Наталья Кулагина - Ого, индиго!
– Доченька, до поры до времени ты кормила только тараканов. И в этом преуспела. Они хорошо разводились даже там, где не могли появиться в принципе. Однажды с Майкой на даче вы прикормили мышь. Говорили – смотри, какая маленькая, какая хорошенькая. Глазки, как у живой. Давай оставим ей на ночь сухарик или пряничек. Логика в этом была. Мышка выжила, окрепла, принесла богатое потомство. Это потомство выжило нас из дома. Так что в каком-то смысле ты кормилец. – Мама положила Дине еще один кусок пирога, который та с удовольствием съела.
В кабинете стояла жара. Пар поднимался над головами участников преступления. В том, что это преступление, уже мало кто сомневался. Старичок-мумия был похож на памятник самому себе. Только он имел право вести человечество к счастью.
– У Индиго существует древняя связь с птицами. Птицы – первый символ веры удивительной жизни Индиго. Мускул крыла – религия и судьба Индиго. Судя по всему, Индиго не умирают, в человеческом смысле этого слова. В момент смерти они просто переходят из одной реальности в другую. Это мы умираем, а Индиго возвращаются домой. Черта, отделяющая одну реальность от другой, очень тонкая – забытье, вечный сон, смерть. Индиго может пересечь черту «туда-обратно» бесчисленное количество раз, он может воплотиться на Земле под любым именем и с любой легендой. Как птица упрямо стремится с севера на юг и обратно, так Индиго таранит вечность, проверяет на прочность собственный лоб, берет большой груз и после «смерти» стремится вернуться на Землю. – Старичок вздохнул и замер, будто грезил наяву и проклинал день, когда понял, что он родился, но не может умереть. – Даже если на Земле останется всего лишь один Индиго, он сможет изменить мир. Но нам это не интересно. – Старичок задумался и отключился, словно на мгновение ушел в астрал перезарядить батареи и уточнить, что делать дальше с неуправляемыми Индиго.
* * *Из детской комнаты раздался тоненький детский голосок:
– Мама!
Динка замерла и прижала губы пальцами.
– Ой, сколько времени, почему не спит? А она могла что-нибудь услышать?
– Конечно, могла! Мама сошла с ума! Это бывает с женщинами двадцать первого века, которые ни дня не работали. Все беды – от свободного времени!
– Мама, я работаю мечтой! – Динка улыбалась и никак не походила на несчастную женщину.
– Это как?
– Я всегда мечтаю! Все, Майя ждет! Я пошла!
– Только не пудри ребенку мозги. После тебя ей очень трудно доказывать, что мир состоит не из зефира и мармелада, и что по городу не разгуливают говорящие слоны. Майка достойна знать правду о мире, который ее окружает.
– Я еще не готова...
– Что?
– Я еще не готова рассказать Майке, что существует добро и зло. Что зло – предает, унижает. Мне так страшно, мама!
– Почему? – на этом моменте пламенной речи мама действительно поверила, что Динка остановилась в развитии лет эдак двадцать назад. А Динка не могла остановиться, будто только в эту секунду поверила, что мир несправедлив.
– Посмотри, сколько хороших людей в битве добра и зла выбрали сторону зла. Они занимаются пиаром, рекламой. Пропагандируют насилие, хаос, отсутствие смысла жизни. Или вернее – пиарят выгодный им смысл жизни – новая машина, новая квартира, новый стиральный порошок. Люди верят в то, во что выгодно верить. В чувство собственного величия и гражданский пафос. Идет Третья Информационная Мировая война, мама. Мне страшно, что это никогда не закончится, мама.
– Ты опять преувеличиваешь!
– Вовсе нет. Сегодня мир предназначен для зомби. А я скучаю по временам, которых никогда не знала. Которые донеслись до меня раскатами грома легенд. Моррисон. Джоплин. Леннон. Монро. Живые иконы свободы. Мне жаль, мама, что я никуда не успеваю. Даже не смогла вовремя появиться на этой земле.
– Мама!
Голос Майки отрезвил Динку.
– Да, доченька! Я иду, доченька! Мне будет очень жаль, если ты вырастешь и не решишься хотя бы на одну настоящую революцию внутри себя! Я иду, доченька! – И Динка ушла в комнату собственного детства, где она каждый день перед сном загадывала желание и ждала настоящую фею.
Старичок поправил идеально выглаженные манжеты рубашки, подчеркивающие стерильность рук. Тонкие худощавые пальцы, словно шахматные точеные фигурки лежали на дубовом столе.
