Сергей Волков - Год французской любви
— А чэго эта? — Мага мотнул янтарными четками в сторону бампера.
— Да нас тут это… Ну, хозяин попросил… — начал было капитан, но Мага прервал его:
— Э-э, разве два мужэка одэн жэлэзка должэн носит?
У кавказцев всегда плохо с чувством собственного мужества и достоинства, плохо в том смысле, что чувства этого слишком много. А поскольку Мага был истым, «щирым» кавказцем, то он ухватился за бампер, явно намереваясь показать, каким должен быть мужик в его понимании, но бампер неожиданно оказался тяжелым, и Мага позорно уронил его на асфальт.
— Пилият! Он что, из золот вэсь у вас?
Видимо, что-то в наших лицах подсказало мафиознику, что он попал пальцем в небо, причем не целясь. Мага присел на корточки, щелкнул лезвием «кнопаря» и поскреб им по металлу. В наступившей тишине царапающий звук произвел громогласный эффект, а на грязно-белой краске засверкали золотым блеском царапины.
— Э-э, золот! — пробормотал потрясенный Мага, выпрямился, убрал нож и полез за «мобилой»: — Гдэ взяли, мужэки?
Но тут тщедушный капитан совершил неожиданное: с диким визгом он прыгнул к пожарному щиту, сорвал с него здоровенный багор и замахнулся на Магу:
— Убери телефон, чурка нерусская! Замочу!
Мага от изумления открыл рот — так с ним последний раз разговаривали лет в девятнадцать, когда он, спустившись с гор за солью, был забрит в ряды доблестных Вооруженных Сил СССР.
Но потом в его масляных черных глазах мелькнула какая-то искорка, которая и делает всех людей с подобными глазами лучшими торгашами во всем мире.
— Э-э, дарагой, зачем ругаешся, а? Мэня мама-папа нэ спросыли, когда нэрусским дэлали! Тэпэрь каждому мэнту — дай, квартир не снимэшь, пиляти и то боятся! Давай, мужэки, мыром дэло кончим! Подэлим, и забудэм!
— Ага, так я тебе и поверил! — взвизгнул капитан: — Ты свою долю возьмешь, а потом твоя братва нас где-нибудь за Реутовым зароет, и привет!
Мага покачал головой:
— Э, зачэм обыжаешь! Я килянусь, мамой килянусь, нэ какой братва нэ будэт! Зачэм? С баратвой дэлиться вэдь придется!
Капитан замер в нерешительности. Багор в его руке слегка подрагивал. Минуту все молчали, и тут мне на ум пришла одна замечательная мысль — я вспомнил, какая клятва для мусульманина самая страшная!
— Мага, поклянись «домовой книгой», что не кинешь нас, и все будет по честному!
Мага изумленно сузил глаза, посмотрел на меня, и вдруг улыбнулся, показав хорошие белые зубы:
— Ти хытрый, да? Аткуда про домовой кынига знаишь?
— В армии служил! — буркнул я: — Клянись!
— Якши! — кивнул Мага: — Килянусь мой домовой кынига, что все будэт па честному!
По пути до дежурки капитан тихо спросил меня из-за спины:
— Серега, а что такое «домовая книга»?
— Не знаю толком. — пожал я одним плечом — на другом лежал бампер: Мне в армии таджик знакомый рассказывал, что в каждой мусульманской семье есть такая, типа генеалогического свода, ну, предки все туда записаны, и ты сам…
— И я?! — удивился капитан.
Я усмехнулся и плюнул на сухой, пыльный асфальт:
— И ты, блин!
Совместно затащив бампер в дежурку, мы втроем сели перекурить и обсудить, как и каким образом мы будем делить золото.
— Взвешивать надо! — кипятился капитан, нервно затягиваясь «Элэмом»: На вес оно точнее!
— Э, сапсем нэ умный, да? Гидэ тэ весы возмешь? На рынке? — яростно жестикулируя, спорил с ним Мага.
Я смотрел на блестящие царапины от Магиного ножа на поверхности бампера, и мысли мои были в полном сумбуре: «Золото! По восемнадцать килограмм на рыло! С ума сойти!».
Наконец, наоравшись до хрипоты, мы решили мерить бампер линейкой и пилить. После долгих споров поверхность бампера украсили три метки, и тут возникла новая проблема: кто будет пилить?
— Я нэ буду! — гордо сложил руки на груди Мага: — Я нэ умею!
— А золота на халяву заграбастать ты умеешь?! — снова начал визжать капитан. Они чуть не подрались, причем со стороны это выглядело очень смешно — маленький, похожий на взъерошенного петушка капитан хватал двухметрового Магу за отвороты кожаного плаща, а тот отталкивал капитана, заставляя его всякий раз отлетать на три метра в сторону.
Я вмешался как раз вовремя, успокоил «бойцов» и предложил свой вариант:
— Пусть каждый отпилит себе свой кусок!
— Дагаварились! — радостно осклабился Мага, и тут я понял, какую совершил промашку — пилить-то придется всего два раза, а кусков получится три!
