Пёс Пузик - Моя собачья жизнь
«Пора ехать на аджилити. Скоро большие соревнования!»
Однако мне не хотелось ее расстраивать, и я замахал хвостом, чтобы показать, как я рад этому. Я мирился с аджилити только потому, что она любила его. Темные туннели, подъемы, качели по-прежнему вызывали дрожь в моих коленках, но я оставлял свой страх при себе.
Уходя, я оглянулся, чтобы попрощаться, и заметил, что Красавчик Брэд и Смиджит как-то одинаково смотрят на меня.
«Надо, чтобы она узнала, чем ты в действительности хочешь заниматься, – сказала Смиджит. – Если кто-то и может воплотить в жизнь твою мечту, так это Эшли».
Красавчик Брэд кивал, соглашаясь, до тех пор, пока не заметил, что я смотрю на него. Тогда он с явным удовольствием произнес:
«Но перед этим не забудь посмотреть на себя в зеркало, Спотыкай-пятка, – обратился он ко мне. – Зеркало никогда не лжет».
12
Знаете, что он делает?
Мне кажется, этот пес пытается танцевать!
Ради Эшли я старался изо всех сил – и в тот день, и в другие дни на протяжении нескольких недель подготовки к соревнованиям. Она вкладывала всю душу в тренировки, это было единственным, что я мог дать ей. Но пробираясь через туннели, пробираясь между столбиков, поднимаясь и спускаясь по наклонным лестницам, я обдумывал слова Смиджит.
Может ли Эшли научить меня танцевать? Безусловно, она могла бы это сделать. В этом сомневаться не приходилось. Я знал, что она сама любит кружиться под музыку. Она даже как-то участвовала в школьном спектакле с танцами. Каждый раз, когда она репетировала их в своей комнате, я пытался присоединиться. Я чувствовал, что музыка может помочь мне донести до нее, что я тот самый пес, который мечтает танцевать. Но в ответ на все мои старания она лишь улыбалась, и вытерпев несколько минут, она загоняла меня на кровать, потому что я мешался под ногами.
«Я люблю тебя, Пузик, – сказала она однажды, – но сейчас не время для игр».
Это вспоминалось мне во время соревнований.
Эшли подготовила меня так, что я почти летал по полосе. Не могу припомнить, были ли мы первыми, последними или где-то посерединке. К тому моменту, как начали объявлять призеров, я уже спал в своей походной корзинке, что неудивительно для подобных собачьих нагрузок. Но, сказать по правде, я участвовал не ради победы. Мне хотелось сделать счастливой Эшли и поскорее вернуться к простой жизни в нашем доме.
Одна вещь заставила меня прислушаться к совету Смиджит. Когда Эшли, Пенни и бабушка, затаив дыхание, ждали, когда объявят победителей, я увидел сон. В нем я оказался не на беговой дорожке спортивного зала, а на сцене. Я делал то, что, мне казалось, осталось для меня в прошлом, и я понял, что никогда, никогда мне не уйти от желания танцевать, даже в моих снах. И я уже не хотел убегать от этого.
Мы с Эшли сумели доказать, что мы в связке. Теперь мне надо было каким-то образом убедить ее сменить спортивную обувь на танцевальные туфельки.
«Мама, – сказала однажды Эшли, – ты не трогала мои диски?»
«Я – нет, – ответила Пенни, натиравшая очередной наш кубок. – Они валяются по полу».
Пенни опустила тряпку.
«Странно, – произнесла она. – Я думала, это ты брала мои музыкальные диски. Кто-то вытащил корзину из-под чайного столика и разложил их на полу».
Мать и дочь поглядели друг на друга.
«Наверное, это бабушка», – предположила Эшли.
Пенни подумала и, фыркнув, сказала:
«Вряд ли это была она. Скорее всего, это привидение!»
Конечно, никаких привидений в доме не было. Я пытался привлечь внимание к своей особе, крутясь все время разговора вокруг них. Я даже залаял, когда они делали шутливые предположения насчет беспорядка в доме, чтобы намекнуть на связь между мной и музыкой.
Но все закончилось разочарованием: Эшли решила, что я прошу выпустить меня побегать в саду, и отвела меня к двери.
В саду на лужайке все собаки собрались возле загона. Свинки расстроились, когда увидели меня, но я не принял этого на свой счет: их волновала только кормежка – с небольшим исключением. Когда Смиджит увидела, как я плетусь, она сразу поняла в чем дело.
«Не расстраивайся, Пузик, – сказала она. – Мы найдем способ рассказать ей».
«Не уверен, – я уселся рядом с мамой и колли. – Мне пока удалось только устроить в доме беспорядок».
