Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой
— Да, — едва слышно признался шофер. — Два года назад во время летних каникул.
— И как это произошло?
Кертис ответил не сразу, в салоне воцарилась тишина, а он пристально смотрел на дорогу, словно не слышал вопроса. Потом неожиданно стал рассказывать о своей трагедии, с трудом, словно через силу, вытаскивая на свет обрывки горьких, глубоко похороненных в сердце воспоминаний.
— Был прекрасный день, — начал он, полузакрыв глаза. — Я делал в саду барбекю… Джонни плескался рядом в надувном бассейне, а его мать сидела на веранде и напевала песенку… На лужайке Зефир, наша собака, ирландская борзая, забавлялась со старым «Фрисби»… Она жила у нас уже три года… Это был большой пес, очень сильный, но добрый и преданный… Мы его выдрессировали как надо: несмотря на рост, он был совершенно безопасен, очень спокоен и даже лаял редко.
Итан сидел молча, внимательно слушая рассказ Кертиса, и следил за малейшим изменением его голоса.
— …и вдруг без всякой причины… собака резко бросилась на Джонни, стала кусать его за грудь и за шею, потом схватила зубами за голову… — Кертис опять надолго замолчал, шмыгая носом и протирая невидящий глаз, а потом заговорил снова: — Я бросился оттаскивать его от сына голыми руками, но сразу понял, что уже слишком поздно: пес разорвал его на куски, как какой-то кусок говядины. Джонни умер, держа меня за руку, в вертолете по пути в больницу.
* * *Тишина.
Казалось, облака перепрыгивают с одного здания на другое, отражаясь в зеркальных стеклах.
* * *— После смерти сына я пережил такое горе, что и словами не выразишь, никак мог справиться, и жена меня бросила — так и не смогла простить мне того, что случилось с Джонни, — и я не раз думал о том, чтобы тоже умереть, пока не понял.
— Пока вы не поняли чего?
— То, что я был не виноват.
Автомобиль продолжал ехать, они миновали Медисон-сквер, Гранд-Сентрал и направлялись к Мидтауну.
— Никто не виноват, — продолжал Кертис. — Как ни ужасно это звучит, но я думаю, что час нашей смерти уже где-то отмечен, и мы не в силах ничего изменить.
Итан слушал таксиста со смешанным чувством жалости и скепсиса. Безусловно, Кертис создал систему верований, которая позволила ему выстроить защиту. Вся эта галиматья насчет предначертанного хода событий давала ему силы жить дальше, отстранившись от чувства вины и горя, связанных со смертью сына.
— Есть вещи, которые мы не можем предотвратить, — продолжал Кертис. — То, что должно произойти, произойдет, несмотря на все наши усилия не дать этому случиться.
— По вашей логике получается, что никто ни за что не несет ответственности: ни за агрессию, ни за изнасилование, ни за убийства…
Кертис раздумывал над его словами, проезжая отель «Плаза» и направляясь к Центральному парку.
— Можете вы объяснить мне одну вещь? — наконец спросил он.
— Все, что хотите.
— Почему вы не сказали, куда ехать, когда сели ко мне?
— Я и сам не знал, — признался Итан. — Мне, наверное, было все равно, куда ехать.
Они миновали музей «Фрик Коллекшн»,[14] машина въехала в Центральный парк, а потом стала медленно подниматься по Ист-драйв.
— Я же мог вас ограбить, — заключил Кертис, ухмыльнувшись, — тем более вы еще спорите…
Итан покачал головой.
— Нет, у вас ясная голова, — шутливым тоном ответил он, — и вы внушаете доверие.
В этот момент оба почувствовали странное единение, словно были сообщниками.
Итан посмотрел в окно: была середина осени, и Центральный парк переливался огненными красками. Вдоль Парк-драйв-Норт дети расставили в ряд тыквы разных размеров, скоро Хэллоуин… За деревьями угадывались обрывистые берега озера…
Итан вдруг скривился: Центральный парк, озеро… Это случайность или нет?
Ответ на этот вопрос он получил несколько секунд спустя, когда такси остановилось на пересечении Ист 72-й улицы и Парк-драйв-Норт. Прямо напротив «Боатхауса», ресторана, где Селин устраивала прием по случаю свадьбы!
Перепуганный Итан наклонился к Кертису.
— А на самом-то деле вы кто?
— Обыкновенный водитель такси, который пытается вам помочь.
— Почему вы привезли меня именно сюда? — с угрозой в голосе спросил терапевт. — Как вы узнали, что…
Кертис вышел из такси первым и открыл пассажиру дверь. Взбешенный тем, что оказался жертвой манипуляции, Итан выскочил из машины и встал рядом с громадным чернокожим, который оказался на голову выше. Теперь он уже не выглядел таким симпатичным.
Не меняя благодушного выражения лица, Кертис снова занял место водителя и завел мотор.
— Почему вы привезли меня именно сюда? — повторил Итан, постучав в окно машины.
Кертис опустил стекло и, прежде чем уехать, ответил, словно это было нечто, само собой разумеющееся:
— Потому что это ваша судьба.
7
СЕЛИН
Влюбившись, мы видим в возлюбленных то, чего в них никто никогда не видел.
Эрри де ЛукаЦентральный парк, «Боатхаус»
Суббота, 31 октября
13 ч 32 мин
Итан показал на входе приглашение, и его провели в «гостиную с видом на озеро», огромную центральную залу с паркетом, натертым до такого блеска, что он напоминал каток. Группки гостей беседовали у столов, накрытых шелковыми скатертями и украшенных орхидеями цвета слоновой кости. Специально для этого вечера знаменитый ресторан был оформлен в сине-бело-красной гамме. Везде слышалась французская речь, большинство приглашенных только что прибыли на церемонию из аэропорта Руасси имени Шарля де Голля.
Итан оглядел зал, никого не узнавая. Их роман с Селин продолжался больше года, но он так и не познакомился ни с ее семьей, ни с друзьями. Тогда им хватало друг друга, и время, проведенное с кем-то еще, считалось потерянным.
Он прошел на террасу, где был расположен бар, и заказал «Мартини кей лайм».[15] От ванильной водки по телу сразу же растеклось уютное тепло, и он почувствовал некоторое облегчение впервые с тех пор, как проснулся. Но это чувство длилось недолго. Пытаясь его удержать, он заказал еще одну порцию, потом вторую, третью, пятую, а потом просто попросил бутылку… Он чувствовал себя не в своей тарелке и вдруг понял, что ему даже не на чем вернуться домой. Он вытащил из кармана телефон, набрал номер такси класса люкс, которым пользовался и раньше. Дал адрес ресторана, и ему пообещали машину не позже, чем через три четверти часа.
