Лебедев Andrew - Смоляночка
– Можно и татарок, – сладко ухмыляясь, сказал Гирей.
– А есть у тебя не черненькие, а светловолосые татарки? – спросил Каменский.
– За хороший дэньга всё найдем! – сказал Гирей.
ГУБАРЕВСКИЙ – СЦЕНА В ТУРЕЦКОЙ БАНЕ
Выходя из заведения Ахмед-Гирея, Иван сказал Каменскому, – не журишься на меня из-за Надин?
– Да что ты, братка! – воскликнул Каменский, хлопая приятеля по спине, – на войне такого товара много будет в обозе нашем, вот увидишь!
– Эх, кабы скорее война! – вздохнул Иван – Что, крестов на грудь захотелось, корнет? – хохотнул Мошков.
– Это он своей новой любови – Дашутке Азаровой в ментике с крестом показаться хочет, – вставил Нейдгарт.
– Будет тебе война, корнет, – пообещал Краузе, – и если не с Англией, так с Францией, но будет!
Глава десятая
Иван узнает, что Даша тоже шпионка, и ему невольно приходится ей помогать в ее нелегком шпионском деле.
Залезть к Даше в спальню не составило особого труда. Гвардейцы народ остроумный.
В траве на внутреннем откосе рва ими была припрятана деревянная лестница. И офицеры, лазая к фрейлинкам на амурные свидания, пользовались этою лесенкой, всякий раз аккуратно кладя ее на место и присыпая ее пучками травы, дабы не бросалась в глаза. А когда один раз шибко дотошный унтер из преображенцев, объезжая дворец по внешнему периметру рва, зоркими глазами увидал на той стороне лестницу и доложил об этом своему капитан-поручику, тот сказал ему, и предложил немедля доложить дальше по команде, де во дворец шпиёны готовятся проникнуть, капитан поручик, взяв унтера за глотку, прошипел – не твоего ума дело, дурак…
Потому как сам капитан-поручик не раз лазал по этой лестнице в высокое окно высокого бельэтажа, где ждали его страстные объятия одной из фрейлинок её величества.
В тот день лейб-гусары несли службу во дворце.
И Иван нашел случай, чтобы подбросить Даше записочку.
Он даже загадал, если получится подбросить записку до обеда, то выгорит дело. А если не увидит фрейлинку до пяти часов, то значит дело – швах.
Но в без четверти пять, Даша вместе с Нелидовой зашли в будуар ея величества, где возле дверей дежурил влюбленный корнет.
– Сударыня, вы изволили уронить, – сказал Иван, протягивая Даше платок с вложенной в него запиской.
– Ах, ничего я не роняла, – сказала Даша, но машинально платок из рук Дибич-Заболканского приняла.
– Вот так-то, растеряха, – с укором сказала Нелидова, – сама не замечаешь, что из рук у тебя валится…
Сердце в груди Ивана билось: тук-тук!
Ждал, как женщинывыйдут из будуара государыни, каким будет Дашенькин взгляд – благосклонным или негодующим?
В записке он написал:
Mon Amour!
Cesoir, mais jamais…
Le funetre de toi – cet bien connue…
Полтора часа, покуда фрейлены были у государыни тянулись, словно полтора суток.
А когда подпоручик Небольсин пришел сменить Ивана, дабы тот пошел обедать, Иван зашикал на того, – иди ты, брат к черту, у меня тут дело амурное!
И вот дамы вышли.
Иван щелкнув каблуками, сделал шашкой salute a -la garde.
И тут Даша так посмотрела на него.
Так посмотрела!
И плечиком повела.
А когда прошла с Нелидовой до следующих дверей, возле которых дежурил поручик Рихтер, вдруг обернулась, и тоже, так посмотрела, так посмотрела, прямо обожгла!
Сегодня, или никогда! – выдохнул Иван, как выдыхают залпом выпив стакан водки. ….
В окошко к Азаровой Иван полез по той самой лесенке.
По правилам, разработанным офицерами, охочими до фрейлин, влезши в окно, лестницу надо было обязательно оттолкнуть, дабы она не стояла и не маячила на фоне стены, точно указывая объезжающему дворец наряду – где и в какое окно во дворец залезли враги. Кто его знает – какой дурак в разъезде попадется – поднимет шум, караул вломится чего доброго в комнату к девушке, а там у нее гвардеец!
Иван влез, оттолкнул лестницу и услыхав, как она глухо стукнувшись оземь, упруго задрожала в траве, постучал в окошко.
