Александра Маринина - Брошенная кукла с оторванными ногами
Сергей. Вот те здрасьте! Почему это она мне не верит? Сначала приходит и просит, чтобы я ей помог, а потом оказывается, что она мне не верит! Вы что, действительно мне не верите, Анна?
Анна молча кивает.
Сергей. Ну тогда я не знаю… У меня нет слов. Что нужно сделать, что вы мне поверили?
Мама. Я знаю. Я знаю, что нужно сделать.
Сергей. И что же?
Анна. Что, Лидия Ивановна?
Мама. А пусть Анечка позвОнит сейчас своему мужу…
Сергей. Мама, позвонИт, а не позвОнит.
Мама. Ну да, правильно, позвонит. Позвонит и спросит, когда он в последний раз разговаривал с этой… как ее… ну артисткой-то…
Анна. С Ирой?
Мама. Ну да, с ней.
Сергей. Зачем это нужно? Я что-то не улавливаю идею.
Мама. А вот представь себе эту артистку. Ей передают, что звонила ее лучшая подруга Анюта, да?
Сергей. Ну. И дальше что?
Мама. А она это Анюте готовит сюрприз. Сыночка, она женщина…
Сергей. Да уж вижу, что не мужчина. Мама, давай без экскурсов, ладно?
Мама. А женщинам очень трудно хранить секреты, уж ты мне поверь.
Сергей. О, вот уж тут я тебе вею на все сто.
Анна. Сергей Петрович, дайте же маме договорить, что вы ее все время перебиваете.
Мама. Да, сыночка, я знаю, что говорю. Женщине трудно хранить секреты. Особенно когда разговариваешь с лучшей подругой.
Сергей. Вот и это правильно, мамуля. Лучшая подруга — закадычный враг, так, кажется, у вас, у девушек, принято?
Анна. Сергей Петрович!
Сергей. Все-все-все, я заткнулся. Давай, мамуля, продолжай учить нас жизни.
Мама. Не хочешь — не слушай, а Анечка пусть послушает, я дело говорю. Если хочешь не проболтаться, лучше уж вообще не разговаривать. А тут подруга сама звонит. А вдруг у нее что-то случилось? А вдруг ей нужна помощь? И звонить вроде надо, и проболтаться жалко, ведь какой сюрприз-то, такой дорогого стоит! Что делать? А очень просто. Надо позвонить мужу этой подруги и спросить, как у нее дела и все ли в порядке, не надо ли чем помочь. А с самой подругой не разговаривать. Я совершенно уверена, что так всё и было. Вот совершенно уверена. Сердцем чувствую, что я права.
Сергей. Мамуля, ты не перестаешь меня удивлять… А ведь действительно, должно же быть какое-то разумное объяснение тому факту, что Лазарева вам не перезвонила. Не может быть, чтобы человек написал про вас в книге такие потрясающие слова, а на самом деле ни в грош вас не ставит.
Анна. Может. Со мной всегда так…
Сергей. Да прекратите наконец! Что вы заладили одно и то же, прямо слушать противно. Берите трубку и звоните мужу. И если он подтвердит то, что предположила мама, у вас не будет другого выхода, кроме как признать мою правоту.
Анна. Он не подтвердит, потому что этого не было.
Мама. А это мы еще посмотрим!
Сергей. Давайте-давайте, звоните.
Анна послушно набирает номер.
Анна. Сашенька? Это я… Я в гостях… Сашуня, тебе Ира Лазарева за последние несколько недель не звонила?… Почему я спрашиваю?… ну, она в последнее время жаловалась, что нога опять побаливает, я ее устроила к одному врачу, хотела узнать, как там дела, а то она давно не звонила, я начала беспокоиться, может, ее снова в больницу положили… Да?… Да что ты?! Ой, как хорошо, как я рада!.. Чему рада? Ну, что у Ирки все в порядке… А почему ты мне сразу не сказал?… Забыл?… Ладно, Сашунечка, целую тебя. Я скоро приду. Ага, целую.
Анна кладет трубку и поднимает на Сергея и его маму сияющее лицо.
Анна. Она звонила! Господи, оказывается, она позвонила в тот же день! Лидия Ивановна, миленькая, дорогая вы моя…!
Бросается к Маме, обнимает ее, целует.
Мама. Ну что вы, Анечка, что вы, я-то тут при чем, это всё ваша подруга и ваш муж, это они вам сюрприз хотели…
Анна. Нет, это только благодаря вам всё прояснилось, это вы придумали, чтобы я мужу позвонила. И вам, Сергей Петрович, спасибо, это же вы заставили меня позвонить, я не хотела, я не верила, а вы меня заставили…
Пытается обнять Сергея, но он уклоняется.
Сергей. Но теперь-то вы мне верите? Теперь вы убедились, наконец, что вы никакая не брошенная кукла с оторванными ногами, а всеми любимая Анна Павлова? Теперь-то вы понимаете, что все ваши причитания насчет ненужности и никчемности гроша ломаного не стоят? Теперь вы видите, что всё написанное в книге Лазаревой — правда?
Анна. Да, да, спасибо вам, спасибо, Сергей Петрович! Она позвонила!.. И вам, Лидия Ивановна, спасибо! Господи, оказывается, Ирка мне перезвонила в тот же день! Боже мой, как хорошо, что я к вам пришла! И как хорошо, что я не ушла, не поговорив с вами.
Сергей. Да уж, это точно. Я очень старался вас выгнать, выталкивал изо всех сил. А вы молодец, что не поддались. Вы умеете добиваться своего, не мытьем так катаньем.
Звонит телефон.
Сергей. Мама, возьми, пожалуйста, трубку. Если это меня, скажи, что я буду позже.
Мама берет трубку.
Мама. Алё… да, Софочка…
Сергей делает ей знаки рукой, чтобы она вышла разговаривать в другую комнату. Мама выходит.
Сергей. Анна, я хотел вам сказать еще раньше, но меня что-то отвлекло…
Анна. Что, Сергей Петрович?
Сергей. Я вообще-то не собирался вам этого говорить, потом решил, что надо сказать, потом снова засомневался…
Анна. Вы о чем?
Сергей. Одним словом… Не знаю даже, как начать.
Анна. Если вам трудно об этом говорить, так, может быть, не надо? Не мучайте себя.
Сергей. Нет, я должен. Я хочу, чтобы вы знали. Никому другому не признался бы, а вам не могу не сказать. Даже моя мама этого не знает.
Анна. Вы меня пугаете… Что же это за страшная тайна, которую даже ваша мама не знает?
Сергей. Ладно, скажу, тем более мама меня сейчас не слышит. В общем, это всё неправда.
Анна. Что — неправда?
Сергей. Вся эта сказка про человека, который рассказал мне свою историю. Не было никакого человека в поезде.
Анна. Как это не было? Не может быть! А чья же судьба описана в вашей книге?
Сергей. А ничья! Почему вы считаете, что писатель должен непременно описывать чью-то реальную судьбу? Для реальных судеб существуют газеты и мемуары. А книга — это книга, это художественный вымысел. Писатель придумывает то, что ему удобно, чтобы сказать в своей книге то, что он хочет сказать.
