Андрей Кузечкин - Не стану взрослой (окончание)
Сидеть стало свободно — справа и слева никого не было. Максимка, не отрывая платка от лица, стал двигаться вбок, вывалился из машины через открытую дверь, вскочил и побежал вслепую, согнувшись. К счастью, на пути не попалось ничего, обо что можно было запнуться.
— Глаза, сука, глаза! — истошно орал кто-то.
Пробежав несколько шагов, Максимка отнял тряпицу от лица, обернулся на секунду и припустил прочь с новой силой.
Машина врезалась в фонарный столб. Саня сидел на тротуаре, яростно растирая ладонями глаза, и матерно кричал. Другого, бритоголового, в поле зрения не было. Неподвижное тело Артурчика наполовину вывалилось из салона и бессильно висело, с головы на асфальт щедро лилась кровь.
Аудио: “Последнее солнце”. Антон Лебедев, 19 лет. Источник: young4ever.org
Восьмиминутная инструментальная композиция в стиле эмбиент. Негромкий электронный бит, на который наложено длинное гитарное соло: музыкант, осторожно трогая струны, извлекает из инструмента редкие звуки, которые не складываются в мелодию, но вызывают у слушателя чувство необъяснимой тревоги. В конце композиции еле слышно звучит одно-единственное слово: “Прощайте…”
7. Ночь понедельник — вторник
Задремавший было Максим проснулся от толчка в плечо.
— Макс! Телефон!
Действительно, где-то в комнате что-то глухо пиликало. Было полутемно, горел монитор компьютера, освещая помещение голубовато-тусклым.
— Это не мой. Кто-то забыл телефон, — Максим так и подскочил. — Элька!
Всё ясно как день. Забыла трубу, сейчас звонит с чужого телефона, чтобы Максим ей занёс. И извинился. Да. Вот и повод извиниться. И даже упасть на колени и поцеловать её кроссовки. А почему нет? Максиму это нетрудно, а Эллочке будет приятно.
С другой стороны, за что ему извиняться… За то, что захотелось побыть одному? Что-то кому-то объяснять Максим не собирался. А вот телефон надо бы вернуть.
Размышляя об этом, геймер озирался. Пиликало совсем рядом — но где?
— В ящике стола посмотри! — посоветовал Мельников.
Максим распахнул дверцу — пиликанье тут же стало громче. Запустил руку в верхний ящик и тотчас же выдернул: ладонь вся была в чём-то жирном.
Выдвинул ящик: сверху лежала белая фарфоровая тарелка, пустая, если не считать слоя растительного масла, усыпанного крошками. “Яичница с колбасой”, — вспомнил Максим, вытирая руку о штаны.
Телефон лежал рядом с тарелкой и продолжал взывать. Старенький такой, с одноцветным экранчиком и набором стандартных простеньких мелодий. Бедная Элька. На фига ей этот “кирпич”? Максим решил, что сегодня же купит ей новый телефон в качестве прощального подарочка.
С этой мыслью нажал кнопку приёма звонка. (На экранчике светилось слово “Лилия”.)
— Эля? Эля, ты где? — закричал из трубки сердитый девичий голос. Писклявый, не очень приятный.
— Её нет, — сказал Максим, не успев придумать ничего лучше.
— А это кто? — спросил голос несколько удивлённо.
— Максим.
— Кто-кто?
Пересказывать специфику их отношений было бы слишком долго, поэтому Максим сказал просто:
— Максим, её парень.
Короткие гудки.
— И что это за туфта? — спросил Максим у вечности, но Вадим решил, что вопрос адресован ему, и пожал рыхлыми плечами.
Максим попытался перезвонить этой Лилии, но та несколько раз сбросила звонок, а потом и совсем вырубила телефон.
— Не нравится мне это. — Максим залез в телефонную книгу Элькиного мобильника, но та состояла всего из одного номера: “Лилия”.
— Однако…
Максим продолжил изучать содержимое Эллиного телефона… Ничего. Ни входящих-исходящих звонков, ни СМС. Всё удалено.
— Ага, палишься… — пробормотал Максим.
— Ну что?
— Да ни хера, Вадик. Телефон надо вернуть Элле, а мы даже не знаем, куда его нести.
— Какой у неё оператор?
Максим пожал плечами. Вадим протянул тяжёлую ладонь:
— Давай, — он прочёл номер. — Ага, “Эхо-Сот”.
— Что-то я не знаю такого оператора.
— Это местный. Короче, ништяк. Можно попытаться пробить адрес по базе данных.
— В смысле?
— Если она симку на своё имя зарегила, то её адрес есть в базе данных.
— Вадик! Ты хакерствуешь, что ли?
— Не я. Без меня есть умельцы. Год назад хакнули сайт “Эхо-Сота”, их база данных теперь гуляет по Сети в свободном доступе. Она уже миллион раз устарела, конечно, но есть шанс, что номер твоей толстой шлюхи там есть.
