Гийом Мюссо - Завтра
— А где ты всему этому научился, Ромуальд?
Он пожал плечами.
— Много чего можно делать, если умеешь пользоваться компом, — сказал он.
Эмма продолжала его расспрашивать, и он рассказал, что в тринадцать лет просидел несколько часов под арестом из-за того, что распространял в Интернете пиратскую версию перевода последнего тома «Гарри Поттера». Потом он вскрыл сайт своего лицея и развлекался тем, что ставил себе другие отметки и посылал родителям учеников всякие дурацкие послания по электронной почте. В июне этого года он добыл в три клика темы бакалавриата по естественным наукам, желая помочь подружке. А в начале июля порезвился немного в Фейсбуке на странице президента Николя Саркози. Пустяки, школьные проказы, но на Елисейских Полях не понимают детских шуточек. Власти мигом до него дотянулись. Из-за этих неприятностей он нажил другие, еще хуже: его не хотели допускать к выпускным экзаменам, а потом дали волчий билет по части компьютеров…
Эмма слушала рассказ парнишки, и вдруг ее осенило.
— Давай садись за компьютер, — распорядилась она.
Он послушно уселся за свой стол и нажал на клавишу, переводя компьютер в рабочий режим.
Эмма взяла стул и села с ним рядом.
— Посмотри на меня внимательно, Ромуальд.
Явно нервничая, паренек снял и снова надел очки, но не выдержал взгляда Эммы и отвел глаза.
— Вы… вы очень красивая, — пробормотал он.
— Нет, не очень, — усмехнулась Эмма. — Точнее, страшная. Но ты мне поможешь решить проблему.
Она подсела к клавиатуре и быстренько вышла на сайт парикмахерского салона. На светлом без всяких украшений фоне заплясали светящиеся буквы:
Акахико Имамура
Стилист
— Акахико Имамура, парикмахер-японец, произвел революцию в области причесок, — объяснила Эмма. — На Манхэттене он — лучший из лучших, мэтр, мастер стрижки и краски. Анджелина Джоли, Энн Хэтэуэй, Кейт Бланшетт — все звезды стригутся и причесываются у него. Лучшие дома моды стремятся заполучить его на время своих показов. Говорят, он маг и волшебник, и мне для сегодняшнего вечера очень пригодилось бы его искусство. Беда только в том, что у него очередь и записываются к нему за два месяца.
Ромуальд мигом сообразил, чего от него ждут, пальцы его забегали по клавишам.
— У Имамуры в Нью-Йорке три салона, — продолжала Эмма, пока паренек с умопомрачительной скоростью работал на компьютере, — один в Сохо, второй в Мидтауне, третий в Верхнем Ист-Сайде.
— В Ист-Сайде он и работает сегодня во второй половине дня, — объявил Ромуальд, выведя на экран список клиентов парикмахера.
Потрясенная Эмма наклонилась к списку.
— Та же самая процедура, что и при заказе столика в ресторане, — пояснил юный француз.
— А ты можешь изменить фамилию?
— Ясное дело! А иначе что мы тут делаем? В какое время вы хотите к нему попасть?
— В пять часов. Это возможно?
— Детские игрушки!
И Ромуальд вписал имя Эммы вместо назначенной на пять часов клиентки и тут же отправил уведомление вычеркнутой о том, что сегодняшний визит отменяется.
Эмма не верила своим глазам.
— Ну, ты и молодец, Кларк Кент![20] — радостно одобрила она и чмокнула его в щеку. — Ты тоже, оказывается, маг и волшебник!
Щеки Ромуальда вспыхнули.
— Это совсем не сложно, — скромно сказал он.
— Ты, может, и не похож на крутого, но ты крутой, — подбодрила на прощание Эмма, вставая. — Но все это только между нами. Договорились?
* * *Бостон
Магазин «Брукс Бразер»
15 часов 30 минут
— Вот теперь ты сама элегантность, — одобрила Мэтью Эйприл. — Классический покрой смотрится на тебе лучше всего: плечи четко обрисованы, подчеркнута стройность фигуры, и в то же время чувствуется полная свобода движений. Изысканно и всегда в моде.
Мэтью смотрел на свое отражение в большом зеркале модного магазина и не узнавал сам себя: идеально выбритый, с короткой стрижкой, в костюме, который сидел на нем как влитой.
«Интересно, когда я в последний раз надевал костюм?» — подумал он.
Ответ последовал сразу же и был не сказать чтобы очень радостным.
«В день свадьбы».
— Еще немного, и я поменяю ориентацию, — промурлыкала Эйприл и застегнула ему на пиджаке пуговицу.
Он принудил себя улыбнуться в благодарность за ее старания, которых она для него не пожалела.
— Сейчас дополним костюм прямым пальто из шерстяного драпа и помчимся в аэропорт, — заключила она, взглянув на часы. — В это время всегда пробки, но ты ни за что не опоздаешь на свой самолет! Обещаю!
Заплатив за покупки, они уселись в «Камаро», и Эйприл взяла курс на международный аэропорт Логан. За всю дорогу Мэтью не проронил ни слова. По мере того как день превращался в вечер, оживление Мэтью гасло, энтузиазм улетучивался. Теперь встреча с Эммой Ловенстайн не казалась ему такой уж удачной идеей, как вчера вечером. Чем больше он думал о своей эскападе, тем нелепее она ему представлялась. Бред какой-то. Бессмыслица. Результат воздействия вина и таблеток. Неизвестно, какая женщина, минутное увлечение перепиской, куча хлопот и взаимное разочарование. Другого ждать нечего.
«Камаро» свернул на дорожку, ведущую к стоянке, где машины парковались только на короткое время. Эйприл остановилась прямо перед терминалом. Сейчас ее друг выйдет из машины и отправится дальше. Прощаясь, подруга обняла Мэтью и постаралась его ободрить.
— Я прекрасно знаю, о чем ты сейчас думаешь, Мэтт. Знаю, что тебе сейчас несладко и ты страшно жалеешь, что ввязался в эту историю. Но я тебя умоляю: пойди на эту встречу. Обязательно!
Соглашаясь, он кивнул головой, хлопнул дверцей машины и забрал сумку из багажника. На прощание помахал Эйприл рукой и вошел в здание аэропорта.
Быстрым шагом пересек холл. Регистрацию он уже прошел на домашнем компьютере, так что оставался только контроль безопасности. После него Мэтт отправился в зал ожидания. Когда настало время садиться в самолет, Мэтью внезапно стало не по себе, он засомневался, а потом почувствовал настоящий страх. На лбу выступил пот. Множество самых разных мыслей застучало в висках. Перед глазами с отчаянной ясностью возникло лицо Кейт… Но он не поддался чувству вины, быстро-быстро поморгал, и картина расплылась. Мэтью подал билет бортпроводнице.
* * *Магазин «Бергдорф Гудман»
Пятая авеню
16 часов 15 минут
Эмма слегка растерялась, оказавшись среди витрин дорогого нью-йоркского магазина. И было от чего оробеть — огромное здание из белого мрамора подавляло, равно как и красавицы продавщицы, похожие на фотомоделей. И не хочешь, а почувствуешь себя серой мышкой. Эмма прекрасно знала, что «такой вот магазин», где не обращают внимания на цены и куда красивые, богатые и уверенные в себе женщины заходят просто, чтобы что-то примерить, совсем не ее магазин. Но сегодня она чувствовала: свою неуверенность она преодолеет.