Тихонечко так постучал…
Никто не ответил.
Свободно стоя на широком подоконнике, Иван раскрыл незапертое окно.
– Не ошибся ли? Не хватало бы еще не к той барышне в спальню завалиться!
Но комната была ее.
Вот она сама – Дашенька.
Лежит на кровати.
Спит.
Или притворяется спящей.
Конечно же притворяется, разве может девушка спокойно спать, получив от лейб-гусара письмо, что нынче ночью он будет ее гостем!
– Tu dorm? – жарким шепотом спросил Иван.
Девушка не ответила.
Ах, кабы знал глупый и неопытный корнет, как она готовилась, как она репетировала, принимая эту позу, в которой он застал ее. Позу, в которой было выверено все – и сколько вершков одеяла будут прикрывать ее прелести, и сколько вершков рубашечки будут эти ее прелести приоткрывать, покуда сама будет притворно изображать глубокий сон.
– Vous dormez? – снова спросил Иван.
Девушка лежала и дыхание ее было неслышным.
Только пухлые губки едва полуоткрытые – нежно слипались и снова разлипались и грудки под кружевной рубашечкой то приподнимались, то снова опадали.
И тут Иван припал к этим грудкам жадным жарким ртом…
Но едва он сделал это, как в дверь постучали.
Постучали требовательно и громко.
– Ах, я погибла, – вскричала Даша.
Иван было метнулся к окну.
– Нет-нет, не туда, ради бога, не туда, – зашептала Даша, – полезайте скорее под кровать, ну же!
Снова постучали, еще громче и еще требовательней.
Едва Иван шмыгнул под кровать, Даша накинув халат, подошла к двери и скинула крючок…
– Одевайтесь, сударыня, – послышалось из-за двери, – карета уже готова, Витворд ждет вас, инструкции господина Безбородко я дам вам в карете по пути в аглицкое посольство.
– Через четверть часа я буду готова, – ответила Даша и закрыла дверь.
– Вылезайте, вылезайте же! – зашипела Даша, наклонившись к Ивану и заглядывая под кровать.
– Что это значит? – спросил Иван, вылезая и отряхивая колени, – что это значит, что Витворд ждет вас, и эти инструкции Безбородко?
– Не лезьте не в свое дело, сударь, – отрезала Даша, – а теперь отвернитесь, мне нужно одеться.
Иван отвернулся, сопя он слушал теперь, как Даша шуршит шелками и парчой своих юбок…
– Если не хотите пропасть, и быть бесславно убитым, Вам лучше позабыть все, что вы слышали, сударь, – сказала Даша, вы подождете еще пол-часа, дождитесь когда отъедет карета и только потом вылезайте в окно, вы поняли меня? А иначе, вас ждут такие неприятности, что вы даже и представить себе не можете.
Иван попробовал было обернуться, но она прикрикнула на него, – но-но! Сударь! И не забудьте, пол-часа! …
Она вышла.
Только юбки зашуршали.
И повернула ключиком с той стороны – трик-трак!
Теперь надо бы выждать уговоренные пол-часа, а потом прыгать из окошка на траву под стенами замка.
Об этом ли он мечтал?
Нет. Не об этом!
Но зачем же он будет ждать пол-часа?
Ведь он знает адрес.
Английское посольство.
Резиденция господина Витворда!
А не поскакать ли ему туда, да не подглядеть за тем, чем будут заниматься его любовь и аглицкий посол? …
В карете ее инструктировал сам граф Григорий Александрович Строганов.
– Нас интересуют письма, – говорил он, – в кабинете у посланника должны быть письма главного лорда адмиралтейства, вы читаете по-английски?
– Я научена по немецки, по французски и по итальянски, – отвечала Даша.
– Жаль, весьма жаль, – вздохнул Строганов, – экое упущение, надо бы съездить в Смольный институт, да наказать, дабы стали учить девушек аглицкому…
– Я разберу, коли нужно, – отвечала Даша.
– Уж постарайтесь, – сказал Строганов и приказал кучеру ехать быстрее.
А уже на набережной Невы, когда проезжали мимо памятника Петру Великому, их обогнал конный.
Лица его было не видать. Он запахнулся до глаз плащом и скакал, словно бешеный призрак ночи.
Только по киверу и можно было понять, что призрак тот из царскосельских гусар. ….
This file was createdwith BookDesigner [email protected]
