Замок на песке. Колокол - Мердок Айрис

– Конечно передам.

Они стояли, глядя друг на друга и силясь придумать, что сказать. Дора видела, что на оконной рамке лежит его рука. Ей так хотелось накрыть ее своей, но она этого не сделала. Интересно, осмелится ли она его поцеловать, когда поезд тронется.

– Я ведь толком не поблагодарила вас за Бат. Если бы не вы, мне бы никогда это не удалось.

– Ну что вы. Я очень рад, что так вышло. Передайте от меня поклон Салли!

– Конечно! Вы знаете, мне просто не терпится попасть туда. Я никогда не бывала в западных графствах. Интересно, как я там приживусь… А что там пьют?

Лицо у Майкла вытянулось.

– Сидр западных графств.

– А он вкусный?

– Вкусный, только очень крепкий. Я бы на вашем месте не увлекался им излишне.

– Позвоню Салли – пусть заготовит большущий кувшин, и сегодня вечером мы будем пить за ваше здоровье сидр западных графств!

Дали свисток, поезд дернулся. Отчаянно вспыхнув, Дора привстала на цыпочки, нежно наклонила голову Майкла и поцеловала его в щеку. Похоже, он удивился. Потом поцеловал ее в ответ в лоб. Поезд тронулся, и через мгновение все еще машущий ей рукой Майкл скрылся в тумане.

Дора вытащила носовой платок и медленно пошла к такси. Она всплакнула, и сладкая печаль пронзила ей сердце. Как бы то ни было, с поцелуем все обошлось. Она села в такси и попросила шофера отвезти ее к входным воротам.

Пока она шла по аллее, туман начал рассеиваться, и впереди стал проглядывать Корт: колонны и купол его на солнечном свету были четко очерченными, величественными, а серый свет на фоне бегущих по небу более темных облаков лучился, поднимаясь из затуманенной еще глади озера. Только окна казались Доре какими-то темными и пустыми, как глаза у того, кто вскоре умрет.

Она подошла к переправе – лодка по-прежнему оставалась на другом берегу, и в тумане ее видно не было. Дора потянула за веревку, чувствуя, как лодка тяжело, лениво движется к ней. Она выскользнула из тумана и ударилась о мостки. Дора села в нее и собралась было переправляться – Майкл научил ее управлять одним веслом, – но тут в голову пришла новая идея. Второе весло всегда лежало на всякий случай на пристани. Дора подняла его. Вставила оба весла в уключины, затем развязала фалинь, которым лодка крепилась к обеим сторонам переправы. Больше никто так переправляться не будет.

Она села в лодку, осторожно взялась за весла. Когда-то она умела грести. Ударив несколько раз с всплесками по воде, она обнаружила, что умеет и сейчас. Весла погрузились в воду, и лодка медленно заскользила по воде. Довольная, Дора дышала полной грудью, наслаждаясь гладким скольжением лодки, тишиной затуманенного озера, которую нарушали лишь струйки воды, стекавшей с лопастей. Туман становился золотистым. Он начал рассеиваться, и Доре были видны и Корт, и высокие стены монастыря, к которым она плыла. Над Кортом непрерывно тянулись облака, но в зените небо было ясное, и солнышко стало согревать Дору. Она сбросила сандалии и свесила одну ногу в воду. Глубина больше не страшила ее.

Она смотрела на Корт. И не могла не радоваться, что Майкл с Кэтрин не будут жить здесь, и дети их тоже, и дети их детей. Скоро все это станет территорией монастыря, и больше никто этого не увидит. Этот зеленый камыш, эти зеркальные воды, эти недвижные отражения колонн и купола – все уйдет навсегда. Будто и впрямь – и мысль эта утешала, – когда она уедет отсюда, Имбер перестанет существовать. Но в этот миг – и он был последним – Имбер принадлежал ей. Она выстояла.

Она вынула ногу из воды и начала медленно грести вдоль озера. Колокол на башне зазвонил к Nones  [72]. Дора едва слышала его. Для нее он уже звонил из иного мира. Сегодня вечером она будет рассказывать всю эту историю Салли.

1958