Анна Гавальда - Луис Мариано, или Глоток свободы
А теперь попрошу вас пройти сюда. Спускайтесь осторожно, ступени крутые!»
Ущипните меня, может, я сплю?
Туристы старательно разглядывали родинку колдуньи и спрашивали Венсана, не бывает ли ему страшно по ночам.
— Конечно, страшно, но мне, черт возьми, есть чем защититься!
И он указывал им на старинные латы, алебарды, арбалеты, палицы и прочий железный хлам, развешанный над лестницей.
Люди понимающе кивали и наводили камеры и фотоаппараты на эту древность.
Он что, рехнулся?
Когда группа покидала комнату, мы прошли перед ним и у него просветлело лицо. О нет, никаких бурных проявлений радости. Всего лишь легкий кивок. Да-а-а… вот что значит кровное родство и многовековые традиции учтивого обхождения.
Сразу видно — аристократ!
Мы хихикали, стоя среди древних шлемов и аркебуз и слушая, как он расписывает трудности содержания такого огромного строения… «Четыреста квадратных метров кровли, два километра водостоков, тридцать залов, пятьдесят два окна и двадцать пять каминов… И это при отсутствии отопления! Как, впрочем, и электричества. Да, совсем забыл, что и водопровода тоже нет! Откуда и проблема найти невесту вашему покорному слуге, дамы и господа…»
Слушатели дружно рассмеялись.
«Здесь перед вами очень редкий портрет графа де Дюнуа. Обратите внимание на этот герб, вы увидите его же выбитым на фронтоне над парадной лестницей в северо-западном углу двора.
А теперь мы находимся в комнате с альковом, обустроенной в XVIII веке для одной из моих прапрабабок, маркизы де ла Ларьотин, которая приезжала охотиться в окрестностях замка. И не только, увы, охотиться… Так что несчастному маркизу, ее супругу и моему предку, мог позавидовать и десятилетний олень, чьей головой, увенчанной ветвистыми рогами, вы только что любовались в столовой… Осторожно, мадам, это очень хрупкая вещь. Зато я настоятельно рекомендую вам заглянуть в эту маленькую туалетную комнату… Щетки, коробочки с солями, баночки с притираниями — все это подлинные туалетные принадлежности знатной дамы тех времен… Нет, мадемуазель, это ночной горшок второй половины XX века, а это тазик для сбора дождевой воды, на случай протечки…»
«Ну а теперь мы с вами подходим к самой красивой части замка: перед вами винтовая лестница северного крыла, с ее великолепным цилиндрическим сводом. Безупречный стиль, жемчужина Ренессанса!..
Умоляю вас не дотрагиваться до перил, ибо время делает свое черное дело и тысячи пальцев, к великому моему огорчению, вредят мрамору не меньше, чем острые гвозди».
Нет, ребята, у меня, наверно, бред, галлюцинации!
«К сожалению, я не смогу показать вам часовню, которая в данный момент находится на реставрации, но зато торжественно заверяю, что перед тем, как покинуть мою скромную обитель, вы сможете прогуляться по аллеям парка, где непременно почувствуете загадочные флюиды, источаемые этими древними каменными стенами, возведенными, как я уже говорил, с целью скрыть от нескромных глаз любовные утехи королевского бастарда, попавшего в сети коварной красавицы-колдуньи…»
Приглушенный шепот слушателей.
«Желающие могут приобрести почтовые открытки, сфотографироваться в доспехах на память об этом посещении и посетить туалеты, расположенные у ворот парка».
«Желаю вам приятного дня, дамы и господа, и прошу не забыть вашего гида. Хотя что я говорю! Не гида, а несчастного каторжника, навеки прикованного к этому замку, раба-аристократа, который ждет от вас не милостыни, а скромного пожертвования, которое позволило бы ему продержаться до возвращения графа Парижского[36].
Благодарю!..
Благодарю, прекрасные дамы!..
Thank you, sir!..»
Он скрылся за какой-то потайной дверцей, а мы пошли следом за группой.
Эти дурни были в полном восхищении.
В ожидании брата мы выкурили по сигаретке.
Бледнолицый юноша запихивал в покоробленный панцирь мальчишек, совал им в руки выбранное оружие и щелкал своим «Полароидом».
Один снимок — два евро.
«Джордан, осторожно, не выколи глаз сестре!»
Фотограф — то ли супердзен, то ли суперобдолбыш, то ли суперкрейзи — двигался как во сне и выглядел полным коматозником. Маисовая самокрутка в углу рта, бейсболка Chicago Bulls козырьком назад — в общем, тот еще типчик! В духе фантазий от пентюхов..?[37]
«Джордан! Немедленно положи эту штуку на место!!!»
Наконец посетители удалились. Коматозник взял грабли и поплелся в сад, домусоливая свой бычок.
Мы уже забеспокоились: соблаговолит ли юный барон де ла Ларьотин появиться перед нами?
Я все еще твердила, качая головой: «Это глюки… Этого просто не может быть!.. Это точно глюки…»
Симон тем временем изучал устройство подъемного моста, а Лола подправляла плеть вьющейся розы.
Наконец вышел улыбающийся Венсан. Теперь на нем были мятые черные джинсы и майка с принтом Sundyata.
— Эй, как вас угораздило сюда заехать?
— Да вот соскучились по тебе…
— Правда? Приятно слышать.
— Все в порядке?
— Более чем. Но… вы разве не должны быть сегодня на свадьбе Юбера?
— Должны, но мы слегка заблудились.
— Ясно… Это здорово!
Очень похоже на Венсана. Неизменно спокойный, неизменно учтивый. Совершенно не взволнованный нашим приездом и все-таки ужасно довольный.
Наш лунный Пьеро, наш Марсианин, наш младший братишка, наш любимый Венсан.
Нет, это и правда здорово!
— Ну-с, теперь скажите, что вы думаете о моем скромном пристанище? — спросил он, обводя широким жестом замок и парк.
— Сначала ты нам скажи, что значит весь этот бред? — потребовала я.
— Какой бред? Моя экскурсия, что ли? О… это вовсе не бред. Красотка Изора существовала на самом деле, просто… Ну, в общем, я не очень-то уверен, что она жила именно здесь… Судя по архивным записям, она скорее обитала в соседнем замке, но поскольку он сгорел… Должен же я был приютить где-то бедняжку, разве не так?
— Может, и так, но откуда эти россказни о предках и прочая туфта, которую мы только что слышали? И твои аристократические замашки?
— Ах, это? Ну поставьте себя на мое место! Я приехал в начале мая, чтобы отработать один туристический сезон. Старуха сказала, что едет на лечение и заплатит мне за первый месяц, когда вернется. С тех пор — никаких известий. На дворе уже август, а я так ничего и не увидел. Ни хозяйки замка, ни денежного перевода, ни-че-го! А кушать-то хочется! Вот я и придумал всю эту хренотень. Живу только на чаевые, а чаевые — они ведь с неба не сыплются. Люди хотят получить побольше за свои денежки, а здесь, как изволите видеть, отнюдь не Диснейленд… Вот почему малыш Венсан каждый день облекается в свой блейзер, сажает на палец фамильный перстень и всходит на крепостную стену в ожидании туристов!
