Михаил Самарский - Радуга для друга
И вдруг меня словно током ударило. Я увидел на экране себя. Я подпрыгнул и впился взглядом в экран. Дикторша понурым голосом читает: «Пропала собака-поводырь, цвет палевый, откликается на кличку Трисон, просьба…» Я метнулся в прихожую, гавкнул так, что бабуля едва трубку не уронила. «Я перезвоню, сынуля». — сказал она и обращаясь ко мне спросила:
— Что случилось, Умка?
— У-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у! — взвыл я и кинулся обратно на кухню.
Надежда за мной. Я как чокнутый пёс, начал гавкать на телевизор. А там уже эта идиотская «Котособака». Бабушка рассмеялась и говорит:
— Ой, Умка, зверь тебе не понравился? — и гладит меня по голове. — Я и сама этот мультик не люблю, а Любашка наша смотрит с удовольствием. Хохочет…
Да причём тут мультик, бабушка, родная ты моя? Меня по телевизору показывали, телефон дикторша называла. О, горе мне! О, горе с этими людьми. Ищут меня мои родственники, объявление дали по телевизору, а она мне про Котособаку. Такая тоска на меня напала, так захотелось поскулить. Ну что ж это такое? Эх, надо же так прозевать объявление. Надежда, ты — моя надежда. Пожалуйста, не отходи от телевизора, послушай внимательно. Может объявление повторят. Я слышал много раз, как заладят что-нибудь, весь день одно и то же.
Чёртов телефон, нужно найти провода — обычно их по плинтусу тянут — и перекусить их. Это всё из-за него — говорливого аппарата. У нас дома тоже самое: Елизавета Максимовна как засядет за телефон, может весь вечер проболтать. Ладно бы о чём разном говорили, а то ведь об одном и том же три часа кряду. Любят люди поговорить, очень любят.
Надежда моя не оправдалась. Женщина, видимо, переделав всю свою кухонную работу, выключила телевизор и ушла к себе в спальню. Я завалился в свой угол и, закрыв глаза, погрузился в тяжёлую думу. Даже не заметил, как уснул.
Вечером вернулся Георгий Алексеевич и объявил:
— Надя, ты слышала, говорят, сегодня по кабельному телевидению объявление было.
Я весь напрягся.
— Что за объявление, — спрашивает женщина.
— О поиске собаки. Мне только что соседи из третьего подъезда сказали.
— А порода?
— Они не разбираются в этом, но говорят, жёлтая и ушастая, на охотничью похожа. Может, нашу ищут?
— А телефон они не записали? — спрашивает Надежда.
— Оно им нужно, — ухмыльнулся Жора.
— Нужно посмотреть, когда объявления будут давать.
— Сегодня уже не будет, — говорит Жора. — Завтра не пропусти.
Точно, нужно телефонный провод перегрызть, иначе и завтра может такой казус случиться.
— Слушай, Жор, так может нам самим на телевидение позвонить и узнать телефон?
Да, конечно же, самим. Конечно, звоните. Чего тянуть?
— Действительно, — согласился Георгий Алексеевич. Сегодня уже поздно, а завтра с утра позвоню, узнаю. Даже, если объявлений не будет, у них-то телефон, наверняка, остался.
Наконец-то догадались. Обрадовался я.
— Ну что, Умка! — говорит Жора, — пошли, погуляем?
Я вскочил и подошёл к двери.
Глава 11
Какой же я наивный пёс. Да и не пёс вовсе, так — глупый щенок. Размечтался. Всё утро пролежал на спине и посматривал в потолок. Представлял, как в дверь войдёт кто-то из Сашкиных родственников, я вскочу во весь рост, заброшу лапы на плечи маме или бабушке и, прижавшись к щеке головой, радостно заавкаю. Где-то в самом затаённом уголочке теплилась надежда на то, что вместе с кем-то из взрослых приедет и Шурик. Тогда я брошусь к нему и лизну его прямо в нос. Сашка не обидится, я же целоваться не умею. Люди бывают такими смешными, когда возмущаются, но они просто не понимают, если собака вас лизнула, то это значит, она вас поцеловала. Не обижайтесь вы на нас за такие выпады, нам тоже иногда хочется целоваться, а по-другому не получается.
Родичей своих я ждал уже к обеду. Ну, а когда же ещё, думаю. С утра Георгий Алексеевич позвонит на телевидение, там ему сообщат Санькин телефон, а дальше уже вопрос времени и расстояния. В конце концов, не в Аргентину же меня завезли. Где-то тут недалеко мой юный друг, мой любимый мальч… нет, парень. Я уже говорил, что никакой он не мальчик. Самый настоящий парень. И даже голос у него такой басовитый, с хрипотцой. У нас, собак, тоже такое случается. Бегает щенок, тяв-тяв-тяв, писклявый, звонкий, весёлый, потом в один прекрасный момент как рявкнет. Инструктор в таких случаях говорит: вот и повзрослел наш пёс.
Жду-пожду…
Бабушка ходит, мужу не звонит. Ну и что там случилось? Почему твой Жорик не объявляется? Уж не забыл ли? Впрочем, чего это он забудет. Охота ему со мной возиться: корми, выгуливай, лапы протирай. Зачем ему это нужно? Тем более, у них есть, за кем ухаживать. Вон сидит чудо напротив меня, всё морду свою намывает. Чего ты её трёшь целыми днями? Сам даже на улицу не выходит, а всё умывается и умывается. Скоро усы свои до корней сотрёшь, дурень. Хотя, что же это я. Всё верно. Говорят же, коты гостей намывают. Три-три, Мурзище, хорошенько натирай, чтобы Сашка поскорее приехал.
И вот звонок в дверь… я думал, сердце моё сейчас выпрыгнет, и баба Надя будет ещё полчаса ловить его по квартире. Я привстал, напрягся, закрыл глаза, чтобы открыть их уже после того, как распахнётся дверь… И на пороге появится…
Появился милиционер.
Козырнул, мельком взглянул на меня и, обращаясь к моей Надежде-надежде, говорит:
— Здравия желаю, оперуполномоченный участковый капитан Литвиненко Олег Степанович. Этот? — указал на меня пальцем.
— Что вы имеете в виду? — удивилась хозяйка.
— Пропал этот пёс?
— Да, мы нашли его на природе, отдыхали… и… он…
— Ошейник, цепь, намордник есть? — перебил капитан и, не дожидаясь ответа, добавил: — Наденьте, я его забираю.
— Как забираете? — развела руки бабушка Надя.
— На опознание поведём, — пояснил офицер. — Там у нас уже три человека в отделении сидит, по описанию, кажется, он.
— А вы… вы откуда узнали, что он у нас? — удивилась хозяйка.
— Так вы же с ним гуляли, — рассмеялся Олег Степанович, — соседи и позвонили, говорят, даже объявление по телевизору показывали. Вы надевайте на него, что положено, надевайте…
— Но, — виновато произнесла бабушка, — у нас нет намордника.
— А он не цапнет? — покосился на меня милиционер.
Ты сам кого угодно цапнешь, думаю я. Ещё милиционер называется.
— Нет-нет, — отвечает баба Надя, — это поводырь. Вот его вещи, возьмите. — Она протянула капитану мою амуницию. И накинула на меня ошейник. Пристегнув цепь, подала конец милиционеру. — Пожалуйста. Если хозяева найдутся, передавайте им привет и можете сообщить наш адрес.
