Самия Шариф - Река слез
Он удивленно посмотрел на меня, так как, без сомнения, счел меня чересчур застенчивой, потому что я сразу отвернулась после его вопроса. Внимательно меня осмотрев, он ответил с едва заметной улыбкой:
— Да, один. А вы?
— Я тоже. Одна.
— Вы сами из Египта?
— Нет. У меня алжирские корни. Но родилась я во Франции.
— Прекрасное сочетание, А я коренной житель Квебека, — сообщил он не без гордости.
— Квебек и для меня стал домом, — отозвалась я с не меньшей гордостью, совсем забыв, что общаюсь с незнакомцем. — Это моя вторая родина, земля, сделавшая меня свободной.
— Свободной? Что вы имеете в виду?
Его вопрос был понятен. Но что я должна была ему ответить? И можно ли было отвечать искренне? Видя мое замешательство, он пришел мне на помощь:
— Извините. Думаю, это меня не касается.
— Дело не в этом. Просто это длинная история.
— У нас впереди семь часов полета. Времени достаточно для любого рассказа.
— Для этого нужно семь дней.
Мастер завязывать разговор, он тут же заверил меня, что будет рад провести следующие семь часов в моем обществе. Щеки его зарумянились от собственной смелости. Подошла стюардесса, и это разрядило ситуацию, избавив меня от необходимости отвечать.
— Пожалуйста, пристегните ремни.
Лайнер готовился к взлету. Я воспользовалась этим, чтобы избежать испытывающего взгляда и необходимости отвечать на вопросы моего слишком любопытного попутчика. Как и во всех аэропортах мира, вокруг самолета привычно суетились техники, заканчивая предполетное обслуживание, и слышался гомон все еще устраивающихся в салоне пассажиров.
Мысленно я перенеслась в Алжир, где находились в это время мои сыновья. Как они себя чувствуют, как прошла их встреча с отцом? Близнецы, конечно, радуются, но как отреагировал малыш Захария? Он совершенно не помнил отца. Ему сложно сразу привыкнуть к новой обстановке, и он, наверно, скучает по дому. Может быть, он сейчас плачет, не желая проводить время со своим папой-иностранцем. Внезапно меня охватила паника.
«Самия, успокойся. Твои дети сейчас на пляже с отцом. Они развлекаются, носятся как сумасшедшие. Они все наслаждаются общением с отцом после долгих лет разлуки. Не порть себе это замечательное путешествие».
Я с трудом взяла себя в руки, когда попутчик снова спросил:
— Вы в первый раз летите на самолете?
— Что вы! Я даже не могу вспомнить, сколько раз мне приходилось это делать.
— Вот как! Летали ради развлечения либо этого требовала ваша профессия?
Вопрос, как у следователя… Моя профессия? И что, что ему ответить? Что у меня часто бывает отпуск?
Или придумать род занятий, который всегда меня привлекал?
Но врать не хотелось, а он ждал ответа. Глубоко вздохнув, я приготовилась открыть рот, но тут наконец самолет пошел на взлет. Уф! Благодаря реву турбин я смогла промолчать, а еще можно было симулировать внезапный приступ воздушной болезни.
Голос стюардессы вернул меня к реальности, и вдруг я с удивлением заметила, что сосед потихоньку стягивает со своего пальца обручальное кольцо и прячет его в карман рубашки. Я сделала вид, что ничего не видела.
Мужчина есть мужчина, будь он из Квебека или любого другого места. Все они одинаковые! Готовы бежать за первой же юбкой, как только представится случай. Самолет летит в другую страну. Рядом сидит женщина-иностранка. И — раз! Нет больше ни супруги, ни сожительницы, ни просто подруги. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
— Все нормально? — тревожно спросил он.
— Уже намного лучше.
— Значит, теперь вы в состоянии мне сказать, почему вы так часто летаете на самолетах.
Он не забыл о своем вопросе, но что я могла придумать? Не рассказывать же, в самом деле, автобиографию.
— Я сопровождала своего бывшего мужа в деловых поездках.
— Надеюсь, у вас было время увидеть мир?
— Можете быть уверены, я не упускала случая.
Я представила его состояние, если бы он узнал, как обходился со мной мой муж, когда я жила под одной крышей с этим чудовищем. Наверное, этот господин, спрятавший обручальное кольцо, свалился бы с кресла.
«Забудь, Самия, забудь. Все кончено».
В глубине души я повторяла эти слова как молитву, но они не доходили до моего сознания. Страх был настолько сильным, что мне мучительно захотелось забиться в какую-нибудь щель. Когда же я наконец освобожусь от этих проклятых воспоминаний?
Сосед терпеливо ждал объяснения. Сказать правду? Что я была проклята с самого рождения? Что страх и угнетенность были моим хлебом насущным? А также насилие и физические страдания? Что я нашла в себе силы бежать после долгих лет мучений, когда угроза нависла над дочерьми? И вся моя вина только в том, что я родилась женщиной?
Абракадабра какая-то. Он сразу решит, что перед ним заторможенная в развитии, убогая женщина из третьего мира, которая жила у мужа под башмаком. С другой стороны, мой внешний вид не подтверждал, что я такая. Я выглядела, как обычная женщина, а возможно, производила впечатление сильного, счастливого и свободного человека.
Прервав мой внутренний монолог, попутчик спросил, замужем ли я. Решительно, его стратегия преследовала вполне определенную цель. Что ж, в таком случае он получит ответ, который положит конец его попыткам.
— Замужем.
Сбитый с толку, он напомнил, что я назвала мужа бывшим.
— Я вышла замуж второй раз.
А может быть, стоило сказать этому мужчине, что, с моей точки зрения, снять с пальца и спрятать обручальное кольцо не делает ему чести? Впрочем, не мое это дело. Мне оставалось только пытаться игнорировать его присутствие более чем семь с половиной часов.
Он поспешил сменить тему:
— Что собираетесь делать в Египте?
— У меня месячный отпуск. Много времени, чтобы все увидеть.
— Одна?
— Вас это удивляет?
— Немного. Если вы замужем, почему не путешествуете вместе с вашей половиной?
Нахальства этому мужчине, который выдавал себя за холостого, было не занимать. Впрочем, я ведь тоже не была искренней. Каждый из нас старался провести собеседника.
— По обоюдному согласию мы решили отдохнуть отдельно друг от друга.
— Похоже, у вас семейные проблемы. Или вы хотите проверить чувства?
О боже, во что я позволила себя втянуть? Меня ужасало вранье, я чувствовала себя так, словно репетировала роль в дешевом сериале.
— Просто интересно узнать, что чувствует женщина, оказавшись одна на краю света.
— Неужели вам интересно путешествовать в одиночку?