Максим пропустил мимо ушей обидную фразу.
— Ну, давай, ищи.
Вадим сел за компьютер и застыл, скрестив руки на груди.
— Сначала пообещай, что завтра не уйдешь.
— Обещаю, — тут же произнёс геймер.
Такой быстрой победы Мельников не ожидал. Он сказал:
— Э… нет, ты пообещай!
— Второй раз обещать не буду. Действуй давай.
Несколько минут ожидания.
— Тебе повезло. Вот твоя баба: Элла Аркадьевна Лысухина, паспорт номер… серия… вот адрес.
— Это где?
— Здесь недалеко. Минут двадцать пешим ходом.
— Вот и ладно. Одевайся, будешь показывать дорогу.
— Может, сам?
— Давай-давай. Твоя помощь мне понадобится.
— Чё, махня намечается? — Вадим уловил недобрые интонации в голосе Максима.
— Возможно. В любом случае, если нас будет двое, вероятность меньше вполовину. Я за тобой спрячусь, как за мешком с песком.
— Никуда я не пойду, — буркнул Вадим.
— Ну, сиди дома и фапай на хентай, — в сердцах бросил Максим и выбежал из комнаты.
В большой комнате было пусто. На диване, возле стола с объедками, одетым спал и похрапывал Костя, лицо его было красным, как у человека, обгоревшего на солнце. В кухне громко повизгивала девчонка. Из комнаты Вадима Мельникова доносились какие-то смутные шумы.
На площадке первого этажа было темно. Странно: Максим ясно помнил, что ещё прошлой ночью, когда он вернулся домой, лампочка исправно работала.
Свет со второго этажа кое-как освещал этот кусок лестницы, но последние ступеньки и небольшое пространство между ступеньками и лестницей тонули в темноте.
Максим перешёл с бега на медленный шаг. Потом и вовсе остановился возле двери одной из квартир. Идти в темноту нельзя. В темноте можно споткнуться или… или споткнуться. Максим остановился на этой мысли, ему совсем не хотелось размышлять на тему “что ещё может произойти в темноте”.
Всё, отставить паранойю. Иди вниз.
Шажок — ступенька. Шажок — ступенька. А впереди страшная чёрная дыра.
Вот дурак! Ведь можно посветить КПК!
Максим вынул из кармана портативный компьютер, нажал какую-то кнопочку. Вспыхнул слабенький голубоватый свет. На фоне черноты подъезда появилось большое серое пятно.
Его схватили за футболку, рванули на себя, повалили на пол, придавили тяжёлым, едко потным телом. Максим пытался оторвать от себя чужие руки, но они были слишком сильными. Пальцы, будто огромные зубы, впились в горло.
Слабеющими руками Максим возил по невидимому лицу, царапая его. Пытался скинуть врага, но скидывать его было некуда: справа и слева — стены. Хотел кричать, но вместо крика получался жалкий хрип.
Потом стало вдвое тяжелее. Максима просто расплющили о бетонный пол, так сильно надавив на живот, что парень взвыл, — при этом обнаружив, что освободилось горло.
Теперь верхом на Максиме было двое. Три человека хрипели, громко дышали, возились друг на друге. Тот, что был посредине, выбрался из этого сэндвича, отчаянно работая локтями и коленями. Хлопнула дверь подъезда.
Максим валялся на бетоне, громко ловил воздух ртом и не мог им насытиться. Тот второй, что до сих пор был на нём, перестал возиться и тоже пытался отдышаться.
Геймер ощупью отыскал выпавший из рук КПК, посветил и увидел впритык к своему лицу пельменеобразную физиономию Вадима Мельникова.
— Чё случилось? — спросил он.
— Ты мне скажи, — слабым голосом ответил Максим.
— Я решил тебя догнать, с тобой пойти, — своим обычным мрачным голосом объяснил Вадим. — Спускаюсь по лестнице, слышу — какая-то возня. Посветил мобильником, смотрю: тебя какой-то мужик душит. Ну, я на него сверху прыгнул.
— Как он выглядел?
— Он был в серой куртке. На башке — капюшон.
— Обосраться можно… — усмехнулся геймер.
— Ты его знаешь, что ли?
— Возможно. — По телу Максима бегала дрожь, и эта дрожь была приятной. Так бывает у человека, который осознал: самое страшное — уже позади.
Да, бояться уже нечего. Враг показал себя. Бояться нужно неизвестности, а с врагом надо сражаться.
— Живой, что ли? — спросил Вадим.
— Живой, живой. Встань уже с меня.
Максим вывалился из подъезда, усевшись прямо на крыльцо. Пустой двор, звёзды, сохнущие на верёвках простыни и тишина.
Вадим упал рядом.
— Он где-то здесь, — сказал Максим. — Пока нас двое, он не посмеет напасть во второй раз.
