Екатерина Вильмонт - Гормон счастья и прочие глупости
— В обычном, как мужик.
— С ума сошла! Он всегда за тобой следит?
— Нет, только когда время есть, — рассмеялась она. — А ты небось перебздела?
— Неприятно было, честно скажу.
— Ну извини, подруга, так получилось.
— Хорошо, хоть ты догадалась что-то купить. Я как раз наврала ему, что оставила тебя в обувном.
— Молодец! С меня бутылка!
— Ну как продюсер? — спросила я.
— Какой продюсер? Ах, ну да.., нормально, кажется, все путем!
Да, все ясно, ни с каким продюсером она не встречалась, только что выскочила из койки, впрочем, может, из койки продюсера? Мне было неприятно, что меня использовали в качестве ширмы. Хотя сама виновата, я же сразу смекнула, что к чему. Мне стало искренне жаль Андрея.
— Лар, а ты что, Андрея не любишь?
— Ой, да брось ты! Любишь — не любишь! Люблю, но почему я должна себе отказывать в жизненных радостях? Он, между прочим, тоже далеко не святой. Знаешь, как на него бабы западают?
— Догадываюсь. Венька тоже жалуется.
— Да понятное дело, Венька клевый. Только у него характер лучше, чем у Андрея. Легче. Андрей мрачный, мнительный, ревнивый.
— Так у него все основания есть.
— Да он не только к мужикам ревнует. Даже к успеху!
— Что это значит? — удивилась я.
— Он не хочет, чтобы у меня был успех! Знаешь, как он радовался, когда наш мюзикл прикрыли? Просто счастлив был. А как не хотел, чтобы я сюда ехала!
— А мне Венька говорил, это он настоял, чтобы ты поехала…
— Пришлось. Я ему так в печенки вгрызлась!
— Ладно, пошли, мне тут надоело!
Мы вышли на улицу, и нас обдало тяжелым, липким жаром.
— Ого! — ахнула я. — Ничего себе!
— Нормалек! Мне даже нравится! — засмеялась Лара.
Я посмотрела на нее как на сумасшедшую.
Добравшись до номера, я первым делом позвонила Жене. Его мобильник не отвечал, а звонить на работу мне не хотелось. Ладно, попозже позвоню еще. В конце концов, если бы что-то случилось, мне бы уже сообщили. Его секретарша прекрасно знает номер моего мобильника. На этом я успокоилась. И решила поспать. О том, чтобы идти к морю, не хотелось и думать. Надо просто дожить до вечера, сесть в автобус с кондиционером и доехать до города Реховот. Говорят, езды до него меньше часа. Может, к тому времени хамсин кончится или, как говорят здесь, сломается? Невероятно, я сыграла всего несколько спектаклей, а вечер уже не вызывает у меня ужаса. Значит, я не актриса, а так.., скорая помощь. И я улеглась спать. Но заснуть мне не дали. Явился Венька.
— Чего тебе?
— Побеседовать надо.
— О чем опять?
— О тебе!
— Ну?
— Буська, ты что вытворяешь?
— Я? А что я вытворяю?
— Ты зачем к Андрюхе лезешь?
Я подскочила как ужаленная:
— Я? Лезу? Кто это тебе наплел?
— Мне сказали, не важно кто, что видели тебя с ним в кафе, и ты просто неприлично себя там вела, ну и все такое…
Очень интересно!
— Да? Ну надо же! И кто же это тебе сообщил? Уж не Лариса ли?
— Нет. У меня свои осведомители. Предупреждаю — дохлый номер! Даже если он тебя милостиво трахнет…
— Слушай, ты, моралист хренов, я никогда и никому не позволю себя милостиво трахать, заруби это на своем глупом актерском носу! — заорала я.
Он хлопнул в ладоши:
— Браво, Буська. Это прозвучало просто великолепно! Но все-таки имей в виду.
— Что? Что я должна иметь в виду?
