Ира Брилёва - Приключения бизнесмена
— Ты смотри, какие предусмотрительные! Никаких скандалов, всё тихо мирно, по-доброму. Я восхищен. — На Серёню вдруг снова накатило.
Марина, осекшись, смотрела на бывшего шефа и ждала когда остынет его вновь вспыхнувший гнев. Серёня понял это и успокоил девушку:
— Не буду, не буду. Говори.
— А, собственно, больше и нечего рассказывать. Вот мне на три часа сегодня назначили, наверное, компенсацию выплатят.
— Послушай, Маринка, ты там разнюхай, что к чему. А лучше, если ты так все повернешь, что, мол, не уйду отсюда, пока вы меня не трудоустроите. И постарайся к ним еще на одну встречу напроситься. Вдруг мне нужно будет ещё раз в офис попасть, а тут у тебя такой шанс! А? Сможешь?
— Сергей Николаич, я постараюсь. Ладно, я побегу, а то опаздывать нехорошо.
— Беги, а я тебя здесь подожду. Потом расскажешь, какие у них там новшества.
— А вам зачем это знать, вы же теперь… — И Марина снова осеклась. С её губ чуть не слетело слово «никто». Вовремя сообразив, что это будет неприятно Серёне, она сдержалась. Но Серёня улыбнулся:
— Не дрейфь, Маринка, я тобой ещё поруковожу. Пока ещё не знаю, в какой области, но точно тебе говорю — рано они меня со счетов списали.
Маринка перебежала на другую сторону улицы и скрылась за дверями конторы. Серёня приготовился ждать её столько, сколько потребуется, потому что другой ниточки в его бывший офис у него просто не было.
Ждать пришлось не очень долго. Маринке вручили положенные денежки, а вместо обещанной работы дали сверху две тыщи баксов, чтобы не кочевряжилась. С тем и выпроводили на улицу. Рассказывая всё это Серёне буквально через пятнадцать минут, Марина, для порядка, повозмущалась, но потом, косясь на Сереню и деланно поостыв, сказала:
— Да и черт с ними. Найду я себе другую работу. Судиться с ними, что ли, теперь из-за этого? Это же бесполезно — у них все давно куплено.
Серёня молчал, напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию. Все пошло совсем не так, как ему хотелось. «Ну и ничего страшного, в общем-то, не произошло, — думал он, грызя ноготь. — Ладно, вы нас так, а мы вас не так. А чего я, собственно, решил, что мне понадобится проникновение в мою бывшую контору?» — успокаивал он себя. Но шевелившаяся в глубине души обида все ещё не давала ему мыслить абсолютно трезво, и подспудное желание как-то насолить обидчикам крутилось где-то в подсознании. «Не будем торопиться, не будем торопиться», — эта мысль успокаивала, и способность к нормальному мышлению медленно, но верно возвращалась.
— Послушай, Маринка, чем ты теперь по жизни заняться хочешь, — спросил он уже немного заскучавшую от его молчания девушку.
— Я? Понятия не имею, — ответила она.
— Слушай, а где ты живешь, с родителями? — Серёня вдруг удивился, почему он не подумал об этом раньше. Маринка гордо ответила:
— У меня своя квартира. А зачем вам?
— Да ты не бойся. Понимаешь, у меня сейчас небольшие, но временные трудности с развитием моего нового бизнеса, — не моргнув, соврал он. У Маринки от удивления округлились глаза.
— Бизнеса? Так вы что, и правда теперь чем-то другим занимаетесь?
— Конечно! А ты подумала, я теперь в бомжи подался? Под мостом живу? Ну, ты чудачка. Это я-то, с моей деловой хваткой, и чтобы в подворотню? Плохо вы меня знаете, мадемуазель секретарша. Просто мне нужно временно где-нибудь пожить. Ну, понимаешь, чтобы мои бизнес-партнеры считали, что я в отъезде, что ли. Я тебе ничего сейчас объяснить не могу, чтобы утечки информации не было. Но одно скажу — все идет по плану. — Серёня не стал уточнять, по чьему именно плану все так замечательно идет, поскольку свою «легенду» он сочинял на ходу. Марина молчала, округлив глаза, и в них огнем горело полное недоверие к Серёниной брехне.
Но он и не думал сдаваться. Серёня врал так вдохновенно, что сам не мог нарадоваться своим вновь открывшимся способностям. И Маринка неожиданно поверила. Серёня тихо порадовался своей крошечной удаче и решил врать еще вдохновеннее.
— А, понимаю. Это у вас что-то вроде маскировки для сбора информации? — Маринкины глаза загорелись от предвкушения чего-то неизвестного.
