Геннадий Авраменко - Уходили из дома
Залесное мы обошли с немалой пользой, объелись первой черешней. Слабая еще, водянистая. Ничего, на второй урожай спустимся тоже, нервы пощекочем.
Мангуп. Стоит, величественно раскинув свои мысыпальцы. Целый год я рвался сюда и вот наконец дошел.
Натху ходит плохо, поэтому пошли по самой легкой, Женской тропе. На подъеме встретили человека по имени Дима, он сказал, что некий Андрюша на Женском монастыре стоит. А вскоре я услышал и робкие звуки флейты. Все так же безуспешно пытается научиться играть.
— Эге-гей, бля! — заорал я, как учат правила хорошего тона на Мангупе. — Доброволец!
На пару секунд в лесу воцарилась тишина.
— Ри-и-нго! — Этот картавый рык мог принадлежать, безусловно, только Добровольцу, в миру Андрею Корнюхову.
Когда, игнорируя тропу, сверху свалился Доброволец, я его поначалу даже не узнал. Этот красавец обхайрался наголо! А так все тот же. Стоит на Мангупе аж с мая, как и задумывал. Даже успел здесь покреститься!
Мангуп не изменился. Красота необыкновенная. Смотрю вниз с мыса Дырявый, вижу — внизу река. Откуда? — думаю. Пригляделся, а это ветер траву колышет, пригибает, создавая полную иллюзию спешащей вдаль реки.
Доброволец говорит, что я погоду привез. До этого, мол, дожди были, туманы. А сегодня с утра солнце, птички поют да ящерицы бегают. Неужели карма поправилась сама собой?
Поселились мы в Мустанговой пещере. Сварили хавчик, испили чайку, да и гулять отправились. На Кухне стоит какой-то народец, поболтали. На Дырявом побесились немного, поорали в Акустической пещере. Всё по-прежнему. Я дома!
11 июня, четверг
Утром нас разбудил бердянский Ромашка, хипп абсолютно цыганского вида, по косматости превосходящий даже Солидола. Чаю ему захотелось. Что ж, надо заново привыкать к мангупским порядкам. Все, что есть у тебя, это уже не твое — общественное. Хочет человек чаю — свари. Гостя также необходимо накормить, чем бог послал, раскурить, если есть. В свою очередь гость также выкладывает к столу свои богатства. Чаще всего все собираются у пещеры под названием «Кухня» и в большом котелке варят обед на всех. Там же и сидят, бывает, до рассвета, который там же и встречают. Если есть музыканты с инструментами — все перемещаются в Акустическую, где долго поют весь известный человечеству и исполнителю репертуар. Живут всегда все душа в душу, конфликты возникают редко, да и то дурацкие. Иногда, правда, случаются крайне неприятные ситуации, в одну из которых мы сегодня и вляпались помимо своей воли.
Позавтракав, мы, прихватив кое-что из хавчика, отправились варить его на Кухню. В самый разгар действа пришел Андрей, один из двух так называемых мангупских сторожей, на полставки подрабатывающих в Бахчисарайском музее, под охраной которого Мангуп и находится как исторический памятник. С приходом Андрея начались напряги. Оказалось, какая-то гнида забралась к нему в сторожку, что внизу, в татарской деревне Хаджи-Сала, и сперла из нее хлеб и вермишель. Вот он и пришел к нам сообщить, чтобы вся волосатая братия с горы выметалась в течение сегодняшнего же дня, ибо он, Андрей, считает, что, кроме хиппов, украсть вермишель никто не мог.
Вот так история. Кто взял? Что за урод подставил всю тусовку? Люди Бог знает сколько живут здесь, а теперь всем съезжать? Я всю зиму мечтал приехать сюда — и что, удовольствовавшись одним днем, продолжать мечтать где-нибудь на побережье?
На Андрея ничего не действовало. Его вроде бы более вменяемого напарника, Сашку Герика, найти не удалось. Придется, видимо, сваливать. Не насовсем, конечно, нет. Через недельку Андрей успокоится, и я вернусь.
Сторож разрешил остаться только Добровольцу и только до прихода Сережи Керченского, вещи которого лежали у него в Женском на сохранении. Быстренько собрались мы и отправились на Челтер-Коба в пещерный монастырь, что в паре часов ходьбы. Там пересидим опалу.
Мангуп, казалось, разгневался. Погода резко переменилась, подул сильный, почти сшибающий с ног ветер, небо заволокло тучами. Внизу, наоборот, было тихо. Пару часов унылой ходьбы по тропинкам, глоток красной железной воды из минерального источника — и вот он, Челтер.
Челтер вполне прикольный, тихий. Малюсенькая гора, размером с половину одного мангупского мыса, несколько небольших пещер, раньше бывших, очевидно, монашескими кельями. Родничок с водой — говорят, самой чистой в Крыму. Хотя с мангупской водой ничто сравниться, на мой взгляд, не может. Вода здесь натекает в ямку, осторожно черпаешь ее кружкой, чтобы не поднять со дна ил, набираешь котелок. Дрожит, искрит, вкусная на глаз даже. Не выдерживаешь, припадаешь к котелку губами, выпиваешь половину и снова сидишь, набираешь, никуда не торопишься.