– Итак. Что вы еще должны знать об Индиго? – Старичок разглядывал собеседников, словно был учителем и интересовался мнением учеников о «Му-Му». Ученики отводили в сторону глаза.
– Индиго очень впечатлительны, ранимы, гиперчувствительны. Их кожа – отсутствие кожи. В детстве они переживают такие моральные страдания, что с трудом вспоминают, зачем они подписались под заданием-контрактом. Выживаемость Индиго очень плохая. Из тысячи гусеничек, дай Бог, взлетит к свету одна бабочка. Одно дело – быть Индиго. А другое дело – выжить на Земле, будучи Индиго. У Индиго большая смертность. Их убивают одиночество, непонимание, ненависть к себе, повышенное чувство ответственности, которое ведет к чувству вины за все, что происходит на планете. Их убивает хаос. Собственная скорость горения. Их мозг функционирует на других частотах. Они всю жизнь куда-то опаздывают. Войну, голод, смерть, цунами они переживают как личную трагедию. Мы целыми днями гоняем негативные новости по телевизору и радио, чтоб у аутистов-Индиго не было даже мысли-искушения выйти из своей скорлупки—черепашьего домика. Таким образом мы держим Индиго под контролем. Настоящий Индиго должен помнить, что его здесь никто не любит. Мир полон тревожных событий, здесь кровь и отчаяние, плохая экология и война. Мы постарались, чтобы на телеэкранах убийство показывали в среднем каждую минуту. После таких новостей Индиго сбегает жить на корабль, строчит донесения-жалобы в Центр и становится беспомощной игрушкой в руках ветра-судьбы. Мы заражаем Индиго страхом – это лучший способ выбить магический кристалл творчества и свободы из его рук. Индиго, пораженный вирусом отчаяния, поддается манипуляции и легко перебегает на нашу сторону.
Судя по всему, старичок провел последние годы в секретном заповеднике, где под охраной врачей жили самые талантливые и перспективные Индиго. К ненависти старичка примешивались личные мотивы, но какие именно, было не разобрать.
– Предательство – отличный способ убить Индиго. Предательства нет в их системе координат, перед ним они совершенно безоружны, словно якуты пред водкой и табаком. Нет иммунитета и необходимых ферментов. – Старичок вздохнул, словно когда-то сам прошел настоящую проверку боем. – У Индиго-аутиста нет начала и конца его внутреннего мира. Он бесконечен внутри себя. Люди его отвлекают от созерцания вечности. Но чаще всего аутист-Индиго просто тот, кто не прошел испытание боем. Он нытик, тот, кто сбежал от реальности в мир воображения. Медленный способ самоубийства. Он не может смириться с жестокостью окружающего мира, а изменить себя, а значит, и реальность вокруг, он не в состоянии. И мы, конечно, пользуемся.
Старичок провел поистине колоссальную работу по поиску и исследованию Индиго. Жизнь удалась.
В детской комнате можно было провалиться в прошлое, в тонкие вневременные щели. Динкины игрушки, картинки на стене, коврик, на котором Динка фотографировалась в возрасте шести месяцев. Дина на цыпочках подошла к кроватке дочери и поцеловала ее в нежную щеку. Та счастливо пропела, всплеснула руками и повисла на Дининой шее.
– Мамочка!
– Почему не спишь, хулиганка?
– Расскажи сказку!
– Ложись и слушай! Только одно условие!
– Какое?
– Закрой глаза! Как только откроешь, сказка убежит, как Золушка. А нам оставит только прозрачный башмачок, который мы не найдем.
– Почему?
– Он невидимый! – Майка подставила губы для поцелуя и крепко зажмурила глаза. Она демонстрировала серьезность намерений, надувала губки, еле сдерживая смех. Динка провела рукой по ее нежным волосам, вдохнула детский запах, залезла в кроватку под прозрачный полог и прижала Майку к себе. Сказка началась...
– Жила-была одна планета. Эта планета, как две капли воды, была похожа на нашу. На зеркальной планете жили волшебные люди. Они отличались необыкновенной красотой, талантами и любили друг друга нежно и преданно. У прекрасных людей были волшебные глаза, чудесные волосы и волшебные вещи. Каких вещей у них только не было! Но все волшебное и нужное на этой необыкновенной планете выглядело как самое обыкновенное. С первого взгляда было вовсе не разобрать, ржавый гвоздь волшебный или нет. Так вот, с помощью самых обыкновенных предметов волшебные люди умели летать! Они творили настоящие чудеса!
– А что такое чудеса?
– Чудо – когда неожиданно происходит то, чего хочешь больше всего на свете! Нет. Не так! Ты даже не представляешь, чего ты хочешь. И это «не знаю что» находит именно тебя!
