KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Геннадий Прашкевич - Человек Чубайса

Геннадий Прашкевич - Человек Чубайса

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Геннадий Прашкевич, "Человек Чубайса" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«А ты сваливай в другое место».

«Ты что, ты что, Андрюха? – испугался Воронов. Даже оглянулся, будто нас могли подслушать. – Где это, скажи, будет по другому?»

«Ну, тогда чего жалуешься? Нет рогов, на пацанов не кидайся».

Втайне я, понятно, надеялся, что бывший таксист сломается. Сломается и скажет: «Вот, значит, решил я, Андрюха. Вступай в мое дело, Андрюха». Вот тогда я бы приструнил Долгана. А так что?

Точно, голова у меня в ту осень ехала.

Я все ненавидел, но держался. Пытался припомнить номер «жигуленка», из которого стреляли в Шурку. Пытался узнать, на каком кладбище похоронили Шурку. Пацаны молчали, говорили – этим занимался сам Филин. Иногда вспоминал Вадика Голощекого, вот бы с кем поболтать, он бы многое мне рассказал. Это же просто, это даже китаец поймет, скрипел я зубами. А иногда вспоминал нежную тварь из «Рыб».

Из-за этого как-то заехал к Юхе.

Юха мне не понравился. Пей отраву, хоть залейся! Благо денег не берут… Нехороший Юха был в тот вечер, то ли накурился, то ли довели его бесконечные безденежье и похмелье. Сколь веревочка ни вейся – все равно совьешься в кнут…Мы с ним раздавили бутылочку. Ох, родная сторона, сколь в тебе ни рыскаю, лобным местом ты красна да веревкой склизкою… Уходя, я бросил на стол пачку бумажных салфеток.

«Зачем?» – спросил Юха.

«Чтобы ты в них сморкался, блин!»

Юха намека не понял, да и не надо было так говорить.

Но давно не было дождей, стояло бабье лето, хотя по утрам уже здорово подмораживало. Все плыло в голове. Иногда я не мог понять, точно ли мы, например, ездили с Долганом и конкретным Толяном на пасеку к деду Серафиму? Конкретный Толян на мой вопрос сердито сопел, а Долган прямо остервенялся. Оказывается, хорошую перспективную квартиру на Маркса он так и не откусал. Наверное, Филин не позволил. Не сложилось у тебя с дедом, не подписал дед бумаг, сам виноват, сказал он Долгану, а лишнего шума нам не надо.

Вот Долган и остервенился.

Ну, и хрен с ним, решил я, пусть живет вредный.

Но иногда я как бы отчетливо слышал слова деда Серафима, обращенные к Долгану: «Время придет, тебя ни в один дом не пустят… Время придет, пойдешь из дома в дом, тебе никто не подаст… Ни корочки, ни копеечки…»

Что бы это значило? Что дед хотел сказать этим? Чем он нас таким опоил, что у плешивого Долгана копыта на него не поднялись? Лукавый, однако, дед. Шестикрылый.

А вот Долган совсем слетел с тормозов.

Несколько раз в присутствии пацанов резко обрывал Филина, а тот лишь страдальчески сводил брови: вот, сами видите, с каким дерьмом приходится работать. У меня от этих бровей холодок плавал по спине, знал я, к чему Филин сводит брови так страдальчески. А Долган хоть бы хны. Видно, впрямь чувствовал за собой что-то такое. Вел себя так, будто завтра все под него лягут.

Но это ошибочное чувство.

Я хорошо знал, что это ошибочное чувство.

К тому времени я разного насмотрелся и знал, как легко люди впадают в одну и ту же ошибку. Один такой тип так и маячил у меня перед глазами. Звали его Котел (Паша Котлов). Маленького роста, плотный, с высоким пронзительным голосом. Очень жизнерадостный, всегда склонный к обману, иногда бессмысленному. «Это мой стиль, – победно говорил он. – Одни носят белые воротнички, другие галстуки от Версачи, а я вру». Было время, этот Котел набирал у Кости Воронова сигарет и жвачки и торговал мелочишкой по всему району, арендуя машину у своего приятеля, кажется, биолога. В знакомствах Котел был неразборчив, из-за вранья его не терпели. Старенький «Москвич» разваливался по частям, приятель запивал. Время от времени Котел отыгрывался на том, что обсчитывал приятеля даже на бензине. «Ты меня обманываешь!» – дошло однажды до приятеля-биолога и он ушел в могильщики. Свой процент за крышу Котел, естественно, отдавал неохотно. Ну, не нравилось ему это. Сделать ничего не мог, а не нравилось. «Совесть – лучший контролер, – пытался он себя успокоить. – Если сделал дело на совесть, не поимел долгов, тебя тоже не поимеют». Во всем остальном Котел был обыкновенным сибирским жлобом. Носил неряшливую бороду (экономил на бритье) и черный сюртук с широкими штанами (так и хочется сказать – в заплатах), из под которых выглядывали разбитые башмаки на высоких каблуках. Понятно, не из модного магазина.

