Дия Гарина - Пойти туда...
– Однако, не отпускает тебя смерть. Придется еще одно средство испробовать. Сейчас в баню тебя сведу. Очистишься от скверны, а заодно и согреешься.
В этот раз у меня хватило сил на то, что бы повиснув на волхве самому переставлять негнущиеся ноги. Хорошо, что до бани идти было всего ничего. Взгромоздившись на полок в парной, по мере сил помогал Мурашу стаскивать с себя одежду. Боли в ране я по-прежнему не чувствовал, даже когда он оторвал присохшую к ней тряпицу с каким-то снадобьем.
– Ты грейся пока, а я пойду сменю припарку, – проворчал старый волхв, и плеснув квас на раскаленные камни, исчез в клубах душистого пара.
Какое-то время я блаженствовал, согреваясь и вдыхая хлебный запах кваса. Потом хлопнула дверь, но вместо ожидаемого Мураша передо мной из пара, как Афродита из пены, появилась Асмир. Сравнение с Афродитой возникло в моей голове совсем не случайно. Как и Пенорожденная, девушка была абсолютно голой. Вот тут-то дух у меня захватило не только от пара. Хотя, казалось бы, пронять наготой современного мужчину избалованного порножурналами, фильмами и сайтами, достаточно проблематично. Да, собственно говоря, я почти ничего и не видел. Парная освещалась нещадно трещащей лучиной, дававшей света ровно столько, сколько требуется, чтобы не промахнуться веником мимо тела. К тому же белый горячий туман ревниво скрывал от меня самое интересное. Тонкие смуглые руки сплетались надо мной в каком-то удивительном танце, мокрые волосы, прилипшие к соблазнительным округлостям, казались замысловатой черной татуировкой. Все остальное растворялось в во влажной клубящейся мгле. Асмир что-то напевала чистым звонким голосом. Слов я, естественно, не понимал, но догадывался, что речь велась обо мне.
Неожиданно ее руки опустились на мои плечи. Ощущение было такое, словно меня основательно обработали электрошоком. Повинуясь каким-то первобытным инстинктам, мышцы тут же напряглись, а сердечный ритм участился минимум вдвое. Прикосновения нежных пальчиков ощущались уже на груди, и явно не собирались на этом останавливаться. Окончательно обалдевший, я уже собирался изречь какую-нибудь глупость, но Асмир наклонилась, мягко прикрыв мне рот ладошкой, и сказала:
– Не противься. Такова воля Велеса. Сейчас я сосуд его силы, которая должна перейти к тебе. Только так можно вернуть тебя к жизни.
Завершилась эта тирада поцелуем, да таким, что все мои цивилизованные возражения позорно бежали, унося с собой остатки рассудка. Избавившиеся от моральных цепей руки притянули девушку с такой силой, что, казалось, будто все до единой косточки ее хрупкого тела жалобно хрустнули. Но я был бы не я, если бы в этот ответственный момент не вмешался его величество Случай. Сознание Велеслава, мирно дремавшее под действием разбойничьего снотворного, неожиданно пробудилось. Представляю себе его изумление! Но каково мне? Такой досады я уже давненько не испытывал. Самое же неприятное оказалось в том, что контроль над телом постепенно стал вновь переходить к Велеславу. О чем он подумал, неожиданно оказавшись в этой пикантной ситуации, мне узнать, увы, не пришлось, потому что с грохотом летящего под откос поезда на меня накатила чернота. Я ощутил себя бестелесным сгустком сознания, летящим в бесконечной ледяной Вселенной. Грохот все нарастал, превратившись в невыносимый гром… А потом все кончилось. Гром сменился мерным стуком топора, а чернота – серой промозглостью раннего бессолнечного утра. Сверху на меня издевательски смотрел заштопанный брезент палатки. Значит все-таки сон. Всего лишь сон. Черт! И как только Курицыну не стыдно рубить дрова в такую рань!
Глава III
Все утренние ритуалы вроде умывания, завтрака и мытья посуды, которое навесил на меня мстительный Витька, я проделал на автопилоте. Состояние было, как с глубочайшего похмелья, хотя вечером мне почти ничего не досталось – постарался беженец Вова. Все мысли были заняты моим… чем? Сном? Видением? Галлюцинацией? Ведь я уже почти поверил в то, что попал в свою прошлую жизнь, и мне придется прожить ее заново. В другом мире, в другом теле… С Асмир. Как же мне теперь… без нее? Дичь какая-то! Я ведь взрослый мужик! Все эти ромеовские выходки не для меня. Ах, нет моей Джульетты – хлоп чикушку с ядом! Бред! Ведь это сон! Всего лишь сон. Не было ее никогда, а если бы и была, так тыщу лет назад.
И т. д. и т. п.
Н-да… Такой реакции я от себя не ожидал. Тем более, что меня всегда привлекали «домашние» женщины. Как моя Ольга. Нежные, кроткие, хозяйственные – идеальный сплав жены и матери. Должно быть, сказывалось сиротское детство. Мать умерла, когда мне было всего три года, а отец потом так и не женился. И вдруг такая смена приоритетов. Влюбиться! И в кого? – в малолетку, владеющую саблей, как иглой. Да к тому же несуществующую. Явный признак приближающейся шизофрении.
