Дзюнпэй Гомикава - Условия человеческого существования
Тэрада и Ямаура переглянулись.
— Ох, душа не на месте… — прошептал Ямаура. — А если господин ефрейтор погиб?
Когда они услышали, что Тангэ зовет их, они, даже не взглянув на Хикиду, стрелой пустились на его голос.
20Кадзи стоял в дверях хижины. Ботинки и обмотки были перепачканы в глине. Китель промок от пота.
— Ты что это? — спросил Тангэ.
Кадзи кивком показал в сторону колодца.
— Похоронил… — прошептал он.
— И того китайца тоже?
Лицо Кадзи, угрюмое, готовое в любую минуту вспыхнуть гневом, исказилось недоброй усмешкой:
— Его даже товарищи бросили, почему я должен его хоронить? Хоронить человека, убившего эту женщину? Она-то в чем была виновата?
— Ты сражался с ними, поэтому ненавидишь их, а я нет…
Тангэ направился к колодцу. Кадзи остановил его.
— Устыдить меня хочешь?
— Таких сложных соображений у меня нет. Просто есть время, вырою могилу, и все. Ты похоронил женщину. Значит и китайца этого нужно похоронить… Ты не хочешь — значит это сделаю я.
Тангэ ушел к колодцу. Кадзи отвернулся. На глаза попался куриный насест, устроенный высоко над землей, чтобы оградить кур от хорька. Кадзи просунул руку, вытащил курицу и резким движением свернул ей шею. Он доставал их одну за другой и душил. Подошел Ямаура.
— Помочь?
Кадзи разжал руку и вдруг потупился. Воцарилось молчание. Курица тяжело плюхнулась к ногам Кадзи.
— Больше таких дурацких поступков не будет, — хрипло произнес он. — Тех, которые уже сдохли, возьмем с собой. Теперь, пожалуй, не скоро придется проходить мимо жилья…
21Несколько дней шли сопками, избегая равнин, где могли попасться населенные пункты. Еды не хватало, но пока дорога в сопках не отклонялась от намеченного маршрута, Кадзи упорно держался горных тропинок. «Здорово подействовал на него этот последний налет», — думал Тэрада. По наблюдениям Тангэ, Кадзи избегал жилых мест не только из осторожности. Казалось, он боится самого себя, инстинктивно чувствуя, как беспощадно стал бы сражаться в случае нападения. Возможно, Тангэ угадал.
Наступил день, когда сопки кончились и перед ними открылась равнина. Бескрайняя, она протянулась до самого горизонта, а горный хребет отклонялся далеко в сторону, огибая ее с востока.
Внизу, у самых ног, раскинулось большое селение. Широкая дорога убегала на запад, вдали виднелась еще одна деревня, поменьше. Чуть ближе тянулась полоса леса. За лесом угадывалась полноводная река.
— Надо попытаться пройти! — сказал Кадзи. — А на дальнем поле за деревней закусим. Кукуруза, должно быть, созрела.
Сквозь редкий лесок бежала извилистая тропинка от опушки к деревне вниз по отлогому склону.
На опушке, под гигантской сосной, лежали трое солдат, наблюдая за деревней. Группа Кадзи подошла к ним с тыла почти вплотную.
Когда Кадзи окликнул их, навстречу поднялся человек могучего телосложения с погонами унтер-офицера.
— Вовремя подоспели! — сказал он, ничуть не удивившись. — Чертовски скверное местечко!
— Почему? — спросил Кадзи, ощутив неприязнь при виде упитанной, лоснящейся физиономии.
— Взгляни сам! Красные повязки так и кишат!
Действительно, у многих людей там внизу на рукавах алели повязки.
— От чего это они всполошились? — спросил Кадзи.
Унтер-офицер нахмурился. Ему явно не понравилась манера Кадзи разговаривать.
— Двое наших спустились в поселок, — ответил один из двух ефрейторов, лежавших под сосной. — Вон видишь, между дорогой и полем народ толпится? Там они и попались оба…
— Вы что же, выслали разведку и даже не поддерживали ее? — поинтересовался Кадзи.
— Да они мигом влипли… — ответил ефрейтор с таким видом, будто не находил в этом происшествии ничего особенного.
— Поддержка? Какая там поддержка, когда нас всего трое! — побагровев, бросил унтер.
— Говорил вам, надо было всем вместе идти! — возразил другой ефрейтор, и тогда унтер, метнув на него свирепый взгляд, гаркнул:
— А ты заткнись! Тоже мне, рассуждать берется. Из какой части? — спросил он у Кадзи.
— Из уничтоженной… — сказал Кадзи.
— О-о, значит, герои!.. — Вот что, давайте примем такую тактику, — унтер показал вниз. — Видишь эти здоровенные валуны? Давай жми туда и прикрывай нас! А мы одним броском доберемся вон до того бобового поля, видишь? И оттуда будем прикрывать вас, так что вы спокойно перебежите.
