Лиана Мориарти - Что забыла Алиса
Голос его звучал глубже, грубее обычного, как будто он простыл.
Вот и Ник тоже знает об этих детях. Все знают, только не она…
Элизабет прыгала на месте, махала руками, тянулась к телефону. Алиса показала ей язык.
— С детьми — да, а вот со мной… — Алиса осеклась. Ей нужно было рассказать ему очень много, и она не знала, как начать. — В общем, я упала… Да, упала в спортзале, я там была с Джейн Тёрнер… И вот упала, ударилась головой, потеряла сознание. Мне вызвали «скорую», и меня стошнило прямо в лифте, прямо врачу на ботинки, так стыдно, просто ужасно! Погоди, я еще не рассказала тебе, как женщины делают это упражнение — «родео»! Так смешно! Да, ты ведь в Португалии, просто представить не могу, и как она тебе?
Она хотела так много рассказать ему, как будто они не виделись давным-давно. Когда он приедет из Португалии, нужно будет пойти в их любимый мексиканский ресторан и говорить, говорить, говорить… Они закажут по «Маргарите» — раз уж она не беременна, можно себе позволить. Ей прямо сейчас захотелось оказаться с ним в этом ресторане, в темном угловом кабинете, и чтобы его пальцы ласково поглаживали ее ладонь.
В трубке стало тихо. Похоже, его шокировала эта новость.
— Не волнуйся, со мной все в порядке! — поспешила успокоить его Алиса. — Это так, ерунда. Поправлюсь! Мне уже хорошо!
— Тогда какого черта я тебе звоню?
Алиса отшатнулась, как будто он ее ударил. В таком тоне Ник с ней не разговаривал, даже если они ссорились. Она-то ждала, что он рассеет этот кошмар, а он сделал все только хуже.
— Ник… — произнесла она с дрожью в голосе. И задаст же она ему потом за это; а сейчас ей было очень больно. — В чем дело?
— Чего это ты напридумывала? Ничего не понимаю, да мне и разбираться некогда. Ты хотела сказать, что планы на выходные менять не хочешь, так? Ты об этом? Скажи, это, случайно, не снова насчет Рождества, а?
— Почему ты со мной так говоришь? — спросила Алиса. Сердце у нее стучало как бешеное. Страшнее этого с ней сегодня ничего не случилось. — Что я такого сделала?
— Да хватит тебе! Мне сейчас не до шуток! — Он не говорил, а орал. Он орал на нее, а она была в больнице.
— Рот у тебя грязный, — прошептала Алиса. — Рот тебе надо вымыть, Ник…
— Дай сюда! — решительно скомандовала Элизабет и поднялась.
Она взяла телефон из дрожащих рук Алисы, поднесла его к уху, прикрыв другое пальцем, отвернулась от Алисы, опустила подбородок и сказала:
— Ник, это Элизабет. Дело и правда серьезное. Она очень сильно ударилась головой — так, что потеряла память. Она не помнит ничего, что произошло после девяносто восьмого года. Понимаешь? Совсем ничего!
Часто дыша, Алиса откинулась головой на подушку. Да что же это такое?
Элизабет приостановилась, выслушала ответ и сдвинула брови:
— Да, да, понимаю. Только вот в чем дело: она ничего этого не помнит. — Снова пауза. — Они с Беном. Он отвез их на плавание, сегодня они побудут с ним, а потом… — Пауза. — Хорошо, тогда твоя мама может их забрать, как всегда, я уверена, к вечеру воскресенья она встанет и все вернется на свои места… — Тишина. — Нет, с врачом пока не говорила, но как раз собираюсь… Тишина. — Хорошо… Передать Алисе трубку?
Алиса протянула руку — ну должен же Ник наконец прийти в себя! Но Элизабет сказала:
— А… Ну хорошо. Пока, Ник…
И закончила разговор.
— Что, не захотел со мной говорить? — спросила Алиса. — Правда не захотел?
Острая боль вдруг пронзила ее, как будто по всему телу тыкали холодные неласковые пальцы.
Элизабет захлопнула крышку телефона, положила ладонь на руку Алисы и сказала мягко:
— Скоро все вспомнишь. Ничего страшного. Вы с Ником больше не живете вместе.
Алисе казалось, что все плавает вокруг одной точки — шевелящихся губ Элизабет. Она сосредоточенно смотрела на них. Клубничная помада. А контур чуть потемнее. Здорово. Ей тоже надо так губы подводить.
Что она там говорит? Неужели…
— Что? — спросила Алиса.
— Вы разводитесь, — повторила Элизабет.
Вот тебе и здрасте!
8
Алиса выпила бокал шампанского со своими подружками, пока они все вместе красились, потом еще полбокала в лимузине, потом еще три с четвертью на самом приеме и, наконец, еще бокал, когда они с Ником уселись на гигантскую кровать в своем гостиничном номере.
