Мелани Бенджамин - Я была Алисой
— Хм. — Мама подошла к ней, смерила взглядом Прикс с головы до ног и чуть ли не понюхала ее, как охотничья собака. — Действительно, по-моему, вы выглядите ужасно. Стало быть, решено. Девочки отправляются на лодочную прогулку с мистером Доджсоном и мистером Даквортом: все равно в записке сказано, что в лодке лишь пять мест. Так что радуйтесь свободному дню. Я попрошу кухарку прислать вам поднос с ужином наверх, чтобы вас не беспокоить.
— Но я…
— Благодарю вас, мисс Прикетт.
Мама повернулась к ней спиной, и Прикс ничего не оставалось, как сделать реверанс. С пылающим лицом и трепещущими раздутыми ноздрями, она очень походила на моего пятнистого пони Томми. Перед тем как развернуться и уйти, она задержала на мне гневный взгляд, и я с удовольствием ответила ей тем же.
Я презирала слуг. Исключение составляли повариха и Балтитьюд, помощник конюха, а также Фиби. И еще Мэри Энн с кухни: она иногда совала нам кусочки сахара с чайного стола — с карамельными цветочными лепестками на них, которые мама приберегала для особых гостей.
— Хорошо, девочки, бегите возьмите зонтики. И пусть Фиби выдаст вам чистые перчатки. Эдит, не забудь положить в карман носовой платок: ты вечно на улице хлюпаешь носом.
Эдит, хлюпавшая носом и летом, и особенно в начале осени, молча кивнув, покорно последовала за нами с Иной наверх.
— Почему ты не хочешь, чтобы Прикс пошла с нами? — поинтересовалась я у Ины. Впервые мы были с ней заодно, и меня это обрадовало гораздо больше, чем я ожидала. Она уже давно вела себя по-особому. Откровенно говоря, последнее время бывали моменты, когда я по ней скучала, хотя физически Ина всегда находилась рядом.
— Что ты имеешь в виду? — Спускаясь по лестнице, Ина приподняла юбки, что выглядело смешно, поскольку они не доходили до пола, хоть и стали длиннее.
— Ну, я, например, не хочу, чтобы она испортила нам веселье своим глупым поведением, к тому же она обязательно будет заставлять мистера Доджсона выполнять ее прихоти. Потому-то я и сказала, что с ней случился обморок. А почему не хочешь ты?
— Боюсь, я не понимаю, о чем ты, Алиса. Я действительно за нее переживаю, потому что, по-моему, она плохо выглядит. — Ина покачала головой, вздохнув при этом в недавно освоенной ею манере пресыщенной, утратившей вкус к жизни особы. (Как-то раз я застала ее перед зеркалом репетировавшей подобные вздохи, а также прочие дамские штучки и различные позы.)
— Но тебе ведь наплевать на Прикс!
— Алиса, детка. Ну когда ты только поймешь, что меня больше не занимает твоя детская неприязнь к бедной Прикс?
Моя рука так и чесалась дернуть ее за длинный локон. Но я твердо сказала себе, что ничего хорошего из этого не выйдет — она лишь завизжит, а мне скорее всего влетит, и меня не пустят кататься на лодке.
И все же я это сделала. Казалось, моя рука действовала самостоятельно — она вдруг схватила Ину за каштановый локон и так сильно дернула, что голова ее наклонилась.
— Ой! Алиса! Какого черта! — Ина развернулась, щеки ее запылали, а глаза метали молнии.
— Задавака! И вовсе не из-за мнимого нездоровья Прикс ты не хотела, чтобы она не пошла с нами, а сама знаешь почему. Отчего ты всегда такая фальшивая? Хочешь, чтобы я почувствовала себя совсем… совсем… уж дурой из-за того, что я думаю, будто мы с тобой играем в одну и ту же игру…
— Какую игру, Алиса? В отличие от тебя я уже выросла и давно не играю ни в какие игры. Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, кроме того, что это, как всегда, нонсенс. — Взбесив меня, она развернулась и спокойно проследовала наверх, остановившись лишь раз, чтобы медленно, театральным жестом помассировать затылок.
Почему она ничего не ответила по существу? Отчего более не хотела воспринимать меня в качестве достойного противника? Я знала, что она, как и я, не желает делить мистера Доджсона с Прикс, но при этом Ина отказывалась признать, что нас объединяют некие общие чувства и помыслы относительно него и относительно чего бы то ни было в принципе. Я слишком мала, чтобы понимать жизнь, — вот что она обо мне думала. И что всегда мне твердила.
Неужели она забыла, что я уже одержала над ней победу — в тот день, в саду? С тех пор минуло почти три года. Стоит ли мне ей об этом напомнить?
Кипя от ярости, я поклялась, поднимаясь по лестнице (Эдит, уже шмыгая носом, тащилась за мной): когда мне исполнится тринадцать, я ни за что не буду такой злюкой. Не буду повторять Эдит, что она слишком мала, чтобы что-либо понимать. Впрочем, насчет Роды я не была так уж уверена и подозревала, что она для меня навсегда останется маленькой — ее до сих пор укладывали днем спать.