Кадзи переглянулся с Тангэ и усмехнулся.
— План превосходный, да только невыгодный для нас.
— Почему это?
Кадзи опять усмехнулся. Кто же доверится человеку, который спокойно наблюдал, как гибнут его товарищи?
— Да потому, что стоит вам добраться до безопасного места, как вы, пожалуй, рассчитаете, что тремя винтовками поддержку, мол, все равно оказать невозможно, или что-нибудь в этом роде… Не хочу быть брошенным на произвол судьбы — вот почему. Давайте сделаем лучше так: вы трое и я вместе с вами останемся здесь и будем прикрывать остальных. А они под командой вот его, — он показал на Тангэ, — перебегут к полю и оттуда прикроют нас.
Унтер скорчил кислую мину. Ефрейтор, на которого он недавно прикрикнул, смотрел на Кадзи, доброжелательно улыбаясь. «А ты, видать, стреляный воробей!» — говорила эта улыбка.
— Ты что, не доверяешь нам? — спросил унтер. У него было такое выражение лица, будто он не постесняется в случае чего дать зуботычину.
— Не в вас дело, — невозмутимо ответил Кадзи. — Обстановка такая, что за самого себя не станешь ручаться… Ну, так как же? Не согласны — мы будем действовать самостоятельно.
— Постойте! — вмешался Тангэ. — Может, лучше дождаться ночи?
— Сегодня ночь будет лунная… — произнес Ямаура. Непонятно было, что он имел в виду — что лунной ночью будет легче идти или что при луне их легче сцапать.
— Ночи?! В деревне засекли нас, — сказал унтер. — Они только ждут, чтобы мы спустились, а надоест ждать — сами сюда пожалуют.
— Затяните покрепче шнурки на ботинках… — тихо распорядился Кадзи, обращаясь к Тэраде и Ямауре.
Поселок раскинулся широко. Наиболее опасным для перебежки был небольшой участок, метров четыреста, между дорогой, соединявшей обе деревни, и тропинкой в сопки. Все остальное пространство представляло собой сплошное зеленое море полей, где ни та, ни другая сторона не могла бы вести эффективный огонь.
Потребовалось не менее получаса, чтобы пересечь эту опасную зону. Первая группа, под командованием Тангэ, добралась до валунов сравнительно благополучно. Его самого, правда, легко ранило — пуля поцарапала руку повыше локтя. Второй группе пришлось гораздо труднее. Они намеревались проскочить без стрельбы, но натиск ополченцев, на подмогу которым подоспело чуть не все мужское население деревни, оказался настолько стремительным и энергичным, что Кадзи и его новым спутникам уже никак нельзя было полагаться на прикрывающий огонь товарищей. Пришлось каждому на свой страх и риск вести бой. Их вынудили бежать совсем в другом направлении, чем они наметили.
Солнце уже висело над горизонтом, когда обеим группам удалось соединиться. Теперь их было девять. Они шли, оглядываясь, а за ними тянулись вкось причудливые длинные тени.
Дружелюбно настроенный ефрейтор — его звали Удзиэ — догнал Кадзи.
— Я обязан вам жизнью…
Удзиэ в самом начале перебежки споткнулся и расшиб колено. Если б не Кадзи, который заметил это и, вызвав огонь на себя, дал ему доковылять до валунов, Удзиэ и вправду не выбрался бы живым.
— Вы, видать, из гражданских, а? — поинтересовался Удзиэ. — А воюете здорово! — В улыбке, с которой он смотрел на Кадзи, светилась благодарность.
— Двусмысленный комплимент! — улыбнулся и Кадзи. — Еще недавно я был самым обычным и тихим парнем. А вот научили убивать…
— Ничего не поделаешь… А мне, знаете, даже как-то не по себе… Отчего это нас повсюду так ненавидят?
— Их право, — сказал Кадзи и перевел взгляд с Удзиэ на Тангэ. — А может, тут дело не только в ненависти. Может, им просто интересно за нами охотиться!
Зачем он это говорит? Охотиться! Значит, у охотников имеется на это достаточно оснований… Ведь он и сам готов был признать это. Но сейчас в нем кричало инстинктивное озлобление загнанного зверя. И оно заглушало голос рассудка.
Тангэ шагал молча. Болела рука, огнем жгло локоть. Болела не только рука, но и душа. Конечно, он знал заранее, что путь беглеца будет нелегким. Но путь этот оказался в тысячу раз труднее. Тангэ бежал от войны, а война цепко держала его в своих когтях. Теперь он и сам осознал это. Когда ополченцы стреляют в него, и он бежит, спасаясь от пуль, кто он? Где его убеждения? Отчего, зачем подстерегают его наравне с остальными?
— Стоп! — внезапно скомандовал Кадзи. — Давайте разживемся здесь кукурузой!