Она была слегка навеселе, но это было совсем не страшно, ведь сегодня она вышла замуж, все наперебой говорили ей, какая она красивая, так что это было красивое, романтичное опьянение, которое вряд ли закончится тяжелым похмельем.
— Тебе очень-очень нравится мое платье? — спрашивала она Ника в третий, наверное, раз, проводя рукой по роскошной сияющей ткани.
Она называлась «королевский атлас», была цвета слоновой кости, и от прикосновения к ней возникало такое же приятное чувственное ощущение, какое бывало у нее в раннем детстве, когда она гладила розовую плюшевую обивку своей музыкальной шкатулки. Только тогда это чувство было гораздо сильнее, и ей хотелось поселиться в этой шкатулке, чтобы перекатываться по розовой ткани.
— А мне оно так нравится! — продолжила она. — Цвет просто волшебный — золотистое мороженое, правда? Прямо хоть ешь!
— Я бы так и сделал, — отозвался Ник. — Но я уже три куска торта слопал. Обалденный был торт! Его еще долго будут помнить. Обычно на свадьбе торт как торт. Но только не у нас! Я им очень горжусь. Ничего, что это не я его делал. Все равно горжусь! Гип-гип-ура!
Похоже было, что и Ник позволил себе достаточно шампанского.
Алиса поставила бокал на прикроватный столик и легла на спину. Ткань платья громко зашуршала. Ник опустился рядом. Он снял галстук и расстегнул пуговицы белой рубашки. На лице у него пробилась легкая щетина, глаза чуть покраснели, но волосы, уложенные волной от пробора, не растрепались.
— Ой, как солома! — Алиса потрогала их и отдернула руку.
— Это сестры. Гель в их руках творит чудеса. — Он погладил ее волосы и заметил: — Супруга, какая чудная синтетика!
— Это лак. Много-много лака, супруг.
— Правильно ли это, супруга?
— Правильно, супруг.
— Как интересно, супруга!
— Что же, мы теперь всегда так будем разговаривать, супруг?
— Ни за что, супруга!
Оба уставились в потолок и замолчали.
— Речь Эллы… — прервала молчание Алиса.
— Видимо, она была задумана как трогательная.
— А…
— Платье тети Уотси…
— Было задумано как… стильное.
— А…
Оба негромко засмеялись.
— Ты только представь себе… — Алиса перекатилась на бок.
Ее глаза наполнились слезами. Когда она перебарщивала с шампанским, то переставала владеть своими эмоциями.
— Только представь: а если бы мы не встретились? — договорила она.
— Это была судьба, — отозвался Ник. — Все равно встретились бы на другой день.
— А я не верю в судьбу! — хлюпнула носом Алиса, погружаясь в восхитительное ощущение горячих слез, потоками струившихся по щекам; тройной слой черной туши, наверное, размазался по всему лицу.
Становилось очень страшно при мысли, что их с Ником встреча — чистая случайность. А ведь могло произойти по-иному, и тогда ее существование было бы серым, унылым, как у какого-нибудь лесного создания, ни разу не видевшего солнечного света, и она бы даже не знала, что можно так любить и быть так любимой. Как-то раз Элизабет без обиняков заявила, что твой человек не будет тебя ждать, что счастье нужно искать самой, и Алиса согласно кивнула, но подумала: «Правильно, а он будет».
— Если бы мы не встретились, — продолжала Алиса, — то сегодня был бы самый обычный день, похожий на все остальные, и сейчас мы бы смотрели телевизор каждый у себя, ходили бы в спортивных штанах и… и завтра не начали бы медовый месяц… — При этой мысли ей стало совсем страшно, и она закончила: — Мы ходили бы на работу! На работу!
— Иди ко мне, моя возлюбленная опьяневшая невеста. — Ник привлек Алису к себе, так что ее голова коснулась его груди.
Она почувствовала запах его лосьона после бритья, гораздо сильнее обычного: наверное, утром он не пожалел его, и от этой мысли у нее стало так тепло на душе, что она расплакалась.
— Здесь вот что важно: наберись терпения, это очень сложно, — сказал он. — Готова?
— Да.
— Итак, мы встретились.
— Да, мы встретились, — откликнулась Алиса.
— И оказалось, что все хорошо.
— Верно, — довольно фыркнула Алиса. — Оказалось, что все хорошо.
— Оказалось, что все хорошо…
И с этими словами оба провалились в глубокий сон, потому что страшно устали. Атласное платье цвета слоновой кости накрыло их, точно одеяло, а красный кружок конфетти приклеился к щеке Ника, и след от него держался первые три дня их медового месяца.
— Должно быть, сильно мы повздорили, — сказала Алиса Элизабет. — Но мы не разводимся. Мы никогда бы не разошлись.
