Зуфар Гареев - Ее горячая мамочка
Влетает растерянный охранник. Из кабины вылетает Терехов.
– Вы хулиганка, самая настоящая хулиганка! И не стыдно? Вы издеваетесь над больными людьми!
– Так Вы больной? – не поняла Дина.
Терехов срывает парик:
– Конечно! Видите, дырка в голове! От пули! В горячей точке!
Дина отшатывается.
И только охранники невозмутим, он всегда горой за хорошенькую девушку.
– Лысый? Ну и что? Я тоже лысый! И дырка есть! Дай руку сюда, дай сказал… Видишь, вмятина?
– Я – выпускник вспомогательных школ! Думаешь просто так лысый?
Торопливо достает из кармана справку.
– Вот читай, там все написано! А у тебя есть такая справка? Есть, я спрашиваю?
Охранник читает. Дина запирается в кабине. Выудив банку пива из сумочки, залпом выпивает. Потом вторую.
Размышляет:
– Я стала много пить…
Целует нательный крестик:
– Бог, помоги мне… Помоги мне, пожалуйста, во всем…
40Давненько Федор Иваныч не видел в этой квартире настоящей взрослой женщины, – если не сказать, вообще, никогда. Все какие-то сикухи: голоса истеричные, крикливые, парфюм резкий, курят, громко харкаются в ванной, блюют в туалете, топают как мужики, дерутся, плачут, без конца включают-выключают музыку…
А тут – стать и грация! Спокойна, приветлива, философична, лучится самым настоящим добром к Стасу, а если засмеется, то негромко, и никогда не назовет его лучшего друга идиотом или еще как-то…
«Нет, не будет у него никогда такой женщины…» – вздыхает Федор Иванович. Боня согласен, ну а Плесень само собой.
Федор Иванович почтительно присаживается у ног взрослой дамы, деликатно обнюхав ее щиколотку.
Стас стоит, стянув трусы. Рядом на табуретке принадлежности для очередной перевязки. Галкина ваткой смазывает место на его заднице, готовясь нанести укол витамина В6. Разбила розовую ампулу, запустила шприц. Звонок. В трубке голос дочери.
– Мам, там уже зажило? Еще раз извини, что я тебя подвергаю такому унижению. Смотреть на эту хрень мне страшно, ты же знаешь…
– Ну, меня этим не испугаешь…
Она от души засаживает укол в задницу Стаса, тот ойкает.
– Как только представлю… – ужасается дочь.
Далее ее голос срывается в мычание, очевидно заклинило челюсть.
– Что? Что такое, доча? – вскакивает Галкина.
Дина отвечает после долгой паузы.
– Таких козлов я еще не встречала, мама… Такого урода я вижу в первый раз…
– Отпустило?
– Отпустило…
Галкина привычно ополаскивает член Стаса (понятно какого размера) раствором.
– Стас, мне кажется тут уже нечего перевязывать… Хватит симулировать больного. Игра в больничку закончена.
– Это не повторится больше никогда?
Елена Андреевна пожала плечами.
– Ну, если дочка не постарается снова.
– Вы бы хотели со мной?
– Да.
– Я Вам нравлюсь?
– Нет.
– Вообще-то я красивый парень, это мне всегда говорили. А Вы считаете что меня не за что любить.
– Почему не за что? Мне нравится Ваш член, Стас. Я с удовольствием его перевязывала.
– И все?
– Это не мало. Там сидит ребеночек по имени Саша.
– Вы хотите меня просто использовать?
– Да.
– Это нечестно.
Галкина закрывает глаза:
– Ну, иди ко мне, Саша… Иди… Я так долго тебя ждала… Так долго…
И Стас получает от нее счастливый поцелуй в щеку.
41Нет, не допущен нынче старый опытный кошак Федор Иванович в спаленку, – не допущен. Может и правильно. Счего это ему сразу с первого раза подавай для разглядывания голое тело солидной женщины, взрослого человека?
Поэтому не ведает Федор Иваныч, что Галкина лежит на животе. Стас тоже – его рука на ее заднице.
– А теперь обещанная попотерапия. Женская попа похожа на мир, а мужской зад – на войну.
– Ты знал и мужской зад?
– Ничего хорошего, уверяю Вас.
– Гм… А я бы хотела иметь поджарый мужской зад. Что еще говорит твоя ладонь?
– Ладонь поет – эта попа лучшая из всех соперниц. А попа испугалась и немного напряглась… Ах да, тут небольшая родинка. Ваша попа испуганно размышляет: это плюс или минус.
– Ты прав, испугалась. Это плюс или минус?
– Плюс. Здесь все плюс.
Он подводит ладонь к складке жира.
– Ого, она снова испугалась. Она трепещет как листик на ветру…
– Как листик на ветру… Ты не ошибся, Стас? Ты не пишешь стихи случайно?
– Не пишу. В этом месте есть большой намек на целлюлитик, так?
– Да. Я боюсь. Пожалуйста, не смотри, Стас.
