Иван Кузмичев - «Поступь империи» (сборник)
-Ну, допустим, что так и будет. Вот только все равно, потребуется много времени, чтобы ссыпать отмеренный порох в эту нишу…– допытывал меня государь
-Вот тут то и начинается самое интересное, батюшка. Не потребуется ничего насыпать в нишу.
-Как так?– удивился Петр.– А как же ты пулей из ствола выстрелишь? Щелчком?
-Нет,– не поддержал я шутки царя.– Каждый заряд будет отмерен и помещен в специальное хранилище, я назвал его патрон, вот он то и позволит делать не менее пяти выстрелов в минуту. Только отец, я не хотел бы пока открывать все секреты, пусть это будет сюрпризом. Хорошо, батюшка?
-Знаешь, сын, с каким настроением я ехал сюда?– тихо спросил меня царь, подумав немного, смотря на меня совершенно другим взглядом, не тем, который был в начале проверки.
-Нет, отец.
-Я не ожидал от тебя ничего хорошего и дельного, и даже заверения некоторых людей о том, что ты, наконец, взялся за голову, не разубедили меня в своей правоте. Но сейчас, поговорив с тобой, я увидел другого человека,– так же тихо сказал Петр.– Ты не был таким…
-Я знаю батюшка,– как можно спокойнее сказал я.– Но, побывав на краю смерти, я стал о многом задумываться иначе.
-Но ведь, ты всегда был шибко верующим, и этого никак нельзя не помнить,– хмуро бросил Петр, намекая на протопопа Якова, кто так яро «обрабатывал» Алексея против родного отца и его реформ.
-Явление было мне, отец,– тихо сказал я, – Я умирал… или думал, что умираю, и в страдании пришло мне понимание моей прошлой жизни и моего истинного предназначения.
-Странные речи ведешь, сын,– довольно буднично сказал Петр, успокаиваясь.– А я уж было думал, что с тобой такое случилось, что ты за голову так внезапно взялся. Тогда у меня к тебе главный вопрос.
– Конечно, батюшка.
-Как ты думаешь, чего я всего больше жду от тебя?– говоря это, Петр, отвернулся, обводя глазами вокруг комнаты.
-Что бы я не был камнем, который давит на твою душу, отец,– вымолвив эти слова, я заметил, как резко спал с лица Петр, вдруг опустивший плечи и немного наклонив голову. Словно мои слова сняли с его плеч и души тяжесть, которая доселе упорно не давала ему покоя.
– И как ты это себе теперь видишь?
-Помогать тебе во всех начинаниях твоих, во всю меру моих способностей.
-Похвально,– крякнул государь, не ожидавший такого ответа.
«Видимо я действительно выбил Петра из колеи, раз он отказался от роли сурового начальника и отца в одном лице, приехавшего распекать нерадивого сына,– осенило меня».
-А что, пожалуй, действительно пора тебя к делам государевым приобщать,– хлопнув по столу, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, сказал царь после пяти минут раздумья.
-Это как же, батюшка?– спросил я его.
-А так. Намедни мне жалобы на воеводу рязанского поступили, да и доходец с тех земель невелик, так что отправлю тебя туда воеводой, но так как ты наследник, то поедешь моим наместником, с правами такими же, как и у меня, но при одном условии,– строго сказал Петр, словно до последнего ожидал неповиновения.
-Каким?
-Даю тебе год, делай что хочешь, правь, как хочешь, но по истечении сего срока я должен увидеть хотя бы один образчик этой фузеи, причем работающий, другие не приму!– сказал Петр, поднимая на ладони эскиз фузеи.
-Конечно батюшка,– я склонил в послушании голову.– Но как же так, батюшка? Ведь для ее создания потребуются большие деньги…
-Не беспокойся, все доходы с земель Рязанских к тебе будут поступать, на год я освобождаю от любых налогов и доходов в пользу казны. Создавай свою фузею, сын, – махнув рукой, ответил царь.– Если же понадобятся сверх меры деньги, то разрешаю тебе, изыскивай их самому, где хочешь и как хочешь. Лишних у меня нет, да и выделить их я все равно не смог бы, Карл не желает мириться, да и нам оно не к чему, поэтому все идет на войну.
-А теперь мне пора, завтра же в Воронеж в доки поеду, надо свои корабли посмотреть… И еще, отправляйся в Рязань как можно скорее, все бумаги о подвластных тебе землях я пришлю завтра.
Посмотрев на царя, я увидел, что в карих очах самодержца загорелись новые огоньки надежды, тут же сметенные непостоянным характером Петра, которому и ночь была не помеха, для его новых свершений.
Уже уходя, государь развернулся и сказал как бы в пустоту:
-Я рад, что возле тебя больше нет той падали, что ютились при тебе раньше.
После ухода государя я сидел в пустом кабинете и чувствовал, как в душе появилось непонятное чувство смятения. Оказывается, мне действительно понравилось общаться с государем, и пускай, он немного грубоват и непреклонен, но зато его тяга ко всему новому поражала своей беспринципностью.
