Дэвид, Вебер - Факел свободы
"Если мы пойдем вперед и захватим планету, мы можем бродить вокруг, чтобы поднять наши спасательные капсулы после этого. То, что осталось от сил Розака не захочет ссориться с нами теперь, когда он потерял свои корабли боеприпасов. А у меня еще есть одиннадцать крейсеров и шестнадцать эсминцев. Меня не волнует, если весь чертов "Королевский Флот Факела" ждет на орбите вокруг планеты, они не будут в состоянии защитить ее без магических ракет Розака в поддержке! Но если мы обрушимся на планету, сохранившиеся корабли Розака никогда не позволят нам попасть в диапазон, чтобы снять их, тоже. И это означает, что он уйдет чистым со своими сенсорными данными... и вся галактика будет знать, кто это сделал".
Он взглянул на Джессику Милликен уголком одного глаза. Учитывая тот факт, что гражданин коммодор Лафф и капитан Мэддок были оба почти наверняка одинаково мертвы, коммандер Милликен была теперь старшим мезанским представителем в настоящее время. Она выглядела такой же потрясенной тем, что случилось с НФИ, как хевенитские офицеры и матросы вокруг нее, но она все еще представляла цену, которую НФИ заплатил бы, если Конидис не нападет на планету.
""Рабсила" никогда не поддерживала нас, потому что мы нравились ей, - подумал он жестко. - Она поддерживала нас, потому что мы представляли полезный инструмент. Если мы не ударим по Факелу, эта полезность исчезнет, насколько это касается ее, а без "Рабсилы" мы потеряем будущую материально-техническую поддержку".
Без некоторого источника поддержки, о простом устранении повреждений его сохранившихся судов не было бы и речи. Любой вид устойчивого действия против контрреволюционеров в Новом Париже стал бы невозможным, если они не хотели, чтобы их рассматривали как не более чем рядовых пиратов. И если бы это случилось, то все, что они уже сделали - цена, которую они уже заплатили - пропало бы зазря.
"Но это будет зазря, так или иначе, если мы сделаем это, - понял он. - Единственная причина, по которой Лафф согласился на эту операцию, в первую очередь потому, что она должна была быть анонимной. Никто не должен был знать, что это были мы. Благодаря Розаку, однако, все будут знать, и никто в Народной Республике не соберется сплотиться с "защитниками революции", когда они будут знать о нарушении Эриданского Эдикта для банды генетических работорговцев".
Он взглянул на гражданина коммандера Санчеса. Его начальник штаба был вовлечен в интенсивные четырехсторонние переговоры с гражданином коммандером Шарлем-Анри Андервудом, старшим помощником "Чао Кунг Мина"; гражданином лейтенант-коммандером Се?заром Хюбнером, тактическим офицером тяжелого крейсера; и гражданином лейтенант-коммандером Джейсоном Пети, оперативным офицером штаба Конидиса. Не было никакого вопроса, без сомнения, в выражении намерения Санчеса, думал обиженно гражданин коммодор.
Начальник штаба, в отличие от самого Конидиса, никогда не развлекался какими-либо сомнениями по поводу обоснования операции "Феррет". Для него это был простой вопрос покупки поддержки, в которой нуждалась Революция, и это автоматически ратифицировало все, что могло бы от них потребоваться.
"Я не хочу делать это, - признался самому себе гражданин коммодор. - Я никогда не хотел этого делать. А теперь..."
- Коммандер Милликен, - услышал он собственный голос.
- Да, гражданин коммодор?
- Мне кажется, - сказал Конидис, - что нынешняя ситуация лежит далеко за пределами любой возможности того, что было предусмотрено, когда эта операция планировалась.
Он сделал паузу. Белокурая коммандер, которая стала единственным официальным мезанским представителем в НФИ в тот же момент, когда Конидис стал его командующим, только посмотрела на него, ее голубые глаза и выражение лица было вежливо внимательны.
- Совершенно не считаясь с потерями, которые мы понесли, - продолжал он, - очевидно, что враг знает, кто мы и почему мы здесь. Они также знают о... спонсорстве "Рабсилы". Если мы будем продолжать, как планировалось первоначально, последствия для Народного Флота в Изгнании будут чрезвычайными. По той же причине, однако, учитывая потери, которые мы уже нанесли им, мне кажется... маловероятным, по меньшей мере, что Флот Солнечной Лиги примет сочувственное отношение к системе Мезе в общем, если станет известно, что трансзвездники, базирующиеся на Мезе, стояли за всем, что случилось здесь сегодня. Согласны ли вы с такой оценкой?
