Борис Можаев - Полтора квадратных метра
– А в том, что вы ссылаетесь то на Дезертира, то на соседей. Если бы не знали, вы бы так просто и сказали – виноват.
– Да в чем же я виноват?
– Не прикидывайтесь невменяемым, – сказал Павлинов.
– А вы мне не угрожайте! – повысил голос Павел Семенович.
– Тише, товарищ Полубояринов, тише! Пока вам говорят вежливо: замените деревянный ящик на железный, – сказал Стенин, постукивая по доскам. – Этим ящиком пользоваться нельзя. Я запрещаю. Даю вам сроку два дня.
– Это произвол! – крикнула Мария Ивановна.
– Какой произвол? Мы акт составим, сами распишемся и вам дадим расписаться. Все по науке. Можете обжаловать, – сказал Стенин. – Но газ отключим… временно.
– Может быть, вы и квартиру нашу закроете? – нервно усмехнулся Павел Семенович.
– А это что у вас? – спросил Стенин, указывая на деревянную пристройку к дровяному сараю.
– Гараж.
– Деревянный гараж, и рядом с домом? – удивленно обернулся Стенин к Павлинову. – Ну, знаете ли!
– Кто вам разрешил здесь строить деревянный гараж? – строго спросил Павлинов.
– Как кто? Горисполком, – Павел Семенович глядел в недоумении то на Павлинова, то на Стенина.
– Я вам такого разрешения не выдавал, – сказал Павлинов.
– Это еще до вас было… Десять лет тому назад.
– Покажите право на застройку!
– Да где же я его теперь возьму? Это ж когда было? – Павел Семенович покрылся потом, руки его мелко подрагивали, он быстро озирался по сторонам, словно хотел дать стрекача.
– Дело серьезное. Если вы не представите документальное подтверждение, гараж снесем, а вас накажем, – сказал Павлинов.
– Нам Халдеев разрешил, – вступилась Мария Ивановна. – Он, слава богу, жив и живет напротив нас. Зайдем к нему и выясним.
Павлинов весь перекосился и так посмотрел на Марию Ивановну, словно ему жареную лягушку предложили:
– Да вы что? Законное постановление хотите подменить словесным показанием? Ну, Полубояринова! Кто вас только и на работе держит? А ведь вы бухгалтер!
– А что я бухгалтер?
– Вы так вот и подшиваете словесные показания в книгу отчетов? – Павлинов обернулся к Стенину и удивленно поднял брови.
Капитан Стенин засмеялся:
– Просто она нас за дурачков принимает.
– Это вы из нас делаете дураков. Не выйдет!
– Ну, поговорили, – властно сказал Павлинов. – А теперь получите приказ: в недельный срок незаконно построенный гараж снести.
– А куда я машину дену? – спросил Павел Семенович.
– Получите в горисполкоме право на застройку законным путем.
– Ну, дайте мне разрешение! Вы же председатель. Вам все подчиняются.
– У меня есть, между прочим, приемные часы. Запишитесь на прием в порядке живой очереди. Но предварительно могу сказать вам: под строительство гаражей у нас отведено место за городом, возле Пупкова болота.
– Дак я же инвалид! Я и буду прыгать на одной ноге до Пупкова болота.
– Это нас не касается.
– Мне же машину профсоюз медработников бесплатно дал. Для инвалида машина – это ноги! А вы гараж у меня отбираете?
– Я вам даю недельный срок, – холодно ответил Павлинов.
– А я, извиняюсь, должен обследовать этот гараж, – сказал Стенин. – Можно ли еще им пользоваться неделю-то.
– Вот именно, – согласился Павлинов. – А ну-ка, откройте!
Павел Семенович долго путался в карманах – ключ никак не мог найти.
– Дак он же открытый… Гараж-то, – сказала Мария Ивановна.
– Да, да. Я только что приехал с работы. Ключ-то в замке, замок там, в пробое, – деревянно пробормотал Павел Семенович, и все пошли осматривать гараж.
Ворота, словно чуя свою скорую гибель, визгливо заскрипели.
– Хозяин! Ворота смазать не может, – усмехнулся Павлинов.
– Это он с целью, – сказал Стенин. – Средство от воров: кто вздумает машину угнать, сразу всю улицу разбудит. Ну, вот вам, глядите! – Стенин указал на масляную тряпку, валявшуюся возле брезента. – Масляный предмет рядом с материалом – грубейшее нарушение правил. А вот еще! Открытая банка с маслом возле деревянной стенки. Нет уж, извиняюсь, здесь надо акт составлять.
Стенин полез в планшетку и вынул актовую книгу.
– Так с чего начнем? – он приложился было писать на планшетке, опершись на кузов машины, и вдруг обрадованно воспрянул: – Да вы только поглядите, поглядите на проводку! «Лапша» набита прямо на доски. Ни изоляторов, ни прокладки огнеупорной! Да это же просто бикфордов шнур на пороховой бочке, – тыкал он в электропроводку.