Но уговор дороже денег! Капитан достал из своей сумки припасенную ржавую ножовку, мы расстелили на полу старые газеты — чтобы ни грамма не пропало, опять поспорили, как будем делить опилки, и дело наконец-то пошло!
Ширкнув ножовкой раз пять-шесть, капитан в сердцах отшвырнул инструмент в угол и начал материться. Оказалось — ножовочное полотно лопнуло пополам. Приехали!
— Нэ ругайся, дарагой, сэйчас сиездим, купим хароший пила! — Мага похлопал капитана по плечу: — Только ти са мной паедэш, я тэбэ нэ верю, вдруг убэжишь с золот вместэ?
— Ага, а его тут оставим? — замотал головой капитан, указывая на меня.
— Аставим, он чэстный! — важно кивнул Мага.
— Хрен там честный! — гнул свое капитан: — В тихом омуте черти водятся, а тут и омут-то не очень тихий! Пусть с нами едет!
— А золот? Ти дурной сапсем, да? Ми уедэм, приедэм, а золот юк?
— Ладно, мужики! — подвел я итог разговора: — Возьмем бампер с собой!
— А стоянка? — вяло спросил капитан.
— Э-э, что с этот вонючий стоянка будэт? — Мага ткнул себя в кожаный плащ: — Я, Мага, атвечаю — ны кто нэ сунэтся!
Более идиотской картины я еще никогда не видел: трое взрослых мужиков, построившись по принципу «лесенка дураков», несли на плече бампер от машины, а потом долго запихивали его в салон «БМВ», портя кожаную обшивку и царапая дверцы.
В конце концов все устаканилось. Бампер наискосок лежал на спинках сидений, причем, кроме водителя, всем остальным, то есть мне и капитану, пришлось изогнуться самым немыслимым образом, чтобы сесть.
Магин автомобиль во мгновение ока домчал нас до круглосуточного автосервиса, при котором был магазин запчастей и инструментов.
Мафиозник сунул капитану сто баксов и пророкотал:
— На, иды, пакупай!
— Вот уж хрен! — гнусаво опять не согласился капитан: — Я буду ножовку покупать, а вы фью-ю-ть, и свалите!
— А-а, сын шайтана! — не выдержав этого великоросского хитроумия, взревел Мага: — Я тэбя зарэжу сэйчас!
Но капитан уже ничего не боялся. Он ловко увернулся от Магиной лапищи, и заорал:
— Да я тебя самого сейчас урою тут, зверек хренов! Замочу, блин!..
И так далее…
Результат этих воплей я спрогнозировал сразу, по моему и вышло.
И вот, спустя десять минут полусонный продавец магазина, вытаращив глаза и отчаянно мотая головой, чтобы отогнать наваждение, смотрел на трех мужиков, весело затащивших в его магазин на плечах старый бампер от машины, и не снимая его с плеч потребовавших самую лучшую ножовку.
Пилить бампер мы закончили уже на рассвете. Скрупулезно поделив опилки, еще раз поклявшись, что никто никогда ничего не узнает, мы наконец расстались.
Мага завернул свой кусок в свой же плащ и умчался первым, потом и мы с капитаном, так и не поспав толком, сдали дежурство, и разъехались по домам.
В метро я устало посматривал на толпящихся вокруг людей и думал: «Если бы вы только знали, люди, ЧТО я везу в своей затрапезного вида сумке!».
Дома я обнаружил, что случайно прихватил и капитанов журнал. Кинув его на стол в комнате, я задвинул сумку с золотом под кровать и отправился в ванную — принять душ и подумать…
Мыслей мне на ум пришло множество. Во-первых, капитан, как, впрочем, и я, больше на этой работе не появится. Во-вторых, домовая книга — это конечно хорошо, но чем черт не шутит, надо как-то обезопасить себя от возможных посягательств на золото с Магиной стороны. В-третьих, надо найти канал сбыта… Да-а, проблем хватало!
Я жарил себе яичницу, когда в дверь позвонили. «Ну вот, началось! Привет от Магомета!», — подумал я, снял со стены мясорубный тесак, на цыпочках приблизился к двери и заглянул в глазок.
Слава Богу, это просто пришел Костя Поляков, мой сосед и партнер по шахматам. Костя был человеком основательным, не пил, не курил, работал в крутой наше-ненашей фирме на крутой должности, ездил на «Ауди» и мог бы быть смело причислен к отряду «новых», но все же оставался «старым» русским.
— Привет! — он сунул мне сверток: — Мне тут типа взятки дали, ром какой-то, а я же не употребляю, так что держи, презент!
— Спасибо, есть хочешь? — я сунул ром в холодильник и выключил поспевшую яичницу.
— Нет, старик, ты давай, а пока фигуры расставлю! Лады?
— Лады!
Костя ушел в комнату и загремел там шахматной доской, а я наскоро уплел яичницу, и уже допивал чай, как вдруг он возник в дверях с капитановым журналом в руках.
