Павел Ф. Гаммал - Секс и ветер
Викулов и ГИБДД
- Лейтенант ГИБДД Петренко, - гаишник лениво козырнул и протянул руку в приоткрытое окно. – Документы предъявите, пожалуйста.
- Полковник НАТО Викулов, - Дима в ответ приложил ладонь к виску.
Дождь захлестывал лобовое стекло новенькой «БМВ» Викулова, задувая холодным ветром в теплый салон автомобиля через образовавшуюся щель. Милиционер, торопливо притоптывающий на пронизывающем ветру, с облегчением схватил протянутую ему книжечку с документами на машину , открыл и забубнил заученно.
- Дмитрий Маисеевич, - он смешно выговаривал Димино отчество, налегая на «а», вместо положенного «о», наверное, пытаясь быть ближе к коренным москвичам. – Уважаемый, почему нарушаем?
- Слушай, командир, - Викулов высунул голову под дождь. – Поеду я, а?
- Пройдемте в патрульную машину, - хмуро отказал ему гаишник. – Для составления протокола об административном правонарушении.
Дима вздохнул, закрывая стекло, запахнул полы куртки, и вынырнул под дождь. В патрульной «девятке» пахло дешевой сыростью и дымом сигарет. Гаишник бросил документы напарнику, сидящему на пассажирском сиденье, и уныло побрел ловить следующего нарушителя.
- Товарищ капитан, - Викулов попытался пробиться в мозг милиционера просительным тоном. – Отпустите меня, пожалуйста, побыстрей. Мне домой надо.
- Всем домой надо, - пробурчал гаишник, медленно заполняя протокол.
- У меня жена дома беременная, - заныл Дима. - Ждет.
- А меня уже не ждет, - капитан криво усмехнулся. – Я таких часто встречаю – на новых «тачках», развязных, наглых. К такому, как ты, и ушла моя Настя. Распишись, вот здесь и здесь.
Повернувшись к Викулову, он ткнул в бумагу острым концом шариковой ручки. Дима быстро расписался и, коротко кивнув на прощанье, выскочил на дорогу, громко хлопнув дверцей.
- Псих! - крикнул он в закрытую дверь. Ветер подхватил его крик и унес в сторону постового. Тот недоуменно повернул голову в его сторону, но ничего не сказал. Викулов нырнул в теплое нутро своей машины, захлопнул за собой толстую дверь и сразу отгородился ею от наружной грязи и шума. Колени предательски дрожали. Хотелось вернуться к капитану и высказать ему все, что он думает о нем и таких, как он неудовлетворенных своей жизнью и карьерой. Но джазовая певица из динамиков на завораживающем английском уговорила его отказаться от этой мысли.
- Козел, - Дима включил левый поворот и придавил педаль газа.
***
Дома было тепло и сухо. Хотелось спать. Дима добрел до дивана и, не раздеваясь, упал в его мягкие объятья.
Во сне Дима продолжал ехать за рулем, вот только машина была не его – какой-то «навороченный» джип, да на пассажирском сиденье спал давешний капитан. Асфальт быстро закончился, и скоро их затрясло по ухабам.
- Где мы? – протирая глаза кулаками, спросил капитан.
– Во сне, - честно ответил Дима.
- А ты кто? – капитан ощупывал себя, видимо в поисках удостоверения или пистолета.
- Я-то? – Дима задумался. – Медиум, наверное.
- Хто? – капитан задребезжал кашляющим смехом.
- Сейчас узнаешь, - Дима тормознул у одиноко стоящего сарая, сбитого на скорую руку из чего только можно было найти в окрестностях.
Услышав скрип тормозов, из хибары потянулись наружу ее обитатели.
- Кого привез, Димон? – крикнул усталого вида, небритый верзила, сидящий на колченогой табуретке у входа.
- Капитана, - Дима вылез из машины, хлопнув дверью.
- Дальнего плаванья, что ли? – сострил мужик в мятом костюме без галстука – бывший Димкин начальник.
- Гаишник? – выдохнул Длинный, покручивая на пальце ключи с брелком «Mercedes». – Ну, милости прошу к нашему шалашу. Думаю, у членов нашего общества есть много вопросов к представителю данной профессии?
Капитан, хмуро оглядев присутствующих, повернулся к Диме.
- Что здесь происходит? – строго спросил он.
- А палочка полосатая где твоя? – цыкнул зубом небритый. – Забыл? Жаль, было бы чем защищаться.
