Оскар Рай - Лабиринты сознания
Посмотрел еще раз вниз. Подо мной трава, так что приземление будет не таким уж жестким.
ГЛАВА 13
Ничего себе приземлился!
Предполагалось, что мои ноги коснутся земли в считанные доли секунды, но вместо этого полет длился как минимум секунд десять. За это время я успел испугаться до смерти. Адреналин зашкалил, перед глазами замелькало. Не разобрал что к чему, плашмя грохнулся на соломенную крышу какого-то дома или сарая. Успешно проломил ее, и окончательно мое тело зафиксировалось на деревянном столе, за которым седели и, как видимо, совершали трапезу очень сомнительно выглядевшие, вроде бы, люди.
Сидят, смотрят, как я корчусь от боли.
Не знаю, как часто им ломают крышу и падают на обеденный стол, но удивления на их лицах я не наблюдаю. Ошарашенными оттого, что им откуда ни возьмись свалился прямо на голову какой-то чувак, они не выглядят.
Я понимаю, что опять попал не пойми куда и не понятно как, но на этот раз к такого роду событию отнесся как к должному.
Действительно, советы Флиппа помогают и я больше не свожу себя с ума, пытаясь понять, что ж все-таки это за перемещения в пространстве, больше похожие на кошмарные сны, но не сны, так как сопровождаются реальной болью и все вокруг до боли реальное.
Я, держась рукой за плечо, которое больше всего повредил, сполз со стола.
Жуткие существа, где-то похожие на людей, в количестве пяти голов, ничего не предпринимая, просто следят за моими движениями.
Я же опасаясь агрессии с их стороны, не упуская из вида ни одного из них, пячусь назад ближе к выходу.
Выглядят они конечно скверно. Кожа у них какая-то неправильная - серая, больше похожая на слоновью. Волосяной покров, какого я раньше в жизни не видел. Волоски редкие, но очень толстые, на теле и на лице растут равномерно. Форма головы - эллипсообразная, приплюснутая. Маленькие свинячьи глазки. Гоблины какие-то. Судя по размерам, трое из них взрослые, и два ребенка. Но тоже внушительной величины.
Одно хоть как-то обнадеживает - глаза у них добрые. Может они травоядные?
Ни фига, на столе у них куски мяса и, что совсем не хорошо, сырого мяса.
Тот гоблин, что поменьше смотрит на меня как на игрушку, о которой давно мечтал. Улыбнулся, но меня это совсем не обрадовало.
Оказывается, улыбка не только дарит хорошее настроение и указывает на доброжелательность, но может еще и сильно расстроить. Что со мной и случилось после того, как я увидел, что эти «милые» чудовища имеют здоровенные клыки, какими не каждый хищный зверь обладает! А в сочетании с сырым мясом, это значит…
Это значит, что они едят сырое мясо огромными клыками!
Надо бежать!
Не успел я об этом подумать, как дверь сзади меня с грохотом и деревянным скрипом отворилась.
Я обернулся и понял, что все пятеро сидящих за столом гоблинов - дети, видимо, разных возрастов, так как ввалившийся в дом - в три раза больше остальных.
Вид у него очень свирепый, в глазах нет даже намека на радушие. Похоже, ему совсем не нравится то, что я зашел к ним в гости, да еще через крышу.
Теперь точно надо бежать!
Через дверь не получится, это чудище не позволит проскочить мимо него. Есть два окна. Одно совсем маленькое, сквозь него точно не пролезть, а через другое можно попробовать.
Я рванул к намеченному окну, которое на счастье не застекленное, и даже сеточки от комаров на нем нет, и без каких-либо колебаний прыгнул в него, выставив руки вперед так, будто собрался входить в воду. Но к несчастью, самый маленький обитатель хижины вцепился мне в ногу, застопорив меня на половину застрявшим в окне.
- Вот сволочь! Отцепись от меня, маленькая тварь, - запричитал я, дергая ногой, пытаясь от него избавиться.
Но недолго я трепыхался. Не вовремя пришедший здоровила схватил меня за свободную ногу, которой я старался сбить этого уродца.
Одним рывком втащил меня вовнутрь. Перехватился, взял за шею. Поднял так, что мои ноги оторвались от пола и понес к выходу.
Я, наивно попробовав освободиться, ухватил его за толстенные пальцы, хотел их разжать. Ни хрена! Зажат как в тисках!
Ему мои действия, как видимо, пришлись не по душе. Выходя на улицу, он задержался в дверном проеме. Выставил руку, в которой держал меня вперед, другой взялся за дверь и коротким резким движением меня ей и припечатал.
Я потух. Желание вырваться отпало. Фыркающий, как разъяренный бык, здоровенный гоблин закинул меня на плечо и понес куда-то.