Фиби раздала нам зонтики и перчатки. Рода с пухленькими ручками и ножками ковыляла за нами в своем коротеньком платьице, цепляясь за юбки Фиби всякий раз, когда ей требовалось стоять на месте.
— Как же я буду рада получить наконец свою комнату, — мечтательно вздохнула Ина, оглядывая светлую, с белеными стенами детскую. Это была самая веселая комната в доме, с простыми крахмальными занавесками, с полами, на которых лежало лишь несколько плетеных ковриков, с удобной и симпатичной, а вовсе не чопорной и декоративной мебелью. — Мы с мамой уже обсуждали это. А вы, дети, можете оставаться в детской. Мой будуар мама готовит в одной из комнат для гостей.
— Мне кажется, — проговорила я, чувствуя, что готова озвучить замечательную мысль, от которой мой рот заранее растягивался в озорной улыбке. — Мне кажется, ты становишься слишком взрослой, чтобы играть с мистером Доджсоном. Будь осторожнее, не то тебя станут обсуждать, как Прикс.
Ина, сосредоточенно застегивавшая свою левую перчатку, медленно повернулась ко мне, но на меня так и не взглянула — тактика, которую, как я начала понимать, она применяла, когда хотела сказать свое веское слово.
— На твоем месте, Алиса, я бы не слишком пеклась о моей репутации. По-моему, тебе есть о ком всерьез поволноваться.
— Что? Что ты хочешь сказать? — Я даже забыла, что злюсь на нее, так мне хотелось узнать, кого она имеет в виду. Я действительно желала знать. Я боялась, что становлюсь похожей на мистера Рескина.
Ина отказалась отвечать на вопрос, сводя тем самым меня с ума. И в этот самый момент появившаяся на пороге комнаты Мэри Энн объявила, что прибыли джентльмены. Поэтому, оставив Фиби с Родой (Прикс скорее всего находилась у себя наверху, замышляя для меня какую-нибудь страшную месть), мы присоединились к мистеру Доджсону и мистеру Дакворту, которые обменивались в холле любезностями с мамой. У них с собой была замечательная корзина, и мне не терпелось узнать, что в ней. Мистер Доджсон всегда приносил наивкуснейшие пироги. И я надеялась, что в корзине лежал один такой с моим любимым сливочным кремом.
— Надеюсь, девочки не доставят вам много хлопот, — сказала мама, когда мы направились к выходу. — Очень мило с вашей стороны пригласить их.
— По-почтем за честь, — заикаясь, выговорил мистер Доджсон. Разговаривая с мамой, он всегда заикался сильнее, чем обычно. — Мы всегда так весело проводим в-в-в…
— Мы весело проводим время, — с теплой улыбкой договорил за приятеля мистер Дакворт. Я очень любила мистера Дакворта, круглощекого, с расширяющимися книзу бакенбардами и теплыми глазами. Широкой души человек, он был одним из тех, кто приближает к себе чудаковатых, одиноких, всеми позабытых людей. Я очень радовалась, что он сдружился с мистером Доджсоном, ибо переживала, что, когда меня с ним нет, он чувствует себя одиноким. — Ваши дочери делают вам честь: они великолепно воспитаны и так очаровательны.
— Благодарю вас. — Мама выглядела довольной, и ее глаза улыбались вместе с ее губами.
— Ну что ж, идемте, леди? — Мистер Дакворт с поклоном открыл перед нами дверь.
Мы строем вышли на улицу. Джентльмены были в белых льняных костюмах, соломенных шляпах вместо обычных черных шелковых цилиндров и с корзиной, в которой позвякивал фарфор.
— Как ты думаешь, сколько там пирогов? — спросила меня Эдит шепотом, но, как оказалось, недостаточно тихо, ибо мистер Доджсон, рассмеявшись, сказал, чтобы она не волновалась: скорее всего у нас даже еще что-то останется, чтобы покормить лебедей на реке.
Так мы шествовали по городу, пересекая людные узенькие улочки, пока не вышли на свободную дорогу к реке. Но вот дорога кончилась, и мы проследовали подарочным, покрытым мхом каменным Фолли Бридж к лодочной станции Солтере. Мистер Доджсон любезно попросил Ину выбрать самую лучшую лодку. Она, само собой, делала это очень долго — расхаживала туда-сюда по берегу, подробно расспрашивая лодочника о судоходных качествах каждой лодки. Наконец выбрала одну, которая по виду ничем не отличалась от других, и забралась в нее. Сиденья были мокрые, и я обрадовалась, что мне никто не наказывал быть аккуратной, поскольку сразу же стало ясно, что не испачкаться тут не получится. Мистер Дакворт с мистером Доджсоном сели на весла, а меня попросили занять место у руля.