Я не заметил, как ночь сменилась предутренними сумерками, с каждой секундой становящиеся все светлее и чище.
-Никифор!– позвал я камердинера.
-Да Ваше Высочество,– тут же появился он из-за двери.
-Прикажи подать завтрак,– устало говорю камердинеру, поглаживая глаза.
-Как Вам будет угодно,– поклонился камердинер, мягко закрывая дверь за собой…
«Кажется все…».
Через полчаса я блаженно лежал на кровати, сожалея о том, что сегодня вряд ли удастся так отдохнуть. Уже лежа на перине в голову начали лезть совершенно «дикие мысли», к примеру, не стоит ли заняться делами, собираться в дорогу и многое другое. Однако идеи не успели превратиться в действия, из-за того, что чуть ли не через час после восхода светила ко мне во дворец пришли друзья.
Они смотрели с таким любопытством, что мне даже смешно стало, словно дети, право слово!
-И как?– наконец не выдержал Кузьма, теребя в руках перчатку.
-Все замечательно!– губы сами по себе превратились в улыбку.
-И все?– обиженно надулся Сашка.– А рассказать?
-Да и рассказывать в принципе нечего,– усаживаясь на диван, в приемном зале, куда мы все вместе перебрались сразу же, как только мои соратники появились во дворце.– Если говорить вкратце, то царь-батюшка остался мной доволен.
-?
-Не смотрите на меня так,– полушутя сказал я рассевшимся полукругом друзьям.
-Хорошо-хорошо, есть еще один приятный момент, или нет, я сам еще толком не определился с этим…
-Из тебя слово и клещами то не вытянешь!– хмуро сказал Николай.
-Отец отправляет меня в Рязань, быть ее наместником в течение двух лет, или больше, после этого срока отец обещал мне еще раз переговорить на пару интересных тем,– «бесята» буквально выпрыгивали из моих глаз, норовя забраться в ошеломленные, широко распахнутые очи пятерых товарищей.
-Это что же, у тебя получилось?!
-Да, Миша, поэтому я прошу сегодня ни о чем не думать, а только отдыхать и праздновать, пускай маленькую, но победу! Правда наш царь-батюшка приказал, как можно скорей отправляться в Рязань, так что думаю уже дня через три, придется уезжать отсюда… Эхх, а жаль,– с некоторым сожалением вздохнул я, но тут же сбросил с себя появившуюся тоску.
-А нам с тобой ехать?– как-то по-детски спросил Кузьма.
-Я никого неволить не буду, друзья, но честно сказать, мне очень хотелось бы видеть вас рядом с собой,– с теплой улыбкой ответил я на вопрос поручика.– Что же до тебя, Кузя, то мне кажется можно перевести тебя ко мне в подчинение, тем более и ранение у тебя есть, так что думаю проблем не должно возникнуть.
-Ну, коли так…– тут же повеселел поручик.– То тогда отдыхаем!
Веселый крик пронесся по залу, заглядывая в каждый уголок, тут же растворяясь в новом восторженном и неукротимом радостном всплеске нашей небольшой компании!
9 мая 1707 года от Р.Х.. Рязань. Первые плоды.Алексей Петрович.
Передо мной лежат целая стопа различных бумаг, с указами царя, назначениями, проделанными делами назначенных на должности дворян и доверенных лиц государя. Все это предстоит перебрать и ознакомиться, вот только как этого не хотелось бы делать!
Второй день начинался для меня самым настоящим кошмаром. Но надо признаться. Да хотя бы самому себе, что вчерашний день, полный сумбура и головной боли в какой-то мере принес мне чуточку удовольствия, того самого, когда человек чувствует себя нужным в этом мире.
Свои наброски по инновациям пришлось убрать в дальний ящик своего рабочего стола, взятого из своей прошлой резиденции и поставленного в рязанский дворец, смотрящийся до безобразия угрюмо, по сравнению со своим московским собратом.
«Зато он много удобнее и половина комнат не нужна!– пришло мне в голову занятное оправдание, имеющее право на жизнь».
Как бы то ни было, на проекты по созданию паровой машины, вкупе с зачатками чертежей винтовки пришлось наложить «печать бездействия», готовую сломаться в ту же секунду, когда насущные вопросы управления Рязанью и прилегающим к ней землям будет решен, хотя бы частично.
Вот и сейчас, сижу в облюбованном кабинете, пытаясь разобраться с корявым почерком всей этой писанины, однако у меня мало, что из этого получается. Хорошо, что друзья взялись помогать с разъяснением указов государя, плюс к этому решили составить смету подвластных мне земель, тех самых которые попали мне под руку. Честно сказать, узнавать все эти подробности мне было попросту лень, да и времени катастрофически не хватало. А тут еще и вопрос о корпусе встал в полный рост. Как ни крути, а такие дела надо решать как можно скорее и качественней, во избежание каких-либо осложнений в будущем.