Стас подводит палец к анальному отверстию.
– А теперь полный тотальный страх!
– Да-да, я боюсь!
– Это самая непредсказуемая, самая неуверенная дырка женского тела. Женская попа всегда падает в обморок: ах, все ли там в порядке?
Любопытный палец Стаса пытается пролезть между ягодиц в отверстие.
– Попа вся похолодела, покрылась холодным потом.
– Я боюсь, не надо… Это лишнее, кажется…
Стас блаженно отваливается на спину, на его губах – улыбка победителя-самца.
– Девчонки, маладца!
Он восторженно рычит:
– Девчонки, да вы супер! Супер, слышите?
Улыбка Галкиной елейно-двусмысленна, не улыбка – скорее, издевательство.
– Мы старались, котик. А теперь кататься, Стас. Покатай тетку по Москве… Прошу тебя…
42В четвертом часу по Москве можно гнать на приличной скорости.
– Включите громче музыку, Стас,! Сегодня мой большой личный праздник!
Стас перекрикивает тяжелый гитарный рев:
– Я верю! Я хочу верить! Вы с необыкновенным драйвом, Елена Андреевна…
– И пусть тетка расскажет июлю об этом празднике… деревьям… звездам… лету…
Стас однозначно подпал под ее магнетизм.
– Деревьям… Звездам… Июлю… И они услышат?
– Она так его ждала… Верила… И все чудесным образом свершилось!
Стас хохочет как безумный:
– И это все я? Я? Так запросто?
– Ты, Стас! Ты сегодня отличник! Мне осталось узнать еще одно! Чем же все-таки хороши старые тетки?
– Они умеют стесняться и плакать! У них очень горячие слезы!
– Это потому что на закате!
– Наверно! Ну… все остальное тоже горячее!
Вскоре Стас останавливает машину. Они уже глубоко центре Москвы.
Сосредоточенно вытанцовывая каждый своей жест под музыку, Галкина неторопливо выползает из машины, не замечая, что сзади подрулил милицейский «Форд», из него вышел капитан и скептически наблюдает.
Галкина танцует на обочине, вся отдавшись легкости бытия и своему счастью.
– Стас, зайчик! Твои познания о взрослой женской попе глубоки и обширны.
– Еще бы! Я все время об этом размышляю!
– Посмотри снова на нее и найти 10 отличий до и после.
– Пока не вижу.
– Эх, ты, психолог! А чудесная метаморфоза уже произошла. Попотерапия уже состоялась! Посмотри внимательно…
– Она… Она нескромно улыбается…
– Не то что нескромно, Стас! Она улыбается просто нагло. Что еще? Ну, хорошо, я скажу. Она стала ма-ми-на, Стас. Ма-ми-на! И я стала немного бессмертна этим летом, Стас! Как и ты!
– Я бессмертен?
– Да, пока да. А я была смертна. Но теперь я тоже бессмертна!
Капитан подходит к Стасу.
– С ней все в порядке? Это ваша… – На его губах ухмылка. – … девушка?
– Это женщина. Но боюсь, что не моя.
Капитан уезжает. Вскоре подъезжает машина Дины. Мать и дочь стоят обнявшись, Галкина уронила голову на плечо Дины.
– Мама, мамочка моя… Козочка… Ну успокойся… У тебя же все хорошо… У тебя теперь все хорошо… Лучше всех!
43Как нынче солнечно в спальни дочери! Руки протянешь, а июль сыплет и сыплет тебе в ладошки дневные звезды… Они переваливаются через край ладошек и рассыпаются на полу…
Дина сидит в постели, мать с любовью ее расчесывает. Целует в волосы.
– У тебя волосы стали реже, кстати… Ты получаешь слишком много стрессов, значит тебя не любит Бог.
– Так у вас все было чудесно?
Галкина пожала плечами:
– Секс как секс… Он был хорош в прелюдии, он долго разговаривал с моей задницей… А сам секс… Мне не нравятся такие большие и грубые штуки… Как ты переносишь такой размер, не знаю.
– Я тебе давно говорила, что таких уродов и сексоголиков я еще не встречала!
Галкина отмахивается:
– Доча, я не школьница, чтобы так долго разговаривать о сексе.
– Ну почему же? Он же был у тебя?
– В конце концов мне стыдно и неприятно.
– Так ты ничего не почувствовала?
– Я почувствовала, но секс здесь ни при чем.
– Что ты почувствовала?
– Я почувствовала что отныне беременна, что все у меня встало на свои места… Я поняла, кто я и зачем теперь живу… Меня теперь любит Бог.
– А меня?
– Тебя? Тебя – сексоголик.
Дина вдруг говорит:
– Мама, я тоже хочу быть беременной…
– Ты твердо решила? – совсем не удивляется Галкина.
– Да, но боюсь… Это правда спасение для женщины? Ты правда теперь счастливая? Я тоже буду такой?
– Да. И ты все поймешь, в твоей голове все встанет на свои места.
