Юкио МИСИМА - НЕСУЩИЕ КОНИ
Следующий отряд — под предводительством То-моо Отагуро и Харукаты Каи — должен был стать главной силой, ему будут оказывать всяческую поддержку, прежде всего Кэнго Уэно и старейшина Кюдзабуро Сайто, из руководства — Кагэки Абэ, Сётаро Огата, Кисоу Онимару, Дзюро Фурута, Котаро Кобаяси, Ёситаро Тасиро, а также Гоитиро Цуруда и другие славные воины, этот отряд атакует шестой артиллерийский полк. В отряде было семьдесят человек.
Третьим отрядом поручили командовать штабным Морикуни Томинаге и Масахико Фукуоке, которым следовало использовать поддержку и опыт старейшины Масамото Айкё, а также Цунэби Уэно, Гэнго Сибутани, Томоо Ногути, отряд нападет на тринадцатый пехотный полк. Всего в отряде набралось более семидесяти человек.
Проблема состояла в том, что Харуката Кая все еще не соглашался примкнуть к восстанию.
По натуре он был человеком необычайного мужества с обостренным чувством справедливости, лицо его так и дышало искренностью. Он слагал стихи и обладал явным талантом писателя, искусно владел мечом. Его участие в готовящемся восстании существенно влияло на моральное состояние в партии, поэтому все члены руководства, начиная с Томинаги, настойчиво пытались объяснить ему это, и когда он наконец объявил, что присоединится к выступлению, если на то последует божественное соизволение, до выступления оставалось каких-нибудь три дня.
Кая уже оставил должность священника, поэтому обратиться к богам с вопросом, как поступить самому Кае, поручили Дзюнки Уре. В храме, вознесшемся ввысь на плато горы Нисикияма, откуда открывался вид на горы Кинбо на западе и Асо — на востоке, Ура сосредоточенно приступил к гаданию. Божья воля выразилась в выборе «Иди». Кстати, раньше, по поводу намерений Кая явиться с письменным докладом императору в совет старейшин и покончить там с собой, боги отвечали «не дозволено».
Кае трудно было занять определенную позицию именно потому, что он был убежден — боги, разумея много лучше, чем лично он, посылая его на эту безрассудную, с ничтожными шансами на успех битву, очевидно, готовят ему, раскинув там чистое, без единой морщинки белое полотно, некое торжество. И он без всяких колебаний принял божью волю.
Как же партия заговорщиков готовилась к борьбе?
Главным делом для них были ежедневные и еженощные молитвы о помощи, обращенные к небу. В храмах тех мест, где жили заговорщики, соратники были заняты ежедневными молитвами.
В гарнизоне, который им предстояло атаковать, было две тысячи солдат, а выступить собиралось менее двухсот человек. Старейшина Кэнго Уэно предлагал запастись огнестрельным оружием, но его товарищи наотрез отказались пользоваться грязным оружием чужеземцев, и на вооружении у них были исключительно длинные мечи и копья с широким наконечником.
Но все-таки, чтобы поджечь казармы, они тайно изготовили несколько сот зажигательных бомб. Бомбы были сделаны из двух склеенных пиал, наполненных смесью пороха и гравия, с прикрепленным к ним шнуром, который следовало поджечь. Для этой же цели Масамото Айкё тайно закупил большое количество керосина.
А как у партии обстояло дело с обмундированием? Среди заговорщиков были люди, закованные в шлем и воинские доспехи, были одетые в кольчужный набрюшник и высокую шапку, но большинство носило обычную одежду с короткими штанами и два меча на поясе; у всех были белые налобные повязки и белые шнуры, чтобы подвязывать рукава, на плече прикреплен белый лоскут с иероглифом «победить».
Но куда важнее оружия, важнее стягов был символ веры — копье, который нес Томоо Отагуро. Отправляющийся на битву Отагуро нес за спиной священное копье бога войны из храма Фудзисаки Хатимангу — это был незримый предводитель восставших. Их тайный вождь. Это было как завещание Учителя.
Когда в молодые годы наставник Оэн получил известие об американских кораблях, вошедших в залив Урага, и, пылая негодованием, отправился в экспедицию на восток, он нес этот самый символ веры.
Глава вторая. Благословленная битва
Дом старейшины Масамото Айкё, выбранный для общего сбора партии заговорщиков в ночь восстания, находился позади храма Фудзисаки Хатимангу, защищенного аллеей высоких лавров на террасе с западной стороны у второй линии укреплений старой крепости, и вплотную примыкал к расположению гарнизона Кумамото. Чтобы толпа в двести человек, да к тому же полностью вооруженных, не бросалась в глаза, заговорщики стали в сумерки собираться небольшими группами в разных местах, а потом уже под покровом ночи по двое, по пятеро пробирались к месту общего сбора.
