Сара Джио - Ежевичная зима
Номер оказался незнакомым.
– Алло?
– Миссис Олдридж?
– Да.
– Это Джерри из фирмы «Ювелиры бухты Эллиотт». Вы можете забрать ваши часы. Специальный заказ прибыл из Нью-Йорка сегодня утром, – сказал мужской голос. Я совсем забыла о том, что месяц назад мне вдруг пришла в голову идея заказать часы для Этана. Весь прошлый год он мечтал о часах от Хьюго Аллена. В этих часах был секундомер, и он считал, что это пригодится для детских игр и занятий спортом. Часы для папочки. Приближался День отца, и мне показалось, что такой подарок в третье воскресенье июня заставит его улыбнуться. Что-то вроде оливковой ветви мира.
– О да, – ответила я, думая о том, что лучше бы я вообще не заказывала эти часы. – Я зайду и заберу их.
– Может быть, вы хотите, чтобы мы сделали гравировку?
– Гравировку?
– Вы, разумеется, не обязаны ее заказывать, – пояснил мужчина, – но многим нашим клиентам нравится придать индивидуальность своему подарку. Он становится особенным.
– Вот как! Вы правы, – вяло отреагировала я.
– И какую же надпись нам сделать?
Что бы мне хотелось написать? Моему мужу. Мужчине, который ускользает от меня. Мужчине, которого, кажется, я совсем не знаю. Я покачала головой. Как выразить в одной фразе то, что у меня на сердце?
Клерк явно почувствовал мое замешательство.
– Может быть, вы подумаете об этом, а потом перезвоните нам?
У ювелиров шестое чувство, когда речь идет о любви.
– Да, это было бы лучше всего, – согласилась я. – Благодарю вас.
Я закончила разговор и посмотрела на Эбби.
– У меня ничего не вышло.
Подруга вопросительно посмотрела на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Это был ювелир. Я купила Этану часы, – объяснила я. – Те самые дурацкие слишком дорогие часы, которые он где-то увидел. Я собиралась подарить их ему на День отцов. – Я засучила рукава, в полной мере ощущая жар камина. – Ювелир спросил меня, какую гравировку я хотела бы сделать, и я не смогла ничего придумать, Эбби.
Она открыла еще один пакетик сахара и высыпала его в свою чашку.
– Можно, я кое-что тебе скажу?
– Давай.
– Я не думаю, что его интересует Кассандра, – сказала Эбби. – Он хочет тебя.
– Я у него есть, – фыркнула я.
– Нет, дорогая, это не так. Ты не та девушка, на которой он женился. Ее давно нет, она утонула в печали.
Я внимательно смотрела на свои руки, лежавшие на коленях, и на кольцо с крупным бриллиантом на пальце. Эбби права. Я была леммингом[2], который идет к пропасти, не в силах остановиться.
– Послушай, – продолжала Эбби, – вчера в офисе я увидела в твоих глазах то, чего не видела много месяцев. На мгновение ты снова стала прежней. Тебя что-то увлекло. Господи, Клэр, я так давно не замечала, чтобы ты чем-то интересовалась.
Я кивнула, успев почувствовать огонек эмоций до того, как он погас.
– Мне кажется, эта история, этот маленький мальчик тронули твою душу, – Эбби сделала глоток кофе. – Как звали малыша, напомни.
– Дэниел, – ответила я, глядя на пламя в камине, – Дэниел Рэй.
Тут кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулась и увидела Доминика, стоявшего у стола.
– Доброе утро, – радостно приветствовал он меня. – Надеюсь, я не помешал.
Он поставил передо мной чашку с какао, увенчанную высокой шапкой взбитых сливок.
– Я подумал, что вы не откажетесь от горячего шоколада.
Мои щеки горели. Я наверняка покраснела, но надеялась, что ни Эбби, ни Доминик этого не заметили.
– Спасибо, – поблагодарила я и указала на Эбби. – Вы знакомы?
Доминик покачал головой.
– Эбби – Доминик. Доминик – Эбби.
– Приятно познакомиться с вами, – Эбби улыбалась больше мне, чем ему.
Доминик опустился на одно колено и подбросил еще одно полено в камин.
– Надеюсь, вам не будет слишком жарко, – сказал он.
– Все замечательно, – заверила я его, снимая свитер. Я внимательно посмотрела на кирпичную кладку камина, вспомнив об изразце, который я заметила накануне. Теперь я могла рассмотреть его ближе. На нем была надпись «Паб Лэндера».
Я обратилась к Доминику:
– Откуда здесь этот изразец?
Он бросил взгляд на плитку.
– А, это! Когда-то здесь был паб или салун. Не помню точно, как в то время назывались подобные заведения. Оно пережило сухой закон, – Доминик указал на щербину в досках пола, который явно не ремонтировали. – Здесь собирались городские пьяницы. Полиция просто отправляла их всех сюда. Когда-то это было шумное местечко. У нас в мансарде еще осталась парочка старинных пивных бочонков и несколько глиняных пивных кружек.
Он провел рукой по камину, вытащил кусочек серого раствора.
– Но этот изразец особенный, – продолжал Доминик. – Видите эти инициалы? – он указал на уголок плитки с подписью «С.В. Иванов». – Это был один из лучших каменщиков в городе. Он сложил большую часть всех декоративных каминов в отеле «Олимпик» и в других исторических зданиях. Настоящий мастер. Разумеется, его работа была по-настоящему оценена только после его смерти.
– Кто знает? Возможно, отдел архитектуры заинтересуется его работой, – я вытащила блокнот и записала имя.
В эту минуту зазвонил колокольчик у двери, оповещая о появлении нового посетителя. Я почувствовала, как мои щеки обдало ледяным воздухом, несколько укротившим жар пылающего камина.
– Что ж, был рад снова вас видеть, – сказал Доминик, глядя прямо мне в глаза.
– Я тоже, – ответила я. Мужчина развернулся и направился обратно к стойке.
– Кое-кто к тебе неравнодушен, – звонким шепотом объявила Эбби.
Я отвернулась.
– Прекрати, пожалуйста.
– Ладно, ладно. – Моя подруга не стала настаивать. – Но, послушай, по крайней мере, у тебя есть поклонник.
– У тебя он тоже есть, – парировала я. – Или мне стоит напомнить тебе о Рике?
Мы обе расхохотались. Рик – нежный и, вне сомнения, из хорошей семьи – был давно и безнадежно влюблен в Эбби. Увы, он обладал очарованием краснолапой черепахи и к тому же жил с родителями.
Эбби допила свой кофе и потянулась за белым пухлым пуховиком. Она надела его, застегнула «молнию» и улыбнулась.
– Тебе не кажется, что я в нем похожа на парня из рекламы шин «Мишлен»?
– Хочешь услышать правду? – спросила я, стараясь не расхохотаться.
Она кивнула.
– Немного есть, – сказала я, хихикнув, – но зато тебе тепло.
Эбби широко улыбнулась.
– Что ж, пожалуй, парню из «Мишлен» пора отправиться в офис. Фрэнк дал мне задание: я должна кое-что найти для воскресного выпуска. И ты даже не представляешь, чем озадачила меня вчера вечером Кассандра.
