Жан-Луи Фурнье - Куда мы, папа? (сборник)
Мама соврала вожатой. Сказала, мол, в этом году родственники пригласили нас к себе, так что в лагерь мы не едем.
На время смены в лагере, то есть на две недели, нас заточили дома. Не дай бог, соседи бы увидели. Мы выходили только по вечерам, а днем прятались, лишь заприметив человеческий силуэт.
Мы здорово повеселились, играя в прятки не понарошку, а всерьез. Мама соврала, и вся семья теперь имела право врать, даже бабушка.
Раз в жизни вранье не считалось грехом.
Папа по вечерам
Вечером перед папиным приходом мы всегда нервничали. Гадали, в каком виде папа вернется, и готовились к разным сюрпризам.
Постепенно мы научились по звукам определять, выпил папа или нет.
Во-первых, имело значение время, которое папа тратил на то, чтобы вставить ключ в замок. Если операция длилась слишком долго, это был плохой знак. Если папе вообще не удавалось открыть дверь и он начинал сквернословить, пиши пропало. Мы сразу бежали ему на помощь.
Во-вторых, мы определяли, веселый папа, сердитый или грустный, по его кашлю.
Папа всегда уверял, что выпил лишь бутылку воды Evian или Vittel, но я чувствовал, что мама ему ни капли не верит.
Папа и велосипедный насос
Однажды маму все достало. По-настоящему достало. Жить с папой было просто невыносимо. Мама работала машинисткой, оплачивала папины глупости и наше пропитание. А папе не нравилось, что мама работает. Он говорил, жена врача не должна работать.
Папа пугал нас своими приступами ярости. По ночам нам снились кошмары.
И однажды мама решила запереть входную дверь и больше папу домой не пускать. Мы легли спать. Стали засыпать.
Посреди ночи нас разбудил шум. Папа приехал домой на велосипеде, сел на ступеньки и принялся стучать в дверь велосипедным насосом. Стучал он не очень громко, но беспрестанно. Было похоже на там-там. В конце концов мы привыкли к ритму и уснули, воображая приключения «Тентена в Конго»[23].
Утром папа храпел в родной кровати. Мама ему все-таки открыла.
Надоело ей слушать, как в дверь стучит насос.
Папины чудесные истории
В конце улицы было бистро. Именно там папа завершал свой день. День завершался о-очень-очень долго.
Иногда к нам приходили срочные пациенты. О папиных пристрастиях они не знали. Мы записывали адреса и обещали передать папе всю информацию. Иногда мама даже отправлялась в бистро, чтобы забрать папу. Не очень она это любила.
Как-то вечером я остался дома один. В дверь позвонили. На пороге стояла дама. Ее муж тяжело болел, и они срочно хотели видеть папу.
Я сказал, что папы нет, и побежал за ним в бистро.
При входе в бистро я огляделся. Папа, окруженной толпой выпивох, веселился и разглагольствовал у барной стойки. Наверное, рассказывал истории из жизни или анекдоты. Все смеялись, и папе это нравилось. Ему бы следовало стать актером.
Я так и не решился подойти и отвлечь папу. Не хотелось портить его выступление. И не хотелось, чтобы меня обругали. Поэтому я вернулся домой.
Интересно, почему папа никогда не развлекал забавными историями нас, своих детей?
Папа и его машина
Долгое время папа водил Citroеn. Черный от грязи Citroеn.
Обычно папа ездил к пациентам на машине, но часто возращался пешком.
Когда мама спрашивала, где машина, папа не мог ответить, не помнил. Мой папа был чертовски рассеянным человеком.
На следующий день нам звонил какой-нибудь человек, нашедший папину машину посреди своего поля, засеянного свеклой.
Должно быть, папа здорово устал, раз так долго ехал по полю и не заметил.
Машина увязла в грязи, не могла стронуться с места. Пришлось запрячь лошадей, чтобы они ее вытянули.
Люди смеялись. Они говорили – лучше бы папа приезжал на тракторе.
Папа и его сделки
Папа дружил с владельцем гаража, который всегда был рад всучить ему какую-нибудь неисправную рухлядь. Однажды продал маленькую квадратную черную машинку Mathis. Пригнал ее к нашему дому и смылся. Это случилось в воскресенье.
Папа решил нас прокатить. Мы радовались и предвкушали веселую прогулку. Сели в машину, папа попытался ее завести, но вдруг из капота пошел дым, папа наорал на нас, потому что мы кашляли, и тут вдруг из капота посыпались искры. Мама тут же велела нам выйти, папа в ярости согласился и отослал нас спать.
Машина целый год стояла перед домом. Под дождем она стала голубой, затем зеленой – от плесени, и в конце концов ее сдали на металлолом.