Шреддер по ту сторону ограды был сегодня особенно не в духе. Несколько морских свинок обосновались у дырок в деревянных досках забора и кидали в бульдога опилками. Вряд ли это могло подействовать на него успокаивающе.
«А где Красавчик Брэд?» – спросил я собак.
Оби махнул лапой в сторону улицы.
«Въезжают новые владельцы», – сообщил он.
«Брэд проводит оценку качества, – пояснила Инди. – Если окажется, что там лучше, он переберется к ним».
«Понятно, – сказал я. – Мне будет жаль, если он съедет».
«Правда? – мама дремала на солнышке, но, услышав мои слова, удивленно подняла уши. – А ведь он изрядно портит твою жизнь».
«С Брэдом нелегко, – признался я. – Но чего бы мы достигли в жизни без трудностей».
«Мудрые слова для столь юного пса», – донеслись до нас слова Смиджит.
Я заметил, что на этот раз она иначе причесала свою шерстку. Мне показалось даже, что она воспользовалась лаком для волос или чем-то еще, потому что спереди прическа была стильно приподнята. Правда, приглядевшись, я понял, что свинка, должно быть, стояла на ветру, и шерсть встала дыбом.
«Вот почему ты не должен оставлять попытки убедить Эшли, – продолжила она. – В конце концов мы найдем способ сделать так, чтобы она поняла, что ты рожден для танцев. Правда, ребята?»
Оби, Инди и мама не замедлили согласиться. Но сам я не представлял, как это можно исполнить.
Если бы интеллект собак измерялся преданностью, мы были бы самыми умными существами на планете. Но, к сожалению, в мире все устроено не так справедливо – и все попытки моих друзей установить связь с Эшли также потерпели неудачу.
Как-то за завтраком я заметил, что Оби и Инди сидят, не притронувшись к своим мискам. Я спросил их, почему они не едят – сам я проглотил свой завтрак за несколько секунд. Собачье правило гласило, что сухой корм, подвергнутый воздействию воздуха, портится через 1 минуту.
«Поторопитесь!» – сказал я им.
«Нет, – ответил Оби. – Мы жертвуем завтрак в твою пользу».
«Посмотри-ка, – Инди перевернула миску, и корм высыпался на плитку. – Мы не можем держать в лапах ручку, но можем сложить письмо из этих шариков».
Они начали носами поддавать кусочки, а я не знал, что на это сказать. Да и они замолчали. Через минуту я все-таки обратился к ним:
«Я очень благодарен за то, что вы для меня делаете, но вам не кажется, что вы кое-что упустили?»
«Что же?» – Оби отступил на шаг, чтобы оценить свою работу.
«Писать мы тоже не умеем, – они подняли головы. – Ни один из нас. Только собачий гений мог бы научиться писать или хотя бы читать. Это был бы единственный пес в мире!»
Инди оглядела узор на полу.
«Но тут сказано: “Эшли, пожалуйста, научи Пузика танцевать”, разве не так?»
Я покачал головой, подбирая слова.
«Вы хотели бы это сказать, – сказал я наконец. – Но на самом деле это просто куча сухого корма на полу».
«Откуда ты знаешь, – не сдавался Оби, – если сам не умеешь читать и писать?»
Я глубоко вздохнул, опять не находя, что ему ответить. Логика двух чокнутых бордер-колли заставила меня сомневаться и в собственном здравомыслии.
Сдавленное хихиканье из угла кухни подсказало нам, что материализовался Красавчик Брэд. Частенько никто не мог сказать, как он проскользнул в дом. Иногда он довольно долго мог наблюдать за нами, прежде чем мы его замечали.
«Пузик прав, – заверил он колли. – Вы понапрасну высыпали свой завтрак».
«Правда? – Оби и Инди обменялись взглядами. – Как ты думаешь, он еще не испортился?»
«Еще не успел!» – объявила Инди и первой сняла пробу.
Собаки в одно мгновение и до последнего кусочка подобрали корм с пола. Наблюдая за сценой, Брэд только тряс головой.
«Собаки никогда не перестают меня удивлять, – сказал он наконец. – Потрясающе глупые существа!»
Мама тоже следила за происходящим из своей корзинки. В ответ на насмешки кота она подняла голову.
«По крайней мере, они стараются помочь Пузику, – сказала она. – Теперь моя очередь».
«Что ты собираешься делать?» – удивился я.
«Увидишь», – ответила она так уверенно, что я принял это за гарантию успеха нашего предприятия.
Долго ждать не пришлось. Когда Пенни оказывалась на кухне, она всегда первым делом включала радио. Однажды я лежал в своей корзине, а колли отдыхали рядом на своей подстилке, и вдруг зазвучала музыка. С первым ее звуком мама поднялась на ноги и принялась подпевать.