебе больше всех понравился?
— Саламандра! Она не горит в огне и предохраняет хозяина от плотских желаний.
Для Джоша это актуально — он так и не нашел себе девушку.
За день до торжества мы с Мелиссой зашли в магазин и купили резиновую ящерицу.
— Ты уверена, что это саламандра? — спросила Мелисса.
Я пожала плечами.
— Думаешь, Джош поймет разницу? Учебник биологии он точно не читал.
Ящерица была очень похожа на настоящую и ради прикола мы решили подарить ее не просто так, а в красивом террариуме с домиком, прудиком и системой вентиляции.
— Это мне?! — ахнул Джош, глядя на резиновую саламандру на берегу пруда. — Какая красавица! А почему она не двигается?
— Она в зимней спячке, — сказала Мелисса. — Ты, главное, ее не трогай. Она ядовитая. Проснется через пару недель.
Джош был так счастлив, что нам стало неудобно.
— Давай потом сходим в зоомагазин и купим ему настоящую саламандру, — шепнула я Мелиссе. — Потом незаметно подсунем.
Джош по очереди подводил к террариуму всех гостей.
— Это очень редкое животное. Я про нее в одной мифической книжке читал.
Кевин приехал на день рождения Пола вместе с дочерью. Я видела Беллу два года назад и совсем ею не заинтересовалась. Не девица, а медуза — белая и полупрозрачная. Хотя, может, тогда я и не могла ее оценить — любое напоминание о Сьюзан, жене Кевина, давило мне на мозг.