12 июня, пятница
День как день — живем как живется. Нас тут пятеро — я, Натху, Ромашка и Валерка Фраер с Марихуаной. Маришка забавная, только горбатая. Жалко ее. И Фраера тоже жалко.
Загораем, треплемся, дрова собираем, еду готовим. Вечером забежал в гости Доброволец с Мангупа. Вот завидую его неугомонности! За дровами кто пойдет? Я! За водой кто сходит? Я! Кто пьяного Витю Мататона до дома дотащит? Я! За это — за свою готовность и отзывчивость — Андрюша и получил намертво прилипшее к нему погоняло. Вот и сейчас — кто его с Мангупа гнал? Нет ведь, встал, неугомонный, и пошел к нам в гости. Сходили с ним в магазин, купили печенья и хлеба. Завтра будем делать офигительный торт со сгущенкой!
Врубаемся в красоту, как поет Умка Герасимова. Красота вокруг нереальная! Напротив — гора, формой напоминающая подводную лодку, лениво всплывающую из леса. Наверху, на рубке «субмарины», можно разглядеть гигантскую жабу, смотрящую вперед по курсу. А если идти с Мангупа, эта гора похожа на огромную игуану, притаившуюся в ожидании добычи.
13 июня, суббота
Сегодня постирал хайры. И в домашних-то условиях это непростая задача, а в полевых сразу превращается в огромную проблему. Натаскать дров, подогреть воды, помыть два раза, расчесаться. Ужас! Хорошо Добровольцу, он теперь лысый!
В связи с помывкой и стиркой был объявлен также день нудиста. Нервных попросили удалиться, но таковых не нашлось. Девиц с нами нет, Марихуана не в счет, поэтому стесняться некого, и я подал пример. Натху с Фраером последовали моему начинанию. Когда все перемылись, сделали торт из сгущенки, перемешанной с печеньем и сухим молоком. Вкуснятина необыкновенная! Дома обязательно повторю. Вообще, когда настанут хорошие времена, я буду делать торты из сгущенки, детолакта и печенья каждый день.
Вечером была почти полная луна. Да еще и тринадцатое число. Как сказал Фраер, сегодня празднуется второе пришествие сатаны. Странно, а разве первое уже было? Насчет «празднуется» я и вовсе не уверен. Завтра вот Троица. Она — празднуется. И вообще, откуда Фраеру известно, ему что, сам сатана рассказал?
После сытного ужина внезапно обнаружилось, что у нас закончилась трава. Вниз, в село, бежать было уже поздновато, и Ромашка предложил покурить полыни. Это, говорит, даже круче трапы. Полазили с фонариком, нашли куст — вроде полынь. Подсушили в банке, набили в папиросы. Валерка курить не стал, поржал над нами — не вставит, говорит.
Горькая дрянь. Поначалу ничего, никаких изменений. Потекли лениво разговоры о всяких кошмарах: о людях, погибших под машинами, о крушениях поездов. Страшные байки, в общем. Я сидел, слушал и вдруг в какой-то момент понял, что уже достаточно долго смотрю в одну точку. И эта точка — страшная белая луна. Попытался отвести глаза и понял, что не могу. Затем что-то подняло меня на ноги, и я медленно пошел к луне, то есть к обрыву. Я отчетливо видел себя со стороны, понимал, что происходит что-то неладное, но поделать с собой ничего не мог. Сзади раздался глухой стук — это у Ромашки кружка из рук выпала. Ко мне подбежал Фраер, с трудом развернул и оттащил назад, к костру. Там он облил меня водой, и я немного пришел в себя. Именно пришел, голова на место встала. Натху с Ромашкой, офигевшие, сидели еще минут тридцать, потом только возвращаться начали. Не, на фиг такие эксперименты, старая добрая трава приятнее и предсказуемая хотя бы.
На отходняке молча наблюдали за луной, закатывающейся за деревья. Никогда не замечал, что этот момент глаз улавливает. Было очень страшно, мы почти всю ночь не спали, лежали в пещере и стремались. Даже Библию вслух читали.
14 июня, воскресенье
Утром уехали Фраер с Марихуаной. Забили с ними в Симфере стрелу, проводили до трассы. Ромашка сбегал в магазин за папиросами и хлебом, но вернулся только с хлебом. Курева не было. Да, что-то я курить много начал в последнее время. Все Немет, гад, виноват. Я прекрасно помню этот момент — этой весной дело было, — когда мы очнулись у него дома и я обнаружил, что трава кончилась. А курнуть страсть как хотелось. Он и предложил: забей, говорит, в папиросу табаку, и будет у тебя иллюзия, что это трава. Я выбил из двух папирос табак, вытянул штакет, забил. Затянулся, а меня как вперло! Так зачем, думаю, трава, когда обычный табак так башню сносит?! Так и закурил. Первую неделю вставляло, потом перестало, а уже втянулся.