Милликен ничего не говорила в течение нескольких секунд. Потом пожала плечами очень незначительно.
- Гражданин коммодор, я думаю, что любому пришлось бы признать, что то, что вы говорили до сих пор является самоочевидным.
Ее голос был уклончивым, но Конидис почувствовал шевеление надежды, так или иначе. По крайней мере, она не начала пытаться спорить с ним.
- Как мне кажется, у нас есть два варианта, - сказал он ей. - Во-первых, мы можем пойти дальше и провести операцию, а затем попытаться подобрать весь наш выживший персонал перед уходом из системы. Предположим, что мы добьемся этого - и то, что у нас есть достаточная поддержка корабельного жизнеобеспечения - при этом не будет каких-либо заключенных для любого допроса. Несмотря на это, я уверен, будет достаточно восстанавливаемых тел для окончательной ДНК-идентификации, если кто-то проведет с Новым Парижем их сравнение с нашими личными делами. Каковое означает, что основной анализ Розака того, кто мы такие и откуда мы пришли - и, следовательно, с чем мы пришли сюда - будет четко подтвержден, насколько галактика в целом будет обеспокоена. Мое понимание нашего первоначального оперативного плана было в том, что "Рабсила" хотела бы избежать этого. Что анонимность была первичной оперативной целью.
Он снова сделал паузу, и, еще раз, она просто смотрела на него, ожидая.
- Наш второй вариант заключается в отказе от прямого нападения на Факел, - сказал он. - У нас есть более чем достаточно огневой мощи, чтобы сокрушить весь Факел - я имею в виду, Вердант Виста - и уйти. Мы могли бы разбить любые военные корабли, которые они могут иметь на орбите, когда мы облетим планету, а затем вернуться и найти время, чтобы разрушить их орбитальную инфраструктуру. Учитывая тот факт, что нынешний режим системы объявил войну "Рабсиле" и Мезе, это было бы вполне законно в рамках принятых правил войны. Нам все равно придется беспокоиться о том, как Солнечная Лига будет реагировать на то, что случилось с судами Розака, но с юридической точки зрения, Меза и "Рабсила" могут привести веский аргумент относительно того, что наши действия были оправданными в свете объявления Розака о намерении атаковать нас, если мы не прервем полностью наши законные операции против Вердант Виста.
Опять же, он остановился. Опять же, она ничего не сказала, и он схватил дилемму за рога.
- Моя мысль в том, что первый вариант будет иметь катастрофические последствия для Народного Флота в Изгнании, и, вероятно, одинаково губителен для "Рабсилы" и, вполне возможно, самой системы Меза. По второму варианту мы будем не в состоянии выполнить наши оперативные цели полностью, но он все равно нанесет огромный ущерб текущему режиму Вердант Виста. Даже возможно, что мы поймаем значительную часть правительства режима на борту космической станции. Если на то пошло, - он позволил себе легкую улыбку, хотя был далек от чувства развлечения, - орбитальный мусор упадет где-нибудь, если мы вынесем их станцию. Было бы жаль, если это произойдет так, что он упадет на любые крупные населенные пункты в результате любого... поощрения, которое мы могли бы дать ему, но такого рода побочный ущерб не будет являться нарушением Эдикта.
Учитывая все это, я считаю, что второй вариант на сегодняшний день является лучшим из этих двух. Мы продолжим и добьем их "флот", и всю их орбитальную инфраструктуру и промышленность, но я не собираюсь совершать явное нарушение Эриданского Эдикта, когда это обязательно повернется не только против меня и моих людей, но и против "Рабсилы" и Мезы в такой же мере.
Джессика Милликен по-прежнему смотрела на хевенита единственно задумчивыми глазами в то время как ее мозг пошел в лихорадочную активность. Каждое слово, что он только что сказал, было бесспорно точным. Конечно, он не знал о "Троянском коне", поэтому он не знал, как мало кто-то в системе Меза собирался заботиться о том, что случилось бы с "Народным Флотом в Изгнании". Каковое не меняет того факта, что он был абсолютно прав в том, что отрицание "Рабсилы" явно было бы сильно поврежденным. Это было не то же самое, что сказать, что отрицание Согласования было повреждено, но официальное неудовольствие Лиги, спущенное на Мезу, особенно в это время, точно не подпадает под заголовок того, что ее начальство будет рассматривать хорошим.