Недолго он меня таскал. Занес в сарай, связал веревкой ноги. Подвесил вниз головой, зацепив узлом за крюк, торчащий из стены.
Я, чтобы не гневить зря этого людоеда, не шевелился, делая вид, что нахожусь без сознания.
Тот проверять не стал, вышел из сарая и закрыл дверь на засов.
Самое время сориентироваться на местности. В какое дерьмо я на этот раз влип?
- Что-то не устраивает?
- Черт, Флипп! Ты опять меня напугал, - возмутился я.
- Странный ты человек, толпы ужасных людоедов не испугался, а мое неожиданное появление тебя напугало, - засмеялся он.
- И почему я не удивлен тебя здесь видеть? - вздохнул я с иронией.
- Да потому, что сам захотел, чтобы я здесь был, - резко сказал Флипп, - как дела? Смотрю, ты далеко убежал. Кстати, я все видел. Класс! Как ты этих санитаров. Одного, другого. Джеки Чан отдыхает.
- Прекрати юродствовать, - прервал его я, - лучше скажи, что значит, я сам захотел, что бы ты здесь был? Когда я пытался удрать от этих гоблинов, то о тебе меньше всего думал.
- Скучно с тобой. Какой-то ты напряженный, взвинченный, - скривился Флипп.
Я - напряженный? С чего бы это? - перенял я его манеру общения, - вишу себе вверх ногами в вонючем сарае, куда меня притащил злобный гоблин, перед этим не забыв ебнуть дверью. Разговариваю с мнимым другом, который развлекает меня своими остроумными речами. Мне ли напрягаться? И, заметь, при всем этом, я не задаюсь тем, как я сюда попал и что за хуйня со мной происходит! - заорал я под конец своей бурной реплики.
- Ладно, не заводись, - начал успокаивать меня Филипп, - может, ты конечно обо мне и не думал, да и некогда тебе было, за этими передрягами. А вот на подсознательном уровне ты очень хотел, чтобы хоть кто-то тебе помог разобраться в том, что с тобой творится. И можешь даже не спорить. Согласись, одному тяжко с этим справляться, можно с ума сойти. Впрочем, что ты успешно и сделал, - пояснял он монотонно, но под конец не смог сдержаться, чтоб не съязвить.
Он пошарил по стеллажам, имеющимся в сарае, взял заточенную железяку, похожую на самодельный нож и подошел ко мне.
- Ну, если я, как ты говоришь, мнимый и существую только в твоем воображении, то вряд ли я смогу перерезать веревку и освободить тебя. Следовательно, пользы от меня нет и мне лучше уйти, - с откровенно поддельной грустью сказал Филипп.
- Нет, но попробовать, конечно, есть смысл, - оживился я.
- Даже не знаю. Ты же в меня не веришь.
- Режь давай, - заорал я, разозлившись на его изрядно надоевший мне юмор.
Он одним махом разрезал веревку, связывающую мои ноги.
Может нож очень острый, может веревка плохого качества, но хватило одного движения, чтобы освободить меня.
Я упал на пол. Благо руки выставить успел, немного смягчив приземление, а то мог бы себе шею свернуть.
- Скажи мне, Флиппер, тебе по кайфу надо мной издеваться? Твои дурацкие шутки, уклончивые ответы, ироничные запутанные высказывания на хрена все это? - спросил я, медленно поднимаясь с пола, - что? Нельзя без этих приколов, конкретно, вразумительно изъясняться? Тем более если я сам тебя позвал, желая найти помощь.
Понимаешь, друг мой удрученный, как ты изволил выразиться, а точней подумать, в это дерьмо ты влип сугубо по своей вине и было бы не справедливо, если бы кто-то пришел и вынул тебя из него, а ты при этом продолжал бездействовать, - говорил он интонацией нудного учителя старших классов, - поэтому будет не правильным, взять тебя за руку и, оберегая от невзгод, вывести из этого лабиринта страстей, в который ты сам себя загнал.
- Я? Сам? Но как? Опять эти твои загадки.
- А вот сейчас, вместо того чтобы философствовать на тему: как, зачем и почему, лучше бы подумал над тем, что хочет тебе поведать людоед, который сюда направляется, - так же монотонно сказал Флипп, - я лично думаю, он хочет тебя на ужин позвать. А ты как считаешь?
Действительно за дверью послышались шаги, которые трудно было не узнать.
Здоровенный гоблин весит не меньше трехсот килограмм, так что его топот слышно за десятки метров.
- Слушай, а может, не будешь убегать. Расправишься с ним как с теми санитарами из больницы? - откровенно издевался Флипп, - Встретишься с врагом лицом к лицу. Ты же у нас Великий воин.
- Я? С ним? Да он больше меня раза в четыре. И боль наверняка не чувствует, - изумленно ответил я Флиппу, хоть и понимал, что он просто надо мной смеется.