— Если тебе так уж надо, потерпи до Москвы, а там делай что хочешь. А мне в группе такой геморрой не нужен. Если очень приспичит, скажи мне.
— И что? — Найдешь кого-то или свои услуги предложишь, благо двоюродный? — вне себя от злости крикнула я.
Он весьма озадаченно смотрел на меня:
— А что? Интересная мысль! Может, нам вообще следовало бы пожениться, а, Буська?
— Да пошел ты! Уходи, я спать хочу.
— Не ври, ты такая злющая, что ни за что не уснешь.
— Это правда, но ты все равно козел.
— Значит, про Андрюху вранье?
— Конечно. На фиг мне сдался женатый, мрачный, вечно небритый тип?
— Разумно, Буська. Я рад. Вот видишь, недоразумение выяснилось.
— А кто все-таки тебе насплетничал, явно что баба. Неужто Барышева?
— Да боже сохрани! Татьяна Ильинична тихо дохнет у себя в номере.
— Тогда кто?
— У меня тут разветвленная шпионская сеть.
* * *К вечеру хамсин, кажется, и впрямь начал ломаться.
Едва мы выехали с нашей улочки, как у меня зазвонил мобильник. Женя! Наконец-то!
— Броня? Что случилось? — Голос звучал как-то необычно.
— А что случилось?
— Ты заболела?
— Женечка, это пустяки, просто представилась возможность легко и недорого с этим справиться.
— Лечишься, значит?
— Ну да. Тебе Полька сказала?
— Разумеется. Но все так внезапно… А что ты сейчас делаешь? В данную минуту?
Он любил иногда звонить и спрашивать, что я делаю в данную минуту.
— Скучаю, — тихо сказала я. В небольшом пространстве микроавтобуса каждое слово было всем слышно.
— Тебе там скучно? — В голосе прозвучала явная ирония.
— До ужаса!
— И компании нет?
— Откуда? Я тут всего несколько дней, да и вообще…
Если бы не свидетели, я бы наврала ему с три короба, но тут…
— А как Мертвое море?
— Да как тебе сказать…
Венька настороженно смотрел на меня.
— Так и скажи. А лечение тебе помогает?
— Еще рано судить, но я… Я тебе много раз звонила, но ты не отвечал.
— Возможно.
— Жень, как там Полина? Ты ее видел?
— Разумеется. С ней никаких проблем. Прозвучало это так, что, со мной зато проблем до фига и больше.
— Но ты еще помнишь про пятнадцатое июля?
Пятнадцатого июля должно состояться наше бракосочетание.
— Господи, Женя, я потому и поехала… И вообще…
— Тебе там что, неудобно говорить?
— Да, именно. Процедуры… Понимаешь?
— Понимаю. Ну ладно, до скорого!
Он отключился. Злится. Этого следовало ожидать. Ну и ревнует, вероятно.
Я спрятала мобильный в сумочку и поймала на себе весьма насмешливый взгляд Андрея.
Чтобы не думать о разговоре с женихом, я стала из-под ресниц разглядывать Златопольского. Неужто Андрей сказал правду? Но я ничего не замечала. Впрочем, я не такой уж специалист в этом вопросе. Но мне стало немного грустно. Он мне так нравился, этот наш Хью Грант.
— Твой звонил? — спросил Венька.
— Да.
— И что?
— Недоволен.
— Я его понимаю. Но если бы он узнал правду, его недовольство было бы куда сильнее.
— Надеюсь, он ее не узнает?
— От меня, конечно, не узнает, да он и меня-то в глаза не видел. Кстати, ты нас познакомь, я посмотрю на него. Может, он нам и не подойдет.
— Нам?
— Конечно, нам. Мы же все-таки семья. Ты не расстраивайся, Буська. Поревнует и перестанет. Мы будем на Мертвом море. Сфотографируешься там во всех видах и предъявишь жениху. Он сразу уймется.