Папа и его шофер
Папа любил на машине во что-нибудь впилиться. Поэтому решил завести шофера. Шофер стоил дешевле, чем несчастные случаи. Кроме того, шофера оплачивал папа, а вот папины аварии – мама.
Однажды пришлось оплатить новый костюм человеку, которого папа на машине якобы задел, в другой раз – купить новую овцу взамен той, что папа сбил, в третий раз – возместить ущерб за опрокинутую тележку с цветочными горшками, последней каплей стала нога, нога пожилого господина, которую папа здорово укоротил…
Папиного шофера звали господин Урье, он водил такси. Каждый день приезжал за папой домой и отвозил к пациентам, ждал у дверей. Папа никогда не садился на заднее сиденье, только на переднее. В общем, нос не задирал.
Несколько раз меня катали на машине вместе с папой. Это был черный Hotchkiss. Помню, однажды я ждал папу у дома пациента вместе с господином Урье. Папа долго не появлялся, и вдруг сквозь занавески в комнате я увидел, что папа с хозяином выпивает по стаканчику, потом по второму… Я потянулся к рулю и бибикнул изо всех сил. Папа выскочил из дому злой как черт. Он понял, что сигнал – моих рук дело. Велел никогда не беспокоить его на работе.
Пришлось не беспокоить. И поработал папа на славу. Вечером прямо шатался от усталости.
Папа в больнице
Как-то раз папе захотелось лечь в больницу и поболеть, как все люди.
Может быть, он и вправду заболел, а может, его просто все достало.
Мама просила папу не уезжать, остаться дома, обещала о нем позаботиться и предлагала ему принять горячую ванну. А папа сомневался, переминался с ноги на ногу, стоя у двери, и выглядел несчастным. В результате все-таки ушел.
Помню его удаляющий силуэт, силуэт человека в кожаной куртке в самом конце улицы Мира.
В больнице папа попросился в общую палату. Больные гордились тем, что лежат рядом с доктором, а папа, рад-радешенек, их неустанно развлекал. Жонглировал апельсинами и даже кидался ими в пациентов.
Когда мы с бабушкой пришли навестить папу, он схватил бабушкину шляпу и примерил.
Думаю, благодаря папе многие люди перед смертью хорошенько посмеялись.
С папой в кафе
Как-то в воскресенье папе отвел меня в кафе и угостил аперитивом, как взрослого. Мне было одиннадцать лет. Вот так воскресенье!
Я взял мартини, потому что мартини сладкий. Еще в нем лимонная корочка плавала – на дне. А стакан был из толстого стекла, как лупа, и казалось, мартини мне не пожалели. Но допил я быстро.
Я гордился тем, что пришел с папой вдвоем. Посетители с ним здоровались, и он меня представлял как старшего сына.
Я чувствовал себя хорошо, от мартини у меня горели уши, люди вокруг мне нравились.
Когда сидишь в кафе, твои желания исполняются. Стоит тебе только чего-нибудь захотеть и произнести это вслух, как через секунду – вуаля! Сказка. Папа, например, двадцать раз произносил слово «мартини», и двадцать раз мартини появлялось.
В тот день папа поинтересовался моими увлечениями. Спросил, кем я хочу стать когда вырасту. Я сказал – актером. Кажется, папа не считал актерство серьезным делом. Он говорил со мной как мужчина с мужчиной.
Затем мартини несколько раз повторился, и все пошло прахом.
Папа в горах
Алкоголь и табак сильно попортили папины легкие. Поэтому однажды ему пришлось отправиться в горы на лечение. И оказался он в санатории высоко в Вогезах.
Лечение действовало, но папа частенько сбегал, прямо в тапочках по снегу, чтобы выпить в единственном деревенском кабаке.
Наверное, легкие можно вылечить, а вот настоящую папину болезнь – нет.
Мама навещала папу. Думаю, они были рады встрече.
Папа завел кучу друзей среди пациентов. Один африканский миссионер даже подарил ему раскрашенное страусиное яйцо.
Затем папа вернулся домой. С подарками – зверюшками из клеенки, набитой капком. Моему брату Бернару достался слон, Ив-Мари – олененок, а мне – лошадь. Папа сказал, мол, специально выбрал лошадь, вставшую на дыбы, чтобы мне соответствовала.
Думаю, папа не сильно любил лошадей.
Папина печень
Как-то раз один приятель указал мне на вырванную из книги страницу со словами: «Смотри, про твоего папу!»
Я обрадовался. Схватил книгу, начал читать, но не сразу понял, что к чему.
Страница была вырвана из старой книжки по биологии. Глава называлась «Человеческие органы».
А на рисунках я рассмотрел печень, желудок, сердце, легкие здорового человека. Рядом красовались органы алкоголика: огромная печень (внизу надпись: «гипертрофированная»), израненный желудок (внизу надпись: «язвы»), сердце, покрытое слоем жира.