***
- И часто вам снится один и тот же сон? – психоаналитик был похож на доктора Айболита из старого мультика.
- Вы знаете, доктор, - Дима уютно полулежал в кресле. – Это какая-то мистика. Но сегодня, когда я ехал к вам, меня остановил на том же самом месте лейтенант ГИБДД Петренко. Дежавю? Я спросил его про капитана. Он странно посмотрел на меня и буркнул, что тот уже неделю не выходит на службу и не отвечает на звонки.
- Почему он об этом говорил с вами? – заинтересовался доктор.
- Не знаю, - Дима зевнул. – Но, думаю, что-то его заставило.
Доктор опасливо покосился на Диму из-под очков.
- Скажите, Дмитрий Моисеевич, а в том сарайчике… ну, который в вашем сне, есть какие-нибудь удобства?
Новое завещание
- Я косу пока в угол поставлю? – его иссиня-бледное лицо было всё изрыто оспинами.
- Господи, помоги мне, страшный какой, - подумал я вслух, пододвигая ему налитый до половины стакан. – Капюшон сними, не в трамвае.
- Да, ладно, - он ощерился, жадно схватив стакан тонкими пальцами. – Охота тебе в такой вечер.
- Это какой-такой вечер? – я поставил свой стакан на стол и привстал, пытаясь прихватить его за грудки. – Тебя, ваще, кто сюда звал?
- Ты, - невнятно пробурчал он набитым колбасой, хлебом и помидором ртом. – Вчера еще.
- Так чего ж ты вчера не пришел, если я тебя звал, - я пьяно попытался сосредоточиться. – И кто ты такой?
- Я за тобой, дружок, - он по-хозяйски плеснул себе водки. – Ты вчера завещание писал?
Я кивнул.
- Ну вот, - он крякнул, выпив. – Я и пришел. «Я хочу умереть. Пусть сегодня, а может быть завтра» - твои стихи?
- М-мои, - я закрыл рот ладонью, пытаясь бороться с подступившей внезапно тошнотой.
- Твое желание будет испо-о-олнено-о-о, - «козой», составленной из длинных пальцев, он попытался забодать меня.
- Но, это вчера было такое настроение, - всхлипнул я.
Он, молча, развел руки в стороны, укоризненно скривив лицо.
В прихожей затренькал звонок.
- Кого-то ждете? – спросил он голосом Жеглова, наливая себе очередную порцию.
- Н-нет, - я осторожно встал, пытаясь протиснуться между стеной и батареей.
- Сидеть! – рявкнул он. – Я сам открою.
Входная дверь скрипнула обычным скрипом. В коридоре послышались какие-то смешки, шлепки и голоса. Наконец, в кухню вошел здоровенный детина с красными от мороза щеками. Сразу стало как-то тесно.
- Вызывал? – не спросясь, он присел на затрещавшую от обиды табуретку.
- Я? – перестав понимать что-либо, я дрожащей рукой нацедил себе пару капель в стакан, в надежде заставить работать мозг. – Вас?
- Не нас, - улыбнулся дружелюбно детина, обернувшись на торчащего в двери худого. – А меня.
- Вас? – тупо повторил я. – Т-тебя?
- Меня, - подтвердил тот. – «Господи, помоги мне…» - твои слова?
- Мои, наверное, - я попытался, не глядя, нащупать очки, не отрывая взгляд от физиономии детины. Хотя, чем могли бы помочь очки в такой обстановке?
- Ну вот, меня и прислали, - довольно оглянулся он на стоящего сзади.
Тот встрепенулся и сел на свое место.
- Не имеешь права, - он вылил остатки в свой стакан. – У тебя еще водка есть?
Я показал пальцем на урчащий холодильник.
- Много не будет? – детина, не мигая, смотрел на худого. – Ты, все-таки, на работе.
- А он у меня последний сегодня, - худой аккуратно, не пролив ни капли, выпил и медленно поставил стакан в пепельницу, полную окурков. – А завтра не моя смена.
- Я не хочу умирать! – гордо вскинулся я.
Оба повернули ко мне головы.
- Поздно, - худой первым открыл рот. – Вчера хотел умереть? Хотел. Стихи об этом написал? Написал.
Я хочу умереть. Пусть сегодня, а может быть завтра.
Будет смерть очень легкой и лучше внезапной.
Хорошо б, это было во сне, чтоб уснуть – не проснуться.
И уже в эту грязь никогда не вернуться.
А с утра, словно ветер подул, солнце скрылось за тучи.