Чтобы окончательно не спятить, я вынужден был срочно взяться за руководящую работу, и принялся покрикивать на Ольгу, чтобы быстрее вылезала из воды. Вон губы уже посинели, а она все плавает и ныряет. Русалка, е-мое! Надо сказать, что у моей жены с детства проявилась просто патологическая тяга к воде. Еще крохой, она при виде любого водоема, будь то море или грязная лужа, немедленно бросалась в него, иногда даже не снимая одежды. С тех пор мало что изменилась, и Ольга с блаженной улыбкой могла часами плюхаться в самой холодной воде.
– Немедленно на берег! Не хватало еще, чтобы ты сейчас свалилась с простудой. Мне потом тебя на себе тащить придется!
– Ну, Гаря! (Это мое ласковое прозвище, хорошо, что не «Горе»!) Пожалуйста! Еще пять минут, – взмолилась посиневшая ундина, – Я совсем не замерзла. И потом ведь ты меня согреешь, правда?
Надо же! Кокетничать с собственным мужем! Такого за ней раньше не водилось. Пробормотав что-то невразумительное я поспешил ретироваться, а сам все сравнивал стоящую перед глазами обнаженную Асмир в белой пелене пара и резвящуюся в воде Ольгу (правда в купальнике). Более несхожих женщин представить трудно. И все-таки… Была бы возможность – женился на обеих. Даешь гарем российским мужикам! Нас так мало осталось…
Когда я вернулся к палатке, юный друг археологов успел уже разобрать свой металлоискатель.
– Не понял. Ты же хотел покопаться в той деревне, – удивился я.
– Какое там копаться. В деревне теперь народу больше чем людей. Как ты себе представляешь наши поиски? За нами детвора хвостом будет ходить. А, не дай бог, найдем что-то ценное?
– Так они вроде нормальные люди. Не бандиты, не воры…
– Когда дело доходит до денег и нормальный человек может того… Были на моей памяти такие случаи. Шли «в поле» друзья не разлей вода, а возвращались… Как доходит до дележа, откуда что берется. Все дерьмо со дна души всплывает. А тут народ пришлый. Этот беженец говорил: сколько мужиков в деревне? Пять? На нас хватит, оборони царица небесная. Трупы в заброшенный колодец скинут и земелькой присыплют. Очень даже просто. Нет, Игорек. Я туда не пойду и вас не поведу. Как главнокомандующий, несу полную ответственность за личный состав.
– Личный состав благодарит за заботу, и интересуется: не будет ли любезен многоуважаемый генералиссимус, посветить его в свои дальнейшие планы. Короче, куда двигаем дальше?
– Туда, – волосатый палец друга указал на противоположный берег, – переправимся и часов через пять будем на месте.
Вынув из кармана свою чудо-карту, Витька ткнул пожелтевшим ногтем в одному ему видимую точку.
– Там, говорят, раньше святилище было. Может, кто чего и зарыл. Предметы культа или еще что.
– А как переправляться будем?
– Вплавь. Плотик смастерим, вещи погрузим, – Ольга с Альфой переправят. А сами вспомним молодость. Наперегонки через речку, слабо?
– Не слабо. Кто последний, тот…
– Два дня моет посуду за всеми.
– Согласен. Готовься мыть.
– Это мы еще посмотрим. Давай, займись плотиком, а я соберу вещи. Ольга все равно из воды не выйдет, так мы ей сразу плот с вещами и подкинем.
– Да, уж. Дорвалась. И Альфа не отстает – «Титаник» из себя изображает.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – плюнул через левое плечо суеверный Курицын, – чтоб слов таких в течение всей экспедиции от тебя не слышал. Глазливый ты, Игорь. Даже работа твоя застопорилась, потому, как сглазил ты все дело на последнем банкете.
– Ты откуда знаешь, Штирлиц?
– Агентура докладывает. Не помнишь, что ли как тост произносил: «Выпьем за успех нашего безнадежного дела»! Накаркал. Сколько раз с тех пор тебя комиссия браковала? То есть не тебя, конечно, а твои исследования?
– Витька, отстань! Не сыпь мне соль на рану, хуже будет.
– И что ты сделаешь? – правая бровь Витьки скептически поднялась.
– А вот что! – выпалил я и боднул друга головой в живот. То есть попытался боднуть, потому как Витька, несмотря на свою богатырскую комплекцию, всегда двигался на удивление быстро. И с годами скорости не потерял. Я почувствовал, как мою руку сжали железные тиски, заломили назад и, пользуясь моей инерцией, повели кругом. Оставалось только лягнуть условного противника в колено. Получилось недурно. Витька потерял равновесие и рухнул прямиком на меня. Ощущения были такие, словно мое бренное тело швырнули под асфальтовый каток.
