Дмитрий Липскеров - Теория описавшегося мальчика
Еще бы он узнал, что они говорили о деде как о враге. Их голоса становились злыми.
Ислам набрался смелости и позвал:
— Деда!!!
Деда в ответ он не услышал, лишь получил хорошего тумака.
Шли долго. Ислам даже заснул. А проснулся он от злого тычка черного как ночь сапога. Солнце ослепило мальчику глаза, а когда радужные круги прошли и зрение сфокусировалось, он увидел самолеты. Они были больше, чем на картинке, стояли в ряд, а возле них сновали какие-то люди.
Они, наверное, полетят на этих железных птицах. Ему очень хотелось полететь, но Ислам волновался о деде.
— Деда!!! — опять закричал он, и его опять куда-то потащили. За какие-то сараи, где воняло отхожим местом и помойкой. Его маленькая рука была зажата в мощной лапище старшины Халилова, который приговаривал незнакомое:
— Не рвись, пацан! Все равно кобздец!
А потом Ислам увидел деда. Старик был абсолютно голый и зачем-то привязан к столбу.
Мальчик заплакал от жалости к деду, так как ребра старика были раскрашены большими темно-синими пятнами, а лицо почему-то опухло и затекало багровым.
Увидев внука, дед попытался улыбнуться, но из рта выпрыгнула струйка крови.
На незнакомом языке русские говорили между собой, что нашли в котомке у деда двадцать восемь жетонов, что давно искали неуловимого снайпера, среди жертв которого имелся майор Сухомлинов, между прочим, Герой Советского Союза.
— Сучара! — выругался кто-то.
А потом из огромной полевой палатки вышел человек в тельняшке со шрамом во все лицо. Он направлялся в их сторону, держа в правой руке за голову извивающуюся змею.
Гюрза, узнал Ислам. Опасная змея.
Разозленная, она шипела, показывая миру свои ядовитые зубы.
Зачем ему нужна змея? — размышлял Ислам.
Человек со шрамом подошел к остальным, посмеялся чему-то, прикурил сигарету с длинным несоветским фильтром, опять хохотнул и направился в сторону деда. Гюрза, извиваясь, шлепала хвостом ему по ногам, а мужик был вольным по духу и пускал ароматный сигаретный дым к небесам.
Подойдя к деду, он оглянулся на ребят, опять произнес что-то смешное, отчего те заржали, а потом ткнул мордой гюрзы деду в живот и еще нажал. Змея вцепилась в складку плоти и, доведенная до бешенства, выпустила под кожу старика весь свой яд.
Человек со шрамом отпустил змеиное туловище, и гюрза еще долго висела на теле деда, извиваясь и слегка раскачиваясь при порывах ветра.
— А-а-а!!! — закричал Ислам. — А-а-а!!!
Он понял, он остро осознал, что его деда только что убили! А оттого в его душе стал погибать мир!
— Деда!!!
Дед еще долго не умирал. Солдаты сели на корточки, курили, сплевывали и смотрели, как на животе старого духа в месте укуса гюрзы сначала набряк желвак с кулак величиной, как потом он стал темнеть и лопнул черным цветом, который, словно ночное небо, постепенно растекался по всему телу старика.
Дед открыл глаза и стал искать внука. Он нашел его привязанным цепью за ногу и вновь попытался улыбнуться.
А Ислам закричал ему:
— Деда, ты меня обманул! Медведи повсюду!
— Ислам, — набрался дед сил, — если ты боишься встретить медведя, ты его встретишь! Но правда в том, что медведя справа не было, ты его сам придумал и к нему попал!
Офицер со шрамом подошел к старику, снял с его живота все еще болтающуюся змею, а потом ударил умирающего коленом в живот. Дед особой боли не почувствовал, так как все тело его горело настоящим адом, разнесенным по крови ядом гюрзы.
— Деда! — закричал Ислам. — Ты умираешь?
— Да, родной! Но в нашей жизни будет еще столько радости!
— Я тебя не понимаю, деда!
А потом старик умер. Просто уронил голову на почерневшую грудь, и Ислам понял, что остался в этом мире совершенно один.
Труп старика отвязали от столба, отволокли к полковому отхожему месту и утопили в нечистотах. Еще и автоматные очереди пустили вслед. А потом дружно помочились.
Ислам продолжал сидеть на цепи, совершенно отрешенный. К нему пришла мысль, что если он придумал медведя, тем самым вызвав его, то он же и погубил своего деда. Это открытие было столь нестерпимо, так могло быть от него больно, что мальчик просто заморозил эту мысль и стал похож на тихую собачку с раскосыми печальными глазами.
А между тем решалась его судьба. Вернее, она была уже решена, просто среди солдат происходили дебаты, как эту судьбу окончить.
— У меня есть еще одна змея! — предлагал человек со шрамом. — Свежая и наполненная.
— За ноги да об стену! — предложил кто-то.
— Зачем мучить мальчишку! — усомнился старшина Халилов. — Просто пулю?
— Да какой это мальчишка! — не унимался хозяин гюрзы. — Такой же снайпер, как его дед!
— Да ему лет пять всего! — предположил старшина.
— Они с трех лет стреляют! Двадцать восемь наших ребят положили! Вспомните Семенова! У него только дочка родилась. Мать при родах кончилась, а тут плешивый дух девчонку полной сиротой оставил!..
— Да… — вспоминали военные. — Хороший парень был…
— А майор Сухомлинов? Съездил в Кремль, получил Звезду Героя, вернулся, даже обмыть не успели — а уже двухсотый! В цинк одели — и через день в Кемерово, к жене! А вместо Золотой Звезды деревянную к кителю присобачили!
— Согласен, — произнес кто-то.
— Таких, как майор, в этом мире мало!
— Да совсем нету! — не унимался человек со шрамом.
Ислам в забытьи пустил струю под себя.
— Маленький еще, — сомневался Халилов. — Как щеночек!
— Какой щеночек! Шакаленок!
— Так чего, мужики, делать станем? — проканючил кто-то. — Обед скоро!
И понеслось:
— Гюрзу!
— Пулю!
— За стариком в сортир!
— На наших пленных обменять!
— Да кому он, на хер, нужен!
А здесь вдруг подполковник медицинской службы оказался и поинтересовался, что происходит.
— Да вот, — ответил змеиный владелец со шрамом через всю физиономию. — Решаем, каким способом снайпера жизни лишить!
Подполковнику Ласкину в этот день было лениво. Операций не предвиделось, так, рутина одна. Потому он гулял по расположению, будто по столичному скверу. Руки за спину, в белых туфлях…
— Это снайпер?
— Так точно!
— А чего он обоссался?
— Так первобытные люди!
— Ну и какие предложения?
Перед полковником отчитались с особым рвением, изложив все ими сочиненные виды смерти.
— То есть, — подвел итог подполковник, — он первобытный, а вы — цивилизация? Так получается? Ты чего молчишь, Сергей Палыч? Ты здесь главный офицер! Ты и говори!
Явление подполковника всех смущало. И не потому, что он командование: какое командование — медицина! Но все же старший офицер, к тому же капитану жизнь спас, когда пуля разнесла ему рожу. Дефицитного титана не пожалел! Чего-то сам мастерил, винтики точил, скобочки выгибал… Хирург хороший. И все понимали, что не заступаться пришел Ласкин за мальчишку, а так забрел, от лени — нажрался баранины, а теперь газы стравливает.