— Ага, во-во, маркетинговые исследования. И мне необходимо, чтобы то место, где я на несколько дней затаюсь, было совершенно неизвестно моим будущим партнерам по бизнесу. Это должно быть абсолютно надежное место. Твоя квартира подошла бы как нельзя лучше. — Серёня выдохнул последнюю фразу и чуть не зажмурил глаза, дожидаясь результата. Марина размышляла не более трех секунд:
— Вот если бы вы мне раньше такой вариант предложили, я бы с радостью. Но теперь это вам будет стоить доли в новом бизнесе. — Серёня от неожиданности потерял дар речи. Вот это хватка! Он еще больше зауважал свою бывшую секретаршу.
— Согласен, — торопливо сказал он, и Марина взяла его под руку, предлагая сопроводить её домой. Ночевка под мостом не добавила французских ароматов его костюму, но Марина так благоухала всякими экзотическими запахами, что в их тени Серёня рассчитывал продержаться до ближайшей ванны.
Глава 11
Марина жила в одной из московских новостроек. Район был так себе, непрестижный, зато жилье здесь стоило намного дешевле, чем везде. Пока они добирались до дома, Марина успела поведать Серёне историю покупки своей квартиры. Оказывается, она, перед тем, как стать матерой секретаршей, была из тех барышень-студенток, которые ещё во время учебы в институте заводят спонсоров среди состоятельной профессуры. Марина рассказывала об этом без тени стыдливости, просто как о факте своей биографии или обычной сделке с недвижимостью. Заметив, что Серёня как-то слегка напрягся, слушая ее слегка отдававшее цинизмом повествование, она остановилась посреди тротуара, внимательно посмотрела на Серёню и неожиданно спросила:
— А вам когда-нибудь приходилось купаться под водосточными трубами?
Сереня слегка опешил от такого вопроса:
— В смысле — купаться?
— А это когда ваша матушка где-то или с кем-то задерживается, а у вас нет ключа от дома. Вам просто забыли его отдать. А на улице уже ночь и пошел дождь. Из водосточных труб льются целые водопады. Слава богу, лето, вода теплая.
До Серёни не сразу дошло, что именно он должен был понять из Марининого рассказа. Он смотрел на нее, как двоечник на учительницу физики, и молчал.
— Сергей Николаевич, вы же умный человек, не тупите. Или вам не верится, что так можно поступать с двенадцатилетней девочкой?
Серёня наконец понял и ужаснулся. Действительно, трудно было поверить, что кто-то может так обходиться с собственным ребенком, девочкой! А Марина уже спокойно шагала дальше. Через пару минут она как ни в чем ни бывало продолжила свой рассказ.
Профессор-спонсор курировал Марину до самого последнего курса и даже имел на неё виды «на будущее», то есть, после окончания ею института. Он влюбился в нее как мальчишка, той любовью, которая накрывает мужчину на склоне дней, когда уже кажется, что все возможные земные страсти угасли навсегда. И от этого мужики иногда такое вытворяют — Казанова бы повесился от зависти! Профессор осыпал Маринку подарками — крупными, и не очень, он сам, как шестнадцатилетний пацан бегал по коллегам из деканата, выклянчивая для Марины «четверочку», если у Маринки образовывался нормальный студенческий «хвост». Маринка позволяла ему любить себя с достоинством настоящей воспитанной леди — откуда только что взялось при ее-то подъездно-уличном воспитании! Но улица иногда очень быстро делает детей взрослыми. А порой даже мудрыми. В этом есть некий парадокс, и случается этот парадокс очень редко, но тут был именно такой случай.
Маринка все прекрасно понимала и была благодарна профессору настоящей человеческой благодарностью. Она его жалела. Так продолжалось до середины пятого курса. Марина готовилась к защите диплома, а профессор готовил для нее замечательный сюрприз, такой, о котором мечтает каждая студентка, которая мыкается по общагам и съемным неухоженным студенческим обиталищам. Он хотел подарить Маринке к окончанию института славную двухкомнатную квартирку. И он таки успел купить ей эту квартирку — с дальним прицелом — «для нежных встреч», но неожиданно умер, с честью закончив свой земной путь в Марининой спальне. Произошло это по странному стечению обстоятельств как раз в момент празднования успешной Маринкиной защиты. Диплома, само собой.
Жена профессора была женщиной умной и скандалить не стала. Таким вот образом Марина спокойно закончила институт, и параллельно — курсы секретарей-референтов. Работу по «институтской» специальности — что-то горнодобывающее — она даже искать не стала, и до Серёниного офиса отработала секретаршей в двух государственных организациях с крошечными зарплатами и насквозь пропыленными, обшарпанными кабинетами.