Котла жаба давила.

Он, например, не держал постоянных рабочих, предпочитая ящики и бочки в своей мелкой лавочке таскать и катать самолично. Иногда пару временных рабочих он все-таки нанимал, но со стоном; к нему даже бомжи шли неохотно, вечно у Котла случалась канитель с выплатами. Ну, а еще был у Котла сынок, хитрый ублюдок, от которого за версту несло кумаром. «Делись! – не раз советовал он родному папику. – Делись, блин, с людьми, а то зарежут!»

Котел отмахивался.

Ему в голову не приходило, что сынок произносит слова, золотом начертанные в Своде неписаных законов бизнеса.

5

Положенную Филином ставку я не скашивал никому, даже бывшему таксисту.

Я так считал: не хочешь честно платить, купи втихомолку ствол или беги в прокуратуру. Платить, конечно, не хотели, но никто стволов не покупал и в прокуратуру не бегал, значит, могли платить. И платили. А с некоторого времени работать я предпочитал один. Можно свободнее поболтать с клиентом, а это не последнее дело. Мы ведь (у кого голова на плечах) не просто работаем, мы внимательно приглядываемся к будущему. Рынок вообще дело ненадежное: сегодня ты в силе, а завтра придет конкурент и выбросит тебя с рынка, ну, и тюремные нары тоже никто пока не отменял. Я не собирался всю жизнь болтаться в одной тачке с Долганом, обсуждая проблемы его геморроя. Потеряв Шурку, я внимательно присматривался, с кем можно начать дело, и каким, собственно, делом стоит заняться.

Когда пошли дожди и палая мертвая листва легла вдоль уличных обочин, меня отпустили головные боли. Я повеселел и дерьмо, в котором я плавал, стало гораздо сильнее шибать в нос, чем раньше. К тому же мечта покойного Шурки Сакса продолжала указывать мне светлый путь. Сам Шурка ушел, а мечта осталась. Шуркины бабки, которые я хранил в надежном месте, требовали умного вложения, но я никак не мог отыскать правильного подхода к бывшему таксисту. Лучше всего, если бы он сам позвал меня в дело, но Косте Воронову это в голову не приходило. К тому же, Долган сильно портил отношения. Правда, когда Долган устраивал свои разборки, я держал себя по умному. Сам посуду со стойки не смахивал, Долгану не помогал, но охотно при этом ступал по битым черепкам и крутил пальцем у виска, предоставляя Косте самому догадаться: о чем это я?

Да о счастье, дурак!..

А бабки у меня теперь были.

В принципе, я уже сейчас мог купить продуктовый ларек, но мне хотелось большего. В бизнесе существуют ступеньки, которые перескакивать не рекомендуется, но мне страшно хотелось перепрыгнуть через мелочные ларьки, через всю эту мелочную бодягу. Я хорошо изучил историю вопроса и знал, что указанную ступеньку могу перепрыгнуть, лишь бы Костя Воронов догадался, а Филин разрешил. Я все чаще и чаще подумывал о «Брассьюри», об уютном кафе, украшенном кирпичными башенками. Я бы занял ту, что торчала напротив Костиного кабинета. Сейчас башенка была заставлена пустыми ящиками, я бы выбросил их, поставил строгую мебель и смотрел бы сквозь толстое стекло в окно напротив, в котором, как в рамке, красовалась бы постная Костина физиономия. Пусть видит: все в этом мире схвачено.

Дело, в общем, было за малым: надо было, чтобы Костя сам догадался о моих мыслях.

Но он не догадывался.

Или делал вид, что не догадывается.

6

С первым снегом замочили на барахолке одного из пацанов Филина.

Я этого дурака не знал, и конкретный Толян не знал, но Долган знал и другие пацаны тоже насторожились, тем более что Долган продолжал мутить воду. Дошло до того, что кто-то по пьяни пустил слушок, что Филин будто бы по-настоящему побаивается Долгана. Дескать, имеется на руках у плешивого какой-то сильный документ. А документ этот накопал еще Шурка. А может, шептались, это как раз Шуркина папка попала к Долгану. Вроде должен был Шурка передать Филину какую-то загадочную папку.

Однажды в «Рыбах», хватанув с конкретным Толяном шампусика, я свернул разговор на деда Серафима. К моему удивлению, услышав про деда, Толян зашипел, как испуганный гусь. Ну, ни в какую – о деде, будто подписку дал. Зато объяснил запутанную ситуацию с Филином.

Так долго, как Филин, объяснил конкретный Толян, на рыбном месте не сидят. Обычно, как только появляются крупные бабки (а они в этом деле появляются быстро), силы растяжения и притяжения слишком сильно начинают действовать друг на друга. Филин, конечно, голова, но и он не всегда сечёт. Всосал? Значит, пора Филину уходить. Долган это, например, чувствует. На рынок идут теперь новые пацаны. Зачем им делиться с Филином? Слышал, недавно порезали нашего пацана? Если Филин себя не покажет, большая кровь прольется.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*