Георгий Ланской - Расслабься, крошка!
— Не думаю, что наша свадьба будет настолько интересна публике, — отмахнулся Егор, поднял глаза и застыл.
Над Димкой нависала Рокси, сверкая бриллиантовой улыбкой. Обтянутая черным платьем, она подкралась абсолютно незаметно, уселась за столик без приглашения и, небрежно чмокнув Димку в щеку, с любопытством уставилась на Егора.
Видеть ее здесь совершенно не хотелось.
Особенно учитывая обстоятельства…
Старый роман Рокси и Егора сдох в зародыше, оставив в его сердце рваный шрам, пробуравленный уязвленным самолюбием. Рокси ушла, назад вернуться не пыталась, общалась с прежним дружелюбием, будто и не было тех горячечных, полубезумных ночей…
Но и в роли «своего парня» она была опасна в своей непредсказуемости.
Несмотря на то, что расстались они довольно давно, Рокси вполне могла закатить сцену.
Егора успокаивало только присутствие Димки. В конце концов, с ним она тоже спала…
— Что я слышу? — протянула она низким, хрипловатым голосом. — Свадьба? Кто женится?
Егор предостерегающе пошевелил бровями, но до Димки сигнал не дошел. Он снова хлебнул воды и неопределенно помахал рукой в сторону Егора и Алины:
— Эти вот. Представляешь?
— Правда? — Рокси нахмурилась и, как совсем недавно Димка, уставилась на Егора, ожидая подтверждения.
Егор не пошевелился, Алина вызывающе щурилась, улыбалась каменной улыбкой сфинкса, не подтверждая и не опровергая сказанное.
— Сам в шоке! А они, тихушники, все уже решили, — хихикнул Димка и пропел дурным писклявым голосом:
— «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала! И крылья эту свадьбу вдаль несли!»
Он лихо махнул рукой, зацепил свой бокал, и тот полетел на пол с веселеньким звоном. Пробегавший мимо официант спешно бросился собирать осколки.
— Дим, ты руками не мотыляй, — поморщился Егор, — а то от тебя уже сто рублей убытку. Чего ты сегодня такой веселый-то?
— Да он обдолбанный, — нетерпеливо прервала Рокси. — Нет, серьезно, вы что, правда женитесь?
— Сама ты обдолбанная, — обиделся Димка. — Ты чего тут одна, кстати? Где твой лысик?
— Дома сидит, холит свой радикулит, — рассмеялась Рокси. — Или цистит. Не разобрала. Ныл неразборчиво. Наказанный он у меня. В последнее время стал совершенно невыносим. Думаю, пора его послать… Так что насчет свадьбы? Правда женитесь?
— Да правда, правда, — отчеканил Егор. — Походил холостым, пора уже и семьей пожить.
Рокси дернула бровями, смерила Алину высокомерным взглядом, фальшиво улыбнулась:
— Ну… поздравляю тогда. Хотя, честно говоря, не думала, что с тобой это случится раньше, чем года через три.
— Тоже мне, Ванга нашлась, — усмехнулся Егор. — Много ты понимаешь…
— Ну, кое-что понимаю, правда, на этот раз маху дала, признаю… Ой, поглядите, там Гайчук! Боже, как она вырядилась… Ноги-то какие неудачные! Нет, я должна ей об этом сказать!
Рокси торопливо вынеслась из-за стола и попрыгала по лестнице навстречу ничего не подозревающей Аксинье Гайчук, вошедшей в зал на своих неудачных ногах. Димка, бормоча что-то под нос, направился следом. Его костюм сверкал и переливался. Упускать случай покрасоваться перед светской львицей Гайчук было нельзя.
— Какая она злобная все-таки, — вздохнул Егор.
Алина внимательно посмотрела на него, решая, припомнить ли ему про его старый роман или все-таки не стоит. Чувства взяли верх над благоразумием, и она сказала с затаенным ехидством:
— По-моему, она ревнует.
— Кого? — удивился Егор.
Лицо у него было честным-честным. Голос тоже.
Алина пожала плечами.
Ей шитое белыми нитками вранье Рокси было очень даже понятно.
Гайчук она увидела… Как же!
— Тебя, конечно.
— Чего вдруг?
Алина жалобно произнесла:
— Послушай, мы ведь выполнили программу-минимум? Может, домой поедем, поиграем в супругов со стажем?
— В смысле — спать завалимся? — спросил Егор с легкой опаской.
Алина рассмеялась.
Притворялся он неумело. Либо умело делал вид, что притворство не дается. Подумав, она выбрала второй вариант и строго сказала:
— Хорошо. В супругов с небольшим стажем. Можно даже — в молодоженов.
— Давай, — обрадовался Егор. — Только в туалет забегу.
Он уже выбегал из туалета, когда его перехватила Рокси. Вцепившись ему в руку, потащила Егора в центр зала.
