Ольга Юнязова - Легенда о бабочке
Он встал, надел штаны и вышел на кухню. Включив чайник, пошел выполнять остальные утренние ритуалы. Сидя в туалете, он услышал нервный разговор матери и дочери, доносившийся откуда-то из дебрей этой необъятной квартиры. Смысл слов был непонятен, но интонации не оставляли сомнений, что это ссора. Стало совсем тоскливо и невыносимо захотелось обратно в деревню. Александр попытался представить, как там сейчас сыро и холодно, как темно и одиноко в его домике, но никакие доводы сознания не смогли ослабить навязчивое желание уехать домой.
Закончив утренний моцион, Александр снова вышел на кухню и посмотрел на часы. Если он выйдет прямо сейчас, то успеет на электричку, а если хоть немного промедлит... то Оксана никуда его не отпустит.
Дальше он уже не размышлял. По-армейски быстро собрался, черкнул записку и выбежал из квартиры.
Здравый рассудок включился, как обычно, когда уже было поздно поворачивать назад. Под стук колес Александр «очнулся» и задумался над своим странным поведением. Чуть больше года назад он точно так же удирал из города. Но тогда он бежал от нищеты, болезней и бессмысленности существования. От чего ж он бежал сейчас? От сварливой тещи-инвалидки? Что подумает о нем Оксана? Как он объяснит ей свой побег? Здравый рассудок был в ужасе и не мог найти оправданий такому поведению. Но вот вопрос: где же был этот рассудок, когда он принимал решение, когда писал эту нелепую записку, когда быстро и бесшумно собирался? Александр задумался, вспоминая события двухчасовой давности. Он словно действовал по сценарию, не имея возможности изменить ход событий. Или, если сравнить с армией – как по приказу, когда думать не только не положено, а даже опасно. Но кто отдал этот приказ? Или кто написал сценарий? Кто вообще этот странный кукловод, способный отключать рассудок и управлять телом? Или все это просто случайность?
Память начала перелистывать книгу жизни, в некоторых местах которой лежали закладки подобных «случайностей». Александр вспомнил, как еще во время учебы в институте он точно так же непонятно почему вдруг сбежал с очень важной лабораторной работы. Без нее его не допустили бы до зачета. Он это прекрасно осознавал и тем не менее уходил, не имея даже определенной цели. Уходил просто потому, что сильно захотелось уйти. И чем все закончилось? Александр улыбнулся. Этот прогул, можно сказать, спас ему студенческую жизнь. Преподаватель по какой-то причине не пришел. Обрадованные первокурсники веселой гурьбой побежали по тихим коридорам института и встретились с каким-то непредставительного вида дядечкой, который на повышенных тонах довольно агрессивно спросил, почему они не на занятиях. Ребята ответили вразумительно, но не достаточно вежливо, как тому показалось. Подробностей Александр не знал (его ж там не было), но несколько его товарищей были отчислены с формулировкой «за хамство преподавателю». Александр даже не сомневался, что, будь он там, его ожидала бы та же участь.
Вспомнился еще один странный случай, произошедший в те «голодные годы», когда лишь пирамиды из банок с морской капустой украшали пустые витрины магазинов. В шесть утра счастливые обладатели продуктовых талонов выстраивались в длинные очереди в надежде поменять свои карточки хоть на какуюнибудь еду. Александр обычно подходил к магазину к восьми и менял на посту маму, которой надо было ехать на работу. Однажды он вышел из лифта в темный коридор подъезда, где не горело ни одной лампочки, по причине дефицита вкручивать их было абсолютно бессмысленно. Под ногами шуршало – подъезд был завален всяким мусором, который не убирали с начала «перестройки». Как обычно, на ощупь, по стеночке, Александр направился к выходу и вдруг внезапно наклонился, наугад вытащил из кучи макулатуры какую-то бумажку и зажал ее в кулаке. Когда вышел на улицу, то обнаружил, что это был месячный лист талонов на двух человек. Сначала он, как водится, обрадовался такой чудесной находке, но, немного подумав, решил, что когда вернется, напишет на подъезде объявление. Конечно, не блокада Ленинграда, но обрекать двух человек на месяц житья на хлебе и морской капусте не захотел. Подойдя к магазину, он увидел свою рыдающую мать, которая эти талоны и потеряла.
Александр часто задумывался над этим случаем, пытаясь понять, что же побудило его нагнуться и поднять талоны. Каким таким «зрением» он их увидел? Но ничего, кроме бездумного непроизвольного мышечного движения он не помнил. Случайность? Или все-таки некий «кукловод», дергающий за бессознательные ниточки, привязанные к нервам?
Когда он служил в армии, было еще несколько случаев, неподдающихся никаким логическим объяснениям и записанных с пометкой «везение». Но сегодняшний бессознательный побег заставил наконец Александра задуматься о закономерности. Но, как и прежде, никакого разумного объяснения этим явлениям он не видел. Единственное, что приходило в голову – за ним постоянно кто-то следит и в критических случаях корректирует направление движения.
Чувствовать себя марионеткой было неприятно, даже несмотря на то, что невидимый «кукловод» ни разу не навредил Александру. Если, конечно, не считать того случая, когда он врезал по морде неторопливому чиновнику. Хотя если посмотреть в целом, то в результате того временного помутнения рассудка жизнь повернулась явно в лучшую сторону. В общем, других более реалистичных объяснений не было, поэтому Александр принял гипотезу существования таинственного «кукловода». Для начала он поставил себе задачу найти способ общения с ним и узнать его цель. Как обычно, поиск он решил начать с разговора с друзьями Кузнецовыми, узнать, бывали ли у них подобные случаи, и не рассказывал ли о таких явлениях дед Ефим.
Пожар
Выйдя из автобуса на конечной остановке, Александр сразу почуял запах «чего-то неладного». Принюхавшись, он понял, что это запах гари. Не дыма топящихся печей, а именно пожарища. Этот запах был отлично знаком ему со времен войны. Александр удивился: чем может запах пожара отличаться от того же запаха костра? Он вспомнил свою прошлогоднюю акцию борьбы с мусором. В огне горел различный бытовой мусор, значит и химический состав дыма должен был быть примерно тем же. Но не было тогда этого специфического запаха беды.
Почти бегом миновав шаткий навесной мост, он оказался в деревне. В глаза сразу бросилось непривычное для лета, и уж тем более для воскресенья, безлюдье. Встревоженный Александр направился к терему друзей.
Нажав на кнопку звонка, он не стал дожидаться, когда ему откроют, и перелез через забор. По привычке бросив взгляд в сторону собачьей будки, понял, что Князя на привязи нет. С первых же секунд стало ясно, что никто не отзовется, но на всякий случай, войдя в дом, он крикнул: «Эй, хозяева!» Не дослушав ответ печального эха, он выскочил на улицу и бросился к себе на окраину.