Отсюда в свете луны 8 дня девятого лунного месяца был виден силуэт крепости, заслонявшей вечернее небо. В центре возвышалась облитая лунным светом главная башня, справа скромно примостилась малая башня, влево тянулись большой зал и ровная линия внутренних помещений, а дальше круто взмыла вверх тень башни в Уто. Вправо от центра на конце неровной линии строений немного выдавались трехъярусная вышка и башня любования луной, в лучах ночного светила влажно блестела черепица. Отделенные рвом от башни любования луной казармы артиллерийского полка, которые должен был атаковать второй отряд, спали на плацу, где росли деревья сакуры.
Луна зашла.
Раньше других выступил первый отряд: он должен атаковать резиденцию командующего. Только что пробило одиннадцать. Небо было усыпано звездами, трава на плато Фудзисаки облита росой. Следом в направлении казарм артиллеристов отправились Отагуро и Кая со вторым отрядом, и тут же в направлении казарм пехотного полка выступил третий отряд.
Семьдесят человек из второго отряда — главной ударной силы, — поднявшись на холм, сразу разделились на две группы и приготовились ворваться на территорию казарм через восточные и северные ворота, И те, и другие ворота были заперты.
У восточных ворот Вахэй Иида и Ёситаро Тасиро отважно полезли на стену. Молодые, оба искусные фехтовальщики, они с криком «Первый пошел!» спрыгнули во двор и закололи солдат, несших караул. Следом ограду преодолели Котаро Кобаяси и Тададзиро Ватанабэ, но Тасиро уже нашел в расположенной поблизости кухне пестик, выбил им болты и распахнул створки ворот. Отряд лавиной хлынул во двор.
Канго Хаями повалил часового, стоявшего у первого здания, и связал его. Он собирался использовать часового как проводника по территории.
В тот же час пали и северные ворота: части отряда соединились, и восставшие с ликующими криками кинулись на штурм казарм.
Спавшие глубоким сном солдаты были разбужены воинственными криками и насмерть перепугались, увидав пляшущие в темноте обнаженные мечи. В панике они пытались укрыться в разных уголках казарм. Дежуривший в эту ночь штабной офицер — младший лейтенант Кэйити Сакатани — выскочил из комнаты, располагавшейся на втором этаже, и попытался саблей отразить занесенный над ним меч, однако был ранен и бежал через заднюю дверь.
Укрывшись в тени деревьев, он наблюдал за событиями. Лишившись командира, солдаты и унтер-офицеры пытались бежать, они и не помышляли о сопротивлении. Тут из восточной казармы поднялись языки пламени, повалили клубы черного дыма, из окон стали выпрыгивать солдаты и, преследуемые грозного вида повстанцами, рассыпались по двору. Видя все это, молодой офицер лишь скрежетал зубами.
Казармы подожгли, плеснув керосина и бросив зажигательную бомбу, Вахэй Иида и Котаро Кобаяси — восточное здание, а Кацутаро Комэмура — западное. Спичек, чтобы запалить шнур, у них не было, и они спрашивали у товарищей: «Фосфора нет? Фосфора нет?» «Фосфор» — так они называли спички.
Младший лейтенант Сакатани, избегая мест, освещенных разгорающимся огнем, побежал в гарнизонный госпиталь и быстро перебинтовал рану на правой руке. Вернувшись назад, он пытался взять в свои руки командование, ругая на чем свет стоит попадавшихся ему на глаза солдат и унтеров, но те были в такой панике, что не слушали приказов. Когда же несколько человек, немного придя в себя, двинулись было за лейтенантом, подскочил, заметив это движение, Кюдзабуро Сайто, мастерски владевший копьем.
Сакатани, зажав в раненой руке саблю, пытался отразить удар, но тут же повалился на землю, пронзенный грозным оружием Сайто, всё, что он успел, — вскрикнуть с досадой. Это был первый из убитых офицеров правительственных войск.
В это время Ёситоки Ёсимура с четвертой группой первого отряда тяжело ранил губернатора Ясуоку, но не довел дело до конца — оставил губернаторскую резиденцию и бросился через мост в крепость, где разгорался огонь и слышались боевые крики. Навстречу ему попался преследовавший врага Кагэки Абэ, и Есимура узнал, что при атаке в группе был убит семнадцатилетний Мотоёси Айкё. Так был открыт счет потерям «Союза возмездия».
В артиллерийских казармах не было винтовок. Не успевшие спастись бегством солдаты или сгорели, или были зарублены движущимися в грозном танце мечами: землю устилали трупы. Кисоу Онимару, без устали работающий мечом, увидав Ёсимуру, расплылся в улыбке и, глядя, как отражается в обагренном кровью мече пламя, охватившее казармы и ярким светом озарившее все вокруг, ликующе прокричал: «Вот вам и сила гарнизонных войск!» Огонь выхватил из мрака его фигуру, залитую вражеской кровью. Онимару снова бросился преследовать противника. Артиллерийские казармы были полностью уничтожены, уже через час здесь победа мятежников стала очевидной.