— Давай потанцуем, — прошептала она ему прямо в ухо.
— Мне идти надо, — холодно ответил он и попытался вырваться, но Рокси не отпускала, держала намертво, как медведица.
Попытайся он сбежать, это выглядело бы глупо: мужчина вырывается из рук красивой женщины…
Он смирился и поднял голову вверх.
Алина смотрела на них с лестницы.
Даже в мерцающем полумраке ее глаза показались Егору белыми от злости. Он лишь развел руками, поддаваясь силе, с которой Рокси тащила его прочь, подальше от соперницы. Алина начала спускаться, но ее задержала какая-то компания.
Рокси все волокла его, рассекая танцующих, как ледокол. Она была удивительно сильной. Наконец Егор сообразил, что таким образом она затащит его куда-нибудь в кулуары и тогда вырваться будет невозможно. Он остановился. Рокси по инерции пыталась сдвинуть его с места, но быстро сдалась.
— Рокси, мне пора, Алина ждет, — веско повторил Егор.
Вместо ответа она заплела руки у него на шее и потянула к себе, почти ткнув носом в высокую грудь:
— Я говорила, что ты соблазнительный, когда сердишься?
То ли из-за перебрасывания с Димкой фразами из кино, то ли по другой причине, в голове Егора мгновенно вспыхнул образ незабвенной кадровички Раисы Захаровны, поклонницы всего потустороннего и совершенно потерявшей голову перед простым русским мужиком, разводящим голубей. Егору показалось, что Рокси воскликнет: «Ешкин кот!» и пообещает стирать и печь ему пироги.
— Ты говоришь как в кино, — усмехнулся он. — С каких пор из тебя стал лезть дешевый пафос?
Рокси смутилась. Губы зло сжались, но спустя миг она улыбнулась:
— Чего ты не танцуешь? Раньше тебе нравилось со мной танцевать.
Она попыталась расшевелить его, извиваясь всем телом.
Егор стоял, не делая попытки обнять ее, и высоко задирал голову, отодвигаясь от ее жарких губ. Наверняка на них обращали внимание. Егор мельком увидел, как разворачиваются камеры, а кто-то достает мобильный и вытягивает вперед руку, стараясь не упустить ни минуты этого представления. Рокси снова сделала попытку поцеловать Егора в щеку, и он снова уклонился.
— Я скучала, — прошептала она. — А ты?
— А я нет.
Рокси отодвинулась, как будто Егор ударил ее, и внимательно посмотрела ему в глаза. Возможно, мешал полумрак, вспыхивающие лазеры, тяжелый дым, но она не увидела того привычного бушующего пламени, которое вспыхивало, стоило их телам соприкоснуться.
— Нет?
— Нет.
— Не верю, — решительно сказала Рокси и прижалась к нему еще крепче.
— А чего ты ждала? — зло сказал он. — Ты бросила меня, помнишь? Бро-си-ла! И вернулась к своему лысику, потому что с ним светило больше миллионов, чем со мной. Он поманил тебя пачкой баксов, а ты повелась как… как… щука на блесну.
Кажется, он хотел сказать что-то более обидное.
Но в последний момент передумал, и Рокси была ему за это благодарна. И на том спасибо.
То, что он старательно подбирает слова, дало ей надежду, поскольку до сих пор она не была уверена, что сможет донести до Егора все, что хотела сказать.
Сказать хотелось многое. Только произносить вслух это было ни в коем случае нельзя.
Ей хотелось, как несколько месяцев назад, снова прижаться к нему в постели, отбросив тяжелые, давящие мысли о том, что она фатально ошиблась, вернувшись к старому любовнику. Деньги, которыми ее попрекнул Егор, оказались мизерной компенсацией за ее уходящую молодость. Боже мой, ей уже двадцать семь! Три года в постели с развалиной! Покровитель, которого она сама, а следом и вся тусовка презрительно называли «лысиком», был ей противен. Каждый раз, терпя его прикосновения, она содрогалась от омерзения и думала о Егоре…
Сколько лет еще терпеть?!
— Ну прости, — жалобно произнесла Рокси. — Я была неправа. Ты что, до сих пор злишься?
— Я не злюсь, — ответил Егор, но ей показалось, что она уловила в усталом голосе некую фальшь и затаенную тоску. — Разве можно на тебя долго злиться?
Рокси возликовала:
— Нет, злишься, я же вижу, — капризно сказала она и снисходительно продолжила: — И ты от злости решился жениться на этой…
Это было ошибкой.
Самое ужасное, что Рокси сама это поняла и скомкала окончание фразы, мгновенно пожалев, но было уже слишком поздно.
Лицо Егора застыло, а в глазах вспыхнули злые огоньки.
— Ее зовут Алина, — жестко произнес он. — Мы любим друг друга. Я на ней женюсь.