– Она же у меня не подключена, – сказал Павел Семенович. – Света у меня в гараже нет.
– А откуда мы знаем? Может быть, ты его только что отключил? Перед нашим приходом! А? Нет, за такое дело надо штрафовать, – Стенин опять обернулся к Павлинову.
– И я так думаю, – кивнул тот.
Пока капитан Стенин составлял акт, Павел Семенович убирал банку с маслом, тряпки, брезент; все это он совал в смотровую яму, обделанную бетоном, и виновато бормотал:
– Надо же, как все обернулось. Они всегда лежали у меня в смотровой яме… бетонной! Это я с работы заспешил, не успел прибраться.
– Ну, чего ты хлопочешь? Иль не видишь – они с целью пришли, – сказала Мария Ивановна.
– Правильно. Напрасно беспокоитесь, – согласился Павлинов. – Гаражом пользоваться все равно не разрешим.
– Вот, подпишите, – Стенин протянул акт Павлу Семеновичу.
– Я ни в чем не виноват и подписывать не стану.
– Если вы подпишете акт, то заплатите штраф и получите недельный срок на пользование гаражом. Если акт не подпишете, мы сейчас же опечатаем гараж вместе с машиной. – Стенин вынул коробочку с печатью, – печать была на цепочке, да еще с брелоком в виде эмалированной мартышки; и пока Павел Семенович вытирал масляные руки, Стенин поигрывал брелоком с печатью.
Все притихли. Наконец Павел Семенович вынул ручку и поставил подпись там, где сделал ногтем отметку Стенин. После этого он ни на кого не смотрел, будто ему стыдно стало, поспешно открыл капот и уткнулся в мотор.
Когда Павлинов со Стениным ушли, Мария Ивановна окликнула его:
– Ну, чего ты там копаешься? Пошли обедать!
Павел Семенович не отозвался. Мария Ивановна зашла от капота и увидела, как у него подрагивают плечи.
– Да что ты, господь с тобой? Что ты, Павлуша? Разве так можно? Вот погоди, мы в Москву съездим. Найдем на них управу…
Она обняла его одной рукой за плечи, а второй, как маленькому, прижимала голову к своей груди.
– Мне, Маша, то обидно, что я своей рукой подписал их фальшивую бумажку. Выдержки не хватило, – всхлипывал Павел Семенович.
13
И приснился Павлу Семеновичу чудный сон: будто бы попал он на прием к самому главному богу Саваофу.
Подошел он к тому зданию, где висит дощечка медная с надписью про писателя Салтыкова-Щедрина. Не успел толком постоять, надпись разглядеть, как толстые двери с бронзовыми ручками сами растворяются перед Павлом Семеновичем и милиционер (тот самый, что на них с Марьей строго посмотрел в первый наезд) теперь сам зазывает его, фуражку снял и кланяется через порог – заходите, мол, Павел Семенович. Давно вас поджидает сам хозяин.
Ладно. Вошел Павел Семенович, а перед ним вырос секретарь Лаптев, своей твердокаменной ладонью берет Павла Семеновича под локоток и ведет по широкой беломраморной лестнице, застланной красным ковром. Поднимаются они на второй этаж, а там народу, народу – пушкой не пробьешь. И все сидят чинно вдоль стен и ждут своей очереди. И тишина, как в церкви. Только что службы нету. А посреди большой залы стол, сидит за ним тот самый старичок, сторож с мукомольни из Стародубова. Как увидел он Павла Семеновича, так сразу вскочил и – к нему. Берет его под второй локоток и говорит:
– Пожалуйста, Павел Семенович, вас ждет Сам.
– Это с какой стати?
– Он же без очереди!
– Запишите его в список на общем основании! – закричали, заволновались посетители.
– Товарищи, товарищи! Нельзя его на общем основании, – сказал старичок. – Все ж таки у него сноха бывшая гражданка ГДР. Не шумите. Не то она сама придет – хуже будет.
– Почему? – спросил кто-то детским голоском.
– Потому как мы – особь статья, а граждане ГДР – особь статья. Всех мешать в одну кучу нельзя. Давление может произойти от непонимания языков.
И сразу все затихли, а дверь в другую залу сама растворилась, в проеме нет никого – глухая темнота. Павлу Семеновичу жутко стало, он даже остановился.
– Ступай, ступай… Господь поможет, – сказал старичок и затворил за ним дверь.
И вроде бы свет вспыхнул. Эта зала была еще больше той, в которой сидели посетители. И стол стоял посредине длинный-предлинный, под зеленым сукном, обставленный со всех сторон стульями. А в самом конце сидел в дубовом кресле сам бог, очень похожий на писателя Салтыкова-Щедрина, с бородой и с лысиной; сидел, строго смотрел на Павла Семеновича и даже не моргал. Павел Семенович совсем оробел, и ноги у него сделались ватными, поглядел было по сторонам на стулья, но приглашения сесть не получил, а сам сесть побоялся.
![Андрэ Нортон - Повелитель грома [Бог грома]](/uploads/posts/books/103506/103506.jpg)
